Страница 29 из 35
Подобно этому, в п. 7 ст. 66 новой редакции ГК РФ содержится упоминание о «специализированных финансовых обществах» и о «специализированных обществах проектного финансирования». Столь необычное законодательное решение позволило формально соблюсти предусмотренный п. 2 ст. 48 ГК РФ принцип «закрытого перечня» (numerus clausus) видов юридических лиц. Действующий ГК РФ ни в одной из своих норм не раскрывает каких-либо особенностей их правового статуса, поскольку речь идет о весьма небесспорной юридической конструкции, во всяком случае не менее сомнительной, чем не оправдавшее себя в предпринимательской практике «хозяйственное партнерство». Не настаивало на этом и инициировавшее данное законодательное изменение Минэкономразвития России, отнюдь не уверенное в успешности внесения положений об этой новой организационно-правовой формы в гражданское законодательство и потому удовлетворившееся ее закреплением в новой редакции Закона о рынке ценных бумаг (что к тому же позволило не обсуждать эту важную новеллу с Советом по кодификации, который неизбежно принял бы по ней резко отрицательное решение).
В соответствии с новой гл. 3.1 разд. II Закона о рынке ценных бумаг «специализированные общества» стали лишь новыми разновидностями традиционных хозяйственных обществ, хотя в действительности они являются совершенно новым видом коммерческих корпораций. Это легко видеть на примере того, что в таких «объединениях капиталов» не создаются никакие коллегиальные органы, а действует лишь единоличный орган, который вправе передать все свои полномочия управляющей компании; в них не предусмотрено проведение общих собраний участников; «специализированным финансовым обществам» вообще запрещено объявлять и выплачивать участникам какие-либо дивиденды (!) и даже создавать штат работников и заключать с ними трудовые договоры.
Объяснение этим странным на первый взгляд юридическим конструкциям в действительности довольно простое и давно ставшее привычным для нашего Минэкономразвития: как правило, оно (во всяком случае, в сфере корпоративных отношений) «ничтоже сумняшеся» заимствует соответствующие англо-американские институты, в меру своего разумения приспосабливая их к отечественным (континентально-правовым) условиям, что представляется ему вполне естественным и разумным. В данном случае речь идет об очередном заимствовании, на этот раз конструкции американских SPV ‒ Special Purpose Vehicle (Company), основанной на использовании траста (trust). Речь идет о скупке «трастовыми компаниями» (правосубъектными трастами) долговых требований у предпринимателей, которые по различным причинам не желают кредитоваться в коммерческих банках. Под полученные требования выпускаются облигации, доход от которых поступает управляющему ‒ трасти (trustee). При оплате должниками хотя бы части обязательств, приобретенных SPV, полученный доход распределяется этим трасти (управляющей компанией) между бенефициарами (роль которых в данной ситуации исполняют облигационеры). Таким образом, дело касается особого вида финансовых сделок, которые при использовании института траста в принципе даже не требуют создания юридических лиц. В нашем же праве из-за отсутствия траста понадобились «специализированные организации», выступающие как юридические лица, – эмитенты облигаций с императивно определенным статусом: жестко специальной правоспособностью, составом капитала (исключительно денежные средства) и особым статусом участников такой «корпорации».
«Специализированные общества», подобно «хозяйственным партнерствам», пока не получили большого практического распространения (отчасти, очевидно, по причине очередного финансового кризиса, а отчасти – по причине слишком рискованного обеспечения выпускаемых SPV облигаций). Но важно другое: гражданско-правовой статус этих юридических лиц, не имеющих коллегиальных органов управления, а главное – находящихся под законодательным запретом выплат своим участникам каких-либо дивидендов, принципиально не совпадает со статусом акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью, деятельность которых должна быть направлена на получение доходов их участниками. Это обстоятельство безусловно свидетельствует о том, что дело касается совершенно особой разновидности юридических лиц – коммерческих организаций.
Прежде всего следует заметить, что из сказанного выше отнюдь не следует выводить необходимость для законодателя любыми путями стремиться к сокращению числа видов юридических лиц. Оно должно оптимально соответствовать задачам отечественного имущественного оборота. При этом необходимо исходить из того, что сама конструкция юридического лица, с помощью которой его учредители и(или) участники устраняют или ограничивают свою имущественную ответственность перед другими субъектами гражданского права (а именно в этом коренятся как экономическая необходимость, так и правовая сущность юридического лица), является опасной для гражданского оборота. Данное обстоятельство требует как полной ясности в гражданско-правовом статусе такого субъекта для всех третьих лиц, так и составления закрытого перечня его возможных видов. Из этого проистекает и необходимость разумного ограничения количества видов юридических лиц, которые служат удовлетворению вполне реальных хозяйственных потребностей, а вовсе не являются «атрибутом солидности» той или иной организации.
С этой точки зрения можно констатировать, что в ходе проведенной в 2014 г. реконструкции гл. 4 ГК РФ все же удалось достичь ряда позитивных результатов. В частности, в п. 2 ст. 48 Кодекса появился долгожданный numerus clausus юридических лиц, а количество их видов, в том числе некоммерческих организаций, в целом было сокращено и определенным образом систематизировано даже применительно к некоммерческим корпорациям. Дело теперь за тем, чтобы «воплотить» эти позитивные идеи и подходы в специальных законах и в подзаконных нормативных актах, а попутно по возможности устранить отмеченные выше недостатки действующего гражданского законодательства.
Печатается по: Кодификация российского частного права 2017 /
Под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2017. С. 69−93.
2. Общие положения о юридических лицах
Понятие и виды корпораций в зарубежном и российском праве
В рыночном имущественном обороте преобладающим видом юридических лиц являются корпорации – объединения, или союзы лиц (universitas personarum, Personenverbande), обычно предоставляющие своим участникам в обмен на их имущественные взносы известные доли (акции, паи) в своем имуществе. В свою очередь доли (акции, паи) составляют материальную основу членства (участия) в деятельности этих организаций. Таковы хозяйственные (торговые) товарищества и общества, а также кооперативы. Даже некоммерческие корпорации, действующие с «идеальными» (нематериальными) целями, формируют материальную базу своей деятельности, прежде всего за счет имущественных взносов своих участников (членов), хотя обычно (за исключением потребительских кооперативов) и не предоставляют им каких-либо прав на свое имущество.
Как самостоятельный субъект права юридическое лицо – корпорация обладает еще одной существенно важной особенностью. Ее учредители (участники) не только создают нового субъекта гражданского права, но и через его волеобразующие органы участвуют в формировании его воли, а затем подчиняют ей свою индивидуальную волю (например, оставаясь в меньшинстве при принятии решения общим собранием участников корпорации или даже вообще не участвуя в нем).
«Участники корпорации, выражая собственную волю, формируют волеизъявление высшего органа корпоративного юридического лица. В свою очередь сформированное членами корпорации волеизъявление высшего органа порождает модус поведения, обязательный для исполнительного органа корпоративного юридического лица и для самих участников корпорации. Такая ситуация нетипична для гражданско-правового регулирования, так как по общему правилу в гражданском обороте субъекты самостоятельны и независимы друг от друга и поэтому не могут непосредственно участвовать в формировании воли контрагента»[129].
129
Российское гражданское право: Учебник. В 2 т. Т. I: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права / Отв. ред. Е. А. Суханов. М., 2010. С. 125 (автор главы – В.С. Ем).