Страница 27 из 39
Юма расслабилась в его объятиях, позволив себе редкую роскошь – отодвинуть все в сторону и просто насладиться мгновением скупого тепла, вдруг подаренного Грэнзэ.
Который год уже ей хотелось верить, что все у них изменится и станет хорошо, что однажды они будут вместе не просто в постели, но и в душе.
Но этого не происходило. Раз за разом разбиваясь об бетонную стену, тараня ее разбитым в кровь лбом, Юма поняла простую и банальную истину – Грэнзэ любил ее, но не так, как она хотела этого, как мог бы любить, не будь в его сердце Лии, которой просто повезло встретить его чуть раньше, чем Юма.
Сережа мог дать ей все – надежность, дом, уверенность в завтрашнем дне, потому что он предложил то, что стало так редко в их мире – свадьбу. Он готов был жениться на ней, даже зная, что сердце Юмы занято, готов был ждать, прощать, принимать…
«Я не знаю, как мне быть, Грэнзэ… не знаю и все».
Она все решила несколько дней назад, на похоронах Кира, осознанно поехав к Сереже ночевать, понимая, что будет дальше, решив попробовать и понять, что такое быть обожаемой и любимой. И это было прекрасно. Юма решила, что уедет от Грэнзэ и больше не выйдет на работу в кафетерий, найдет себе другую, даже из района уедет и забудет его телефон.
И вот именно в то утро, когда она приехала, чтобы сказать все это – в доме Грэнзэ оказалась Герда. Такая влюбленная, такая милая и открытая, рядом с которой Грэй вдруг стал как-то ярче и намного добрее.
Они любили.
Она увидела это со стороны.
Она поняла, что без этого ничто не имеет смысла, ни дом, ни семья, ни весь белый свет.
- Сережа, я передумала, – Юма часто дышит в трубку, стараясь не заплакать, потому что понимает, как на том конце провода сейчас будет больно ни в чем не виноватому человеку. – Я… я не могу без него… прости, пожалуйста, прости меня…
В ответ звучит долгая-долгая пауза, во время которой Юме хочется вырвать себе все волосы на голове, потому что она знает, именно знает, а не просто представляет, каково это – слышать, что тот, кого ты любишь, не может жить без кого-то другого, не без тебя.
- Хорошо. Ясно. Звони, когда передумаешь. Дверь открыта, Юма, ты стоишь большего.
- Пока, – уже в короткие гудки шепчет Юма, зажмурив глаза, и вешает трубку.
- Я пойду, – Грэнзэ отстранился, коротко поцеловав ее в шею, и вышел из кухни.
Юма постояла минуту, смахивая с накрашенных ресниц сырые искринки, потом взяла со стола тарелки и вышла следом за Грэнзэ. Она молча толкнула дверь в гараж, подошла и уселась рядом с тойотой, на боку которой уже красовался серебристый лев в закатной саванне.
Привалившись головой к плечу рисовавшего Грэнзэ, Юма взяла с тарелки котлету и, откусив кусок, не глядя сунула остаток ему.
Грэнзэ коротко кивнул, практически проглотив еду, и ничего не сказал.
«Ты pасскажи мне, как живешь и где твой дом,
А pазговоp о нас оставим на потом.
Ты pасскажи, у нас есть вpемя до утpа,
У нас есть ночь, да без нее ж никак нельзя...»*
Едва заметно покачивая головой в такт музыке, чтобы не помешать Грэнзэ, Юма прикрыла глаза, продолжая вылавливать пальцами из тарелки кусочки мяса, жареного картофеля и салатные листья, чтобы разделить ужин на двоих.
- Иди домой, – спустя полчаса негромко сказал Грэнзэ, чуть дернув плечом.
- Ты приедешь? – Юма поднялась, забрав тарелки и сложив их одну на одну.
- Буду утром, – Грэнзэ кивнул, сунув в уголок рта сигарету. – Закончу и приду.
Юма кивнула и вышла, тихонечко закрыв за собой дверь.
Она переоделась, быстро сходив в душ, и отправилась домой к Грэнзэ, прихватив шоколадный пудинг и салат с кухни.
Уже укладываясь спать на разбросанную на полу постель, Юма почему-то задумалась о том, что сегодня на улице до странного стыло и промозгло, хотя дождя не было.
Она слышала, как пришел Грэй, как в своей комнате Лисса втихаря включила музыку, как в окно скреблись голые ветки старого дерева…
Утро застало ее без сна под тонким холодным одеялом в компании клубов ментолового дыма, плававшего по комнате, как клочья тумана.
Грэнзэ так и не приехал домой.
9-й район “Я буду рядом”. Анахронизм.
====== конверт, ценник “кажется” и левша ======
Короткий стук в дверь заставил Юму вскинуть голову с подушки, отбросив все тревожные мысли, и резко сесть.
- Привет, – в комнату заглянул встревоженный Грэй. – А Герда где?
Ветер жестко дергает волосы, сваливая их в колтун, который вероятнее всего расчесать потом будет почти невозможно.
«Господи, а Аника утверждала, что это круто и до жути возбуждающе – ночь, мотоцикл, ветер в лицо… жуть просто».
Герда пытается одной рукой собрать волосы хотя бы в пучок, но терпит полную неудачу, а отпускать вторую – страшно, потому что Грэй так резко уходит в повороты, что ее мутит, и каждый раз она думает, что слетит с седла.
- Ну, как ты? – спрашивает Грэй, когда они наконец-то останавливаются перекурить. – Нравится?
Его глаза ярко горят от восторга, а на лице столько радости и такая светлая улыбка, что Герда невольно начинает им любоваться, отложив свои страдания по волосам на потом. Грэй удивительно живой в этот момент, весь какой-то переполненный жизненной силой, энергией и светом, которые, как брызги фонтана, разлетаются вокруг него.
- Вообще-то неплохо, – с улыбкой отвечает она, на минуту заражаясь этим бесшабашным весельем. – Только прохладно.
- Тепло сегодня, – возражает Грэй и привлекает ее к себе, стараясь согреть, и выдыхает прямо в волосы сероватый сигаретный дым. – На самом деле хорошая погода. Люблю такую. Еще бы дождь…
Герда решает не спорить, прижавшись к его груди и мысленно улыбаясь. Какая сейчас разница – дождь, ветер или даже снег, когда ее окутывает эта дымка любимого запаха и аура радостной беспечной силы.
Ей давно не было так хорошо, как сегодня, хотя ее колотит озноб от недосыпа и ужасно болит голова. Даже это можно пережить и перетерпеть, когда рядом так радуется твой любимый человек. И эта радость у вас одна на двоих – дар этого скупого и жадного мира, за который никто не вправе вас осудить.
- Ой, – Герда хмурится, чуть отстранившись, и напряжённо лезет в сумочку. – Грэй, я конверт забыла в вашем кафе, кажется, за столиком...
Грэй закатывает глаза и вздыхает, притворно морщась.
- Значит, стоит с ним попрощаться, – заявляет он. – Хотя, может, повезёт, и его найдёт Юма, когда будет убираться. Спросим у неё, когда вернёмся.
Герда отрицательно качает головой.
- Давай вернёмся и сейчас поищем. Вдруг все же его никто не взял...
- Грэй, погнали! – один из парней, с которыми они катаются, нетерпеливо газует и оборачивается в их сторону. – Хорош ворковать с красоткой. Успеешь еще!
- Ща, – Грэй кивает другу через плечо. – Дай еще минуту.
Он снова поворачивается к Герде и берет ее за плечи.
- Слушай, ну, какая разница, потом или сейчас? Если конверт не взяли – приедем и найдём, а если сперли, то уже все равно сперли. Ничего же не теряем.
- Он мне нужен, – Герда упрямо вскидывает голову. – Пойми, я не из прихоти машину продала. Эти деньги...
- Ладно, как скажешь, – немного раздраженно перебивает Грэй. – Бросаем все и едем лазить под столами в закрытом уже кафе.
Он поворачивается к своим приятелям, коротким свистом привлекая их внимание.
Герда смотрит на него и расстраивается едва ли не больше чем он. И дело тут вовсе не в конверте.
Ей не хочется ссориться из-за пустяков и таких мелочей, как конверт или прогулка, но и ночные покатушки привлекательными сейчас не кажутся.
- Подожди, – тихо просит она. – Давай, я сама вернусь и поищу, а потом подожду тебя там?
- Одна? – Грэй вскидывает брови и насмешливо трогает ее лоб. – Заболела? Герда, в нашем районе одной не стоит расхаживать. Особенно среди ночи.
- Да ладно, – она морщится и фыркает. – Я же как-то выжила, отыскивая тебя тут одна-одинешенька.