Страница 10 из 39
Грэй удивленно дергает бровью.
Даже Юма просто так не предлагает ему пожрать, если только ей что-то не надо от него, или она не хочет задобрить Грэя, чтобы рассказал, с кем именно и куда свинтил его брат.
Ник утыкается в учебник, пока Грэй торопливо ест восхитительные щи с сосисками и тушенкой.
- Ну? – покончив с обедом, Грэй суется Нику через плечо, но тот только качает головой, выписывая что-то в тетрадь. – Ладно, а где курить можно?
- Здесь, – не отрываясь от тетрадки, Ник локтем двигает пепельницу. – Кир всегда тут курит. На кухне – можно.
Грэй закуривает.
Смотрит, как Ник копается в тетрадях и учебнике, и пересаживается на небольшой диванчик, стоящий в углу, потом откидывает голову на подлокотник и лежит, балдея и созерцая потолок.
«Неужели так тоже бывает? Кто-то вот так запросто за меня сейчас все сделает, а я могу просто поваляться и покурить? Прям вот так вот – хлоп, и все сделает? И ничего не попросит?»
- Ник, – Грэй приподнимает голову. – А тебе зачем это?
Тот отвлекается от учебника и морщит лоб, озадаченно почесав висок.
- Ты как Кир, – вдруг засмеявшись, сообщает он. – Да ничего мне не надо от тебя, не парься. Просто помочь хочу.
Грэй укладывается обратно, обдумывая этот ответ, тушит бычок и полностью погружается в ощущение этого нового откровения.
«Вот так запросто?.. Надо же…»
Лифт, как назло, тащился на 8 этаж очень долго. Грэй потерял терпение и легонько пнул двери, упершись в них лбом.
«Шевелись ты! Какого хрена так долго?!»
Едва кабина остановилась, он нетерпеливо рванул створки руками, заставляя их взвизгнуть и разойтись, выскочил на площадку и набрал код на замке блока.
Ник давно сказал ему этот код, чтобы приятель не ждал его часами под дверью…
Под той дверью, что оказалась сейчас открыта…
Глухой ночью Грэй просыпается, с трудом сообразив, где он вообще находится.
Чужая кухня. Уютный мягкий диван. На плечах теплый плед.
Встав, Грэй какое-то время вслушивается в тишину чужого дома.
В коридоре темно, из открытой двери комнаты мягко стелется белый свет уличный фонарей.
Подойдя, Грэй заглядывает в комнату, рассчитывая застать там Ника.
Ник и в самом деле оказывается тут.
Спит, как сурок, устроив голову на плече Кира.
Грэй сперва не очень соображает, что именно он видит… Обычно так спит Юма, когда Грэнзэ разрешает ей остаться у них ночевать.
На звук шагов Кир поднимает голову и открывает глаза.
Глаза у него страшные. Светло-серые, с большими чернющими зрачками и такой ненавистью, что Грэю становится не по себе.
Едва качнув головой, Кир дает понять, что стоит молчать, осторожно поднимется, высвобождая руку из-под головы Ника, и выходит.
- Ты его друг? – спрашивает он, закрыв за собой дверь.
Грэй молчит, не особо зная, что ответить.
Они и не общались толком до сегодняшнего дня.
- Мне срать на то, что ты думаешь, – Кир чуть наклоняется, чтобы его лицо оказалось напротив лица Грэя. – Слово скажешь хоть кому-то – язык вырву. Нику скажешь – за яйца повешу. Уяснил?
Грэй еще раз кивает, всматриваясь в странно-трезвые глаза Кира. Обычно этот ублюдок пьян.
- Иди, досыпай, – Кир выпрямляется и дергает уголком губ, изображая пародию на улыбку. – Грэнзэ я сказал, что ты у меня завис.
- Ник! – толкнув дверь, Грэй осторожно вошел и огляделся.
Свет нигде не горел.
- Ник, это я.
Не снимая ботинок, Грэй прошел через темный коридор и заглянул в комнату.
====== “О мертвых хорошо, или никак...”/2 ======
У стены валялась разбитая гитара. Треснувшая дека раскрыла свое нутро, как пасть, ощерившись в окно осколками-зубами клееной и лакированной фанеры.
- Ник? – Грэй прошел через комнату и сел под окном рядом с тупо смотревшим в никуда другом. – Ник, это я.
Ответа не последовало. Бездумно наматывая на пальцы лопнувшие струны, Никита едва уловимо покачивал головой, редко смаргивая.
- Ник, – Грэй вздохнул, стукнулся лбом в колено и прикрыл глаза. – Давай чай выпьем, а?
Не зная, куда деваться от разрывавших его противоречий, Грэй еле-еле дожидается поздней ночи, когда домой заваливается Грэнзэ, и сразу идет за ним следом.
- Че не спишь? – брат ставит чайник и устало падает на стул. – Предупреждай, если сваливаешь куда-то, чтоб я не дергался.
Грэй садится напротив и упирается лбом в сцепленные пальцы, пытаясь понять, как начать разговор.
Он все утро в школе не знал, как ему быть.
Брезгливое отвращение ко всяким «гомосекам», надежно вбитое в голову братом и его друзьями, смешалось с искренней благодарностью к Никите, который помог вчера с алгеброй, а сегодня утром за завтраком сунул Грэю шпаргалку к итоговой контрольной по биологии.
- Никит? – Грэй легонько встряхнул друга за плечи. – Никит, ты слышишь меня?
Спустя долгую совершенно пустую минуту Ник повернул голову и едва заметно кивнул.
- Я чайник поставлю, – Грэй поднялся, поняв, что на него есть хоть какая-то реакция, и прошел на кухню, щелкнув выключателем.
«Если бы я знал вчера, кто он такой – я бы никогда даже не попросил…»
Грэй скашивает глаза на Ника, который сосредоточенно пишет свою контрольную, чуть хмурясь и иногда прикусывая кончик шариковой ручки.
Ощутив его взгляд, Никита поднимает голову и секунду вопросительно смотрит.
- Что? – одними губами спрашивает он, предполагая, что в варианте Грэя попался вопрос, которого нет в шпаргалке.
Грэй секунду смотрит на него, а потом отворачивается.
У него в башке идет война фронт на фронт. Лобовая атака привычного мировоззрения на стойкую уверенность, что мало быть натуралом, чтобы быть хорошим человеком.
«Бля, ну как так-то?! Ну как?!! Вчера я руку ему пожал, потому что он мне помог. Он же реально взял и вот так вот запросто сделал для меня то, что ни одна сука в классе не сделала. Всем срать, вылечу я или нет – только бы сигареты стрелять халявные. Знают, что Грэнзэ мне покупает, вот и клянчат. А он не курит… Ему ничего не надо от меня… Почему он такой?!»
Грэй тупо смотрит на шпаргалку, зажатую в кулаке.
Сам бы он не написал биологию. Его не первый раз грозятся отчислить из школы, и это – прекрасный повод в довесок к контрольной по алгебре. Если бы не Никита…
Стерильно вымытая кухня резанула Грэю взгляд, пока он ставил чайник, включая газ. Сверкающая пепельница в виде хрустального черепа, вымытая до блеска чашка с надписью «на хуй», принадлежавшая Киру, около нее ложка и столовый нож.
В раковине полотенце в бурых потеках и сломанное пополам лезвие.
- Блядь! – тихо выругавшись, Грэй достал чашку, сыпанул в нее заварку прямо из коробки и залил кипятком, добавил три ложки сахара и тщательно размешал.
- Грэнзэ, – Грэй вскидывает голову. – Если человек сделал тебе что-то хорошее просто так, а потом ты узнал, что он дерьмо – как быть?
Брат поднимает хмурый, смертельно уставший взгляд и отвлекается от своего кофе.
- Люди просто так хорошее не делают, – возражает он. – Кому и что от тебя понадобилось?
- Да ничего ему от меня не надо! – Грэй вскидывается. – Вот в натуре ничего. Кстати, меня не отчислили – тройки по всем предметам.
- Ни одной пары? – Грэнзэ удивленно дергает бровью и улыбается.
Неожиданно тепло и так открыто, что Грэй бы еще вчера был счастлив.
Грэнзэ улыбается редко.
- Тогда как обещал – с меня Ижик.
Грэй сжимает пальцы в замок, чтобы не дрожали – брат сказал, что если его не выкинут из школы, он купит ему мотоцикл!
«Даже Грэнзэ купит мне его за что-то, – заползает гадкая-гадкая мысль. – А Ник просто так все сделал… Получается, гомосек не обязательно дерьмо?..»
- Грэнзэ, а ты знаешь младшего брата Кира?
Мгновенно заиндивевший взгляд брата ясно дает понять Грэю, что со своими моральными вопросами он явно пришел не по адресу.
- Да, – Грэнзэ сухо щелкает зажигалкой. – Держись от него подальше. Ник тебе не подходит в качестве друга…