Страница 5 из 66
- Ты опоздал сегодня, и я решил сам все забрать.
Прокляв мысленно весь белый свет, Раф уставился на брата, ожидая прочесть на его лице приговор. Но Лео улыбался ему.
- Я не открывал, конечно же. Просто на стол положил. Я очень рад за тебя, бро, пусть все у вас сложится.
Лео вышел, прикрыв за собой дверь.
Раф уперся в нее лбом и закрыл глаза, вслушиваясь в тихий удаляющийся скрип шарниров – это все, что выдавало, что Лео ушел к себе.
«Даже ходит уже бесшумно…»
Раф отлепился от двери, подошел к столу и взял с него красивый дорогой конверт из плотной бумаги. На этот раз надпись была сделана чужой рукой. Он вскрыл конверт саем и, не глядя, вытряхнул содержимое.
На исцарапанный стол упали фотокарточки – синеглазый кроха спит в кошачьем домике, подсунув под щеку ладонь, вот он же сидит с бутылочкой молока – одежки нет никакой, но на шее красивый бархатный ошейничек с золотистой биркой.
«За зверюшку забавную, что ли, приняли».
Раф рухнул на стул и слепо взял следующий снимок, сделанный сквозь окно – малыш ползет по серому ковру, катя перед собой мячик.
Письма не было, да он в нем и не нуждался. Наверное, даже хвала Богам, что его не было, потому что читать изыски Караи о том, в чем еще он виноват, Раф бы не выдержал.
Сунув конверт с фотографиями в нижний ящик стола, Раф вскочил и бросился прочь, снеся стул.
- Ну вот, малыш, я записала тебя на завтра к врачу, – Гелла посадила своего найденыша на колени и почесала за ухом. – Там нам скажут, кто же ты такой, и сделают все прививки. Узнаем твой возраст и заведем паспорт, как и положено. А еще у меня есть для тебя подарок.
Она вытащила из кармана красивый бархатный ошейник с медальоном и показала малышу.
Тот схватил его и тут же сунул в рот.
- Нет-нет, – Гелла засмеялась. – Он не для этого. Смотри, тут написано «Рейн» – это твое имя, потому что я нашла тебя в дождь, а на обратной стороне «Гелла» – это я, и номер моего телефона.
Она забрала из зеленых пальчиков ошейник и застегнула его на малыше, который недовольно сморщился и запищал, пытаясь ухватить большой медальон и снова засунуть в рот.
- Фу, – Гелла несильно шлепнула его по голове. – Фу, нельзя так делать. Ну, какой же ты непоседа, Рейн. Давай-ка лучше кушать и спать.
Она достала бутылочку с молоком и протянула ее малышу, уже зная, что он вцепится в нее и жадно все выпьет.
Геллу немного пугало, что такой маленький зверек столько ест. Рейн готов был есть все, что ему давали, и всегда клянчил еще, научившись хватать ее за ногу и дергать за подол длинной юбки.
- Обжора мой, – она улыбнулась, наблюдая, как быстро убывало молоко в бутылочке. – Ничего, ветеринар подберет нам правильное питание.
Кроха икнул и внимательно посмотрел на нее, потом улыбнулся и вернулся к своему занятию, отпихнув задней лапкой ее руку, которой Гелла хотела его почесать.
Дождавшись, пока он доест и задремлет, Гелла положила найденыша в корзинку, которая осталась у нее от кота, и задумалась.
Малыш не желал в ней спать, все время выбираясь и пытаясь забраться на кровать, а когда она не пускала его, садился и начинал плакать.
У Геллы сердце разрывалось от его плача, потому что в темноте ей казалось, что это настоящий ребенок плачет, но она хорошо знала, что если домашнему питомцу позволять все, что он хочет, потом он сядет на голову и не будет считаться с хозяином вообще. Поэтому она заставляла себя не обращать внимания на жалобные всхлипы и раз за разом возвращала малыша в корзинку, вспоминая, как приучала кота спать в ней.
- Спи, Рейн, – Гелла потушила ночник и легла в кровать. – Все у нас с тобой хорошо будет. Наперекор всем дождям.
Она закрыла глаза и быстро заснула, даже не подозревая, что сквозь окно за ней пристально наблюдают.
- И куда тебя несет на этот раз?
Раф развернулся на голос, уже схватившись за дверную ручку.
Он был так расстроен, что не заметил чужого присутствия в коридоре.
- На свиданку, – огрызнулся он, желая чтобы от него отстали и не трогали сейчас.
- Ну-ну, – Донни бесцеремонно догнал Рафа и дернул за руку, заставляя вернуться в дом. – Мне в уши не заливай.
Раф резко развернулся и уперся взглядом в спокойное и очень серьезное лицо брата.
- Мне в уши эту лабуду не заливай, – повторил Донни, выпустив его запястье. – Это Майки верит в такие сказки, и даже Эйприл, а я тебя знаю. Ты скажешь, что происходит?
Раф устало выдохнул, отведя взгляд, острее, чем когда либо, понимая, что он на пределе.
Сил спорить и доказывать уже не было никаких – фотографии, письма, отдалившийся от него Лео – все это просто размазывало по стене, превращая Рафа в какое-то пробитое пулями решето.
- Давай прямо, – Донни подошел и положил ему руки на плечи, упершись лбом в лоб. – Кто тебе пишет? Я болтать не стану.
Раф помолчал минуту, взвешивая свой ответ, а потом обхватил Дона руками и крепко обнял, бессильно уронив голову.
- Сука одна знакомая, – еле слышно выдохнул он. – И лучше бы просто писала, Ди.
====== Мы говорим о дожде ======
Время стучало в виски настырным дятлом секунд, словно задавшись целью проломить Рафу череп.
Тик-тик-тик-тик – щелкала стрелка…
Тук-тук-тук – болело у Рафа в висках.
Донни молчал, пристально всматриваясь в фотографии на столе.
Раф смотрел на него и кожей чувствовал что-то темное и тяжелое, разраставшееся внутри Дона, что вообще раньше ему было не свойственно.
«Гнев».
- Ты ему не сказал? – Донни поднял голову, продолжая перебирать фотографии одну за другой. Он больше не смотрел на снимки, но почему-то Рафу казалось, что подушечки пальцев брата нежно гладят бумагу, как могли бы погладить по щеке племянника.
- Нет, – он отрицательно качнул головой. – Я искал… ищу, но вот как сказать Лео – не знаю. Я опасаюсь, что эта сука навредит малышу, если увидит, что мы дружным табуном носимся по приютам…
- Это и ее сын тоже, – Донни вернул взгляд к фотографиям. – Ни одна женщина не навредит родному ребенку.
- Угу, – Раф сложил на груди руки и вытравил едкую косую усмешку. – Я тоже так думал. Знаешь, сколько там таких, кому мамаши не навредят? Навалом. Она мстит за себя, а в этом деле сложно остановиться и подумать еще хоть о ком-то.
- Ребенку-то за что мстить?! – Донни вскинулся, сжав кулак.
Он не понимал. Вот всем своим насквозь логическим мозгом, полным анализа, рационального мышления, всем своим существом сухаря, как величали его иногда братья, не понимал и все. Это же ребенок. Живое маленькое чудо, частичка того, кого ты любишь, и частичка тебя самого, слившиеся воедино. Это же доказательство того, что вы – одно целое. Воплощенное доказательство!
Как это можно бросить?
Ну, ладно, по глупости рожают, или в пьяном угаре, или по недомыслию – этого он много читал.
Ну, ладно, нежеланное дитя…
Но Караи же любила Лео. Караи хотела стать его женой…
Как можно это на помойку вынести и оставить?
У него сердце выворачивалось наизнанку, если Эдит или Дэнни плакали. Он не знал, куда бежать за помощью, когда у его сына начали резаться зубы и шарахнула температура.
А тут – оставила своего ребенка от того, кого хотела мужем назвать, на пороге чужого дома. Да еще в дождь! Да еще сфотографировала и не поленилась прислать эти фото Рафу…
Дико!
- Она не ребенку мстит, – Раф несильно стукнулся затылком в стену. – Она ж ясно написала, что мне так отливает за то, что я их семью, видишь ли, разрушил. Это Раф, сука такая, выставил ее вон пинками, когда Лео валялся в кровати, это Раф не дал с ним остаться и взашей вытолкал – ясное же дело. Лео из-за Рафа чуть на тот свет не отвалил после неудачной попытки встать. Вот и мстит теперь Справедливая Караи Рафу. Есть же за что.
Донни качнул головой.
- Нам надо его найти. Мне плевать, что она задумала и как сумела пойти на такое, но малыш должен жить в семье, а не в кошачьей корзинке, и быть счастливым.