Дар неба

Где у них есть дома, мама и Мастер.

Где все будет хорошо, потому что он загадал это на Денрожденной свечке и задул ее…

- Как он, Донни? – усталый Лео сполз по стене и обхватил колени руками, глядя, как Раф раскладывает на большом куске фанеры добытые ими замороженные бутерброды и пончики.

Раф выложил из мешка все и сразу, ничего не убирая, как делал Мастер, ничего не пряча на потом.

Лео не стал мешать, понимая, что этот поступок продиктован сейчас не здравым смыслом и мыслями о том, что утром есть им опять будет нечего, а тем, что ничего общего с Мастером Рафаэль иметь не хочет.

«А он же не со зла так поступал. Он понимал, что нужно что-то держать про запас всегда. Вдруг завтра нам так не повезет…»

- Заснул, – Донни с коротким вздохом присел к импровизированному столу и подпер голову кулаком. – Долго плакал, конечно…

- Это пройдет, – Раф спрятал мешок и тоже плюхнулся к столу. – Давай, Лео, тоже ползи сюда. Майки будить не будем. Проснется, а тут для него сюрприз.

Он покопался в брошенной рядом старой торбе и вытащил огарок большой белой свечи.

- Сегодня же у него День Рождения, помните?

Донни слабо улыбнулся, поднимая взгляд.

- У всех нас, – поправил он. – Мы же решили, что один на всех будет. Только я не хочу больше желания загадывать.

Раф хмуро кивнул, установив свечку на пончик.

- И не надо. Потому что это все – сказки. Мы есть друг у друга и будем всегда. Это – самое главное. Любую мечту сами себе исполним.

Лео кивнул, незаметно сунув свой пончик под стол, и улыбнулся.

- Ты прав, брат. Я лягу, ладно?

Он отошел, устроился около беспокойно крутившегося во сне Майки и накрылся простыней, прижав брата к себе.

- Доброй ночи, бро, – Донни вцепился зубами в шоколадную булку.

Раф лег, когда братья уже спали, свернувшись клубками под одной большой простыней.

Осторожно устроившись около Лео, он долго-долго смотрел в потолок, мысленно пытаясь сказать Богам, про которых рассказывал им Мастер, что лучшее, что они могут сделать сейчас, это обрушить на голову мамы самые страшные кары, а заодно на голову их Учителя, чтобы им тоже было так же плохо, как всхлипывавшему во сне Донни и рыдавшему весь вечер Майки.

«С тобой-то все проще, бро, – Раф повернулся на бок и обнял спавшего Лео, осторожно прижав к себе. – Ты сильный. Ты и я, мы все можем, а им тяжко. Я теперь точно знаю, что самое главное – это не говорить своего желания вслух. Тогда оно непременно сбудется. Как у меня. Я не один и никогда не буду».

С тревогой ощупав горячий лоб Лео, Раф нахмурился, удобнее устроил голову на сложенной из тряпья подушке и провалился в сон.

====== День, когда все изменилось/1 ======

Сплинтер возвращался домой, радостно ощущая тяжесть большого мешка на спине. Ему было хорошо и тепло, хотя на задворках сознания настырно скреблось странное чувство сосущей тревоги, настигшее его в середине ночи.

«Ерунда, – отмахнулся он, спрыгивая в сточную воду коллектора с лестницы. – Я просто устал сегодня. Слишком много произошло за последнее время тяжелого и тревожного. Но, как не раз говорил мне отец, самые темные часы – всегда перед рассветом. И он оказался прав».

Присев на ржавую трубу, чтобы дать отдых горевшим ногам, Сплинтер невольно улыбнулся сам себе.

«Если бы Рафаэль не разозлил меня тогда… если бы не взял свечи без спроса, я бы не оказался на поверхности в тот день, чтобы спасти Миву и Шен. И так и не узнал бы, что они живы. Продолжал бы и дальше жить своими прошлыми мечтами, не замечая ничего вокруг. И своих учеников тоже… А они замечательные у меня».

Он дернул ушами, ощутив капельку, ударившую по макушке, и поднял голову, ловя следующую губами, чтобы немного утолить жажду.

«Они очень старательные, мои мальчики. И пусть не дано им быть такими, какими вырастут человеческие дети, изучающие наше искусство, но и они однажды станут великими воинами. Достойными, сильными и бесстрашными. И Мива расцветет рядом с ними, перенимая только лучшее. Удивительно, как она замечает все то, чему можно научиться у любого из них, и жадно впитывает это, становясь все лучше и лучше. Мне повезло, утратив все-все, обрести через эту потерю большее».

Он поднялся, продолжая улыбаться этим мыслям, и забросил на спину свой мешок, брякнувший консервными банками.

Обшарив порт и пристань, чуть не попавшись на глаза охране складов, Сплинтер смог раздобыть столько хорошей еды, что им точно хватит на неделю, а может, и чуть больше.

И пусть это было долго и измотало до предела, пусть это были опять сутки без сна, но тяжелый мешок грел, потому что семья, его семья, больше не будет голодать.

Шен больше никогда не надо будет что-то прятать, чтобы отдать это Миве тайком в комнате, Леонардо не придется снова делить свою порцию с братьями, а Рафаэль не станет больше отворачиваться от яблок, которые так любит.

У них будет все. У его детей и жены.

«И пусть много страшного случилось с каждым из нас и много непоправимого, но я благодарен судьбе».

Сплинтер толкнул дверь, немного удивленный тем, что она оказалась не заперта, и вошел в дом.

«Что случилось?»

Тревога, настырно жравшая ему подкорку полночи, тут же выползла наружу и дернула нервы.

- Шен? – переступив порог, позвал Сплинтер и поставил мешок у входа. – Мива? Мальчики?

Ответом ему была полная тишина.

Мива мчалась по городу, не разбирая дороги и налетая на поздних прохожих.

Вытирая рукавом нос и глаза, она сама толком не понимала, куда же ей бежать теперь.

«Я смогу! Докажу, что не зря училась у отца и Мастера Сплинтера! Сама доберусь, и никто мне не нужен! Если мама хочет – пусть и дальше остается с этими… этими и Мастером Сплинтером, а я больше так не могу. Я не выдержу этого!»

Перемахнув забор, она легко кувыркнулась по асфальту, собираясь бежать дальше, вскочила и только в этот момент заметила тень, прыгнувшую следом за ней.

«Кто это?! – в первую секунду пришел испуг, который быстро сменила злость. – Решили преследовать меня? Это наверняка Рафаэль – хочет продолжить свои издевки! Ну уж нет, драгоценный, сам в эти игры играй и над своими уродливыми братьями издевайся!»

Спрятавшись за выступом стены, Мива перевела дыхание и осторожно выглянула, но переулок оказался пуст.

«Спрятался. Все равно не сможет меня догнать – ножки не выросли черепашьи, за человеком бегать! Если только попробует дальше преследовать – нос разобью! Не посмеет заставить меня вернуться! Не пойду!..»

- Караи, выходи, – ровный знакомый голос прозвучал спокойно и властно, заставив потрясенно вскинуться, зажав себе рот рукой, чтобы удержаться от постыдного возгласа удивления. – Я знаю, что ты здесь. Дальше бежать некуда. И не имеет смысла.

С надстройки легко спрыгнул высокий силуэт, облаченный во все черное, и застыл посреди переулка, чуть склонив голову и сложив руки на груди.

- Сатори-сан? – Мива завизжала, как не положено совершенно наследнице славного сильного клана, ученице Мастера, и кубарем выкатилась из своего укрытия, бросившись на голос.

Она едва не подавилась слезами, схватив в объятия смотрителя особняка своего отца, который неизвестно как тут оказался, и вжавшись лицом в жесткую саржу его косодэ.

- Сатори-сан…

Он без сомнения накажет ее за то, что убежала и так долго не возвращалась, надает по голове за такое непочтительное, хамское и вольное с ним обращение, но потом… потом отведет ее к отцу.

Пусть хоть на хлеб и воду уже, хоть под замок, но – домой. Туда, где она точно знает, как стать самой лучшей. Туда, где есть понятная ей жизнь, на которую хватало глупости роптать, где нет крыс-Мастеров и черепах-переростков, которые во всем ее превосходят просто потому, что им повезло родиться такими замечательными на свет.

Сухие холодные пальцы сжались у нее на плечах, крепко обняв на одну секунду.

- Мастер Саки приказал мне приехать сюда из Японии, чтобы отыскать тебя. Он волновался.