Страница 9 из 15
После отъезда венецианцев в декабре 1655 г. московским правительством было решено, в свою очередь, направить ответное посольство в Венецию с просьбой занять у Республики денег, которые были нужны для войны с Польшей и Швецией. 6 мая 1656 г. царь Алексей Михайлович приказал переяславскому наместнику Ивану Чемоданову ехать посланником в Венецию. С посольством были посланы для продажи сто пудов ревеня из Приказа Большой казны и десять сороков соболей из Сибирского приказа. (Забегая вперед, скажем, что эта часть царева поручения была выполнена неудачно: во время морского переезда часть товара была попорчена водой, очень мало было продано по своей цене, а значительную часть выручки пришлось издержать на содержание самого посольства, оказавшегося в стесненном положении.)
13 мая 1656 г. Чемоданов Меньшой был “у руки государя” в Золотой палате Кремля. Через некоторое время из Венеции было получено известие, что дож Карло Контарини скончался, и 101-м дожем, после 26 туров голосования, был избран 81-летний Франческо Корнер. Царские бумаги были переделаны на новое имя, и 17 июля посольство Чемоданова отбыло в Архангельск.
В посольство личного посланника царя, боярина Ивана Чемоданова, вошел, как было принято, опытный профессиональный дипломат, старший дьяк Посольского приказа Алексей Постников, ранее участвовавший в дипломатических миссиях в Австрию, Саксонию и Польшу.
Предполагалось, что из Архангельска в Венецию московское посольство отправится на венецианских “икряных” судах, однако таковых в Архангельске не оказалось, и 12 сентября 1656 г. московские послы с небольшой свитой сели на английский корабль, который, обойдя вокруг Европы и миновав Гибралтарский пролив, 24 ноября 1656 г. бросил якорь в средиземноморской гавани Ливорно – главном порту Великого герцогства Тосканского. Предполагалось, что там послы должны были пересесть на корабли, идущие в Венецию, однако выяснилось, что морское сообщение между Тосканой и Венецией прервано из-за действий турецких кораблей, и послам пришлось ехать в Венецию сухим путем.
Участники московского посольства 1656–1657 гг. были первыми русскими людьми, проделавшими путь в Италию вокруг Европы и оставившими описание Гибралтарского пролива:
“Приехали к горлу, к ускому месту, с болшого моря [Атлантического океана], влево к морям, что в Венецию и в иные государства. По левую сторону того уского места Шпанска земля, а справа Турская; поперек в уском месте, меж высоких гор, с десять верст или мало больши, а у того уского места в длину верст дватцать и болши…”
Далее в материалах посольства имеется интересное описание системы оповещения о турецких кораблях, применявшейся вдоль всего испанского и французского побережья вплоть до тосканского берега: между городами, на расстоянии пяти верст друг от друга, были расставлены каменные столбы, на которых при появлении турецких кораблей зажигались “огни великие”.
Из Ливорно посольство ездило в Пизу, а затем прибыло в столицу Тосканы – Флоренцию, где было принято Великим герцогом Фердинандо II.
В галерее великогерцогского дворца Питти на левом берегу Арно находится портрет московского посла “Iwan Chemodanoff” работы известного фламандского художника Юстуса Сустерманса. Родившийся в Антверпене, Сустерманс в 1620-х гг. перебрался во Флоренцию, где стал придворным художником Великого герцога. При жизни его почитали как первого портретиста Италии, равного талантом Ван Дейку, Рубенсу и Гольбейну. Благодаря своей известности, он получал заказы от римских пап, а также дворов Вены, Пармы, Милана.
Портрет московского посла Ивана Чемоданова. С картины Ю. Сустерманса.
В конце 1656 г., по просьбе Фердинандо II, Сустерманс сделал портрет экзотического посланника московского царя, находившегося тогда во Флоренции проездом в Венецию.
После Тосканы путь московского посольства в Республику дожей лежал через Болонью и Феррару, входившие тогда в состав Папского государства – владения римского папы Александра VII. Интересно, что в некоторых местах между Флоренцией и Болоньей посла Чемоданова несли на носилках, укрепленных между ослами, так как путь через высокие Апеннинские горы для карет был невозможен. От Феррары посланники плыли на судах по реке По до выхода в Адриатическое море, а далее – по Венецианской лагуне. Осталось описание укрепленного побережья между венецианским городком “Чозой” (Кьоджей) и Венецией:
“И от города Чозы и до Венеции стоят крепости и городки каменные многие частые, и валы земляные, и для караула столпы каменные высокие, и корабли опасные многие веницейские и иных розных государств и земель наемные…”
Посольство прибыло в Венецию 11 января 1657 г. Еще по дороге московиты узнали от встретившего их на границе с Папской областью венецианского дипломата Альберта Вимина да Ченеда (недавно побывавшего в Московии), что дож Франческо Корнер, к которому московиты имели бумаги от царя Алексея Михайловича, умер еще летом 1656 г., проправив после смерти Карло Контарини всего 19 дней, и дожем Венеции является ныне Бертуччо Вальер.
Быстрой аудиенции у нового дожа посольству получить не удалось, поскольку было объявлено, что Вальер “болен ногами”, и царские грамоты можно передать замещающему его старшему прокуратору Венеции. Московский посол, однако, на это не согласился, имея строгое предписание царя подать бумаги лично дожу. После размещения в одном из гостевых домов Чемоданов принял приглашение местных греков посетить церковь Святого Георгия и отслужить православный молебен во здравие государя Алексея Михайловича и его семьи.
Прием у Бертуччо Вальера во Дворце дожей состоялся 22 января 1657 г. Посол объявил, что Московия, при всем желании, не может в данный момент послать войско на турок, так как сама связана войной с Польшей, однако, по заключении мира, обязательно подпишет с Венецией договор о военной поддержке. Из-за отказа московского царя помочь венецианцам, напав на турок в Причерноморье, те, в свою очередь, ответили московитам отказом в денежном займе, отговариваясь трудностями войны с османами в Средиземном море. Венецианцы, однако, получили право свободной торговли в Архангельске, а московитам был вручен для передачи царю драгоценный сосуд с миро, собранного с мощей Святого Николая Чудотворца, часть которых хранится в церкви Св. Николая на венецианском острове Лидо.
Прием венецианским дожем иностранного посла. С картины П. Маломбра.
В материалах посольства Ивана Чемоданова описывается вид Венеции:
“И Веницея стоит на той же морской губе, кругом ее и по всем улицам вода, ездят в мелких судах, их называют гундулы; а стен городовых в Виницее ни башен нет…”
Особо отметили московиты обилие в Венеции мостов:
“В Веницее же сделан мост каменной великой (Риальто), а на нем устроены лавки многие, крыты свинцом, и сидят в них со всяким товаром. И под тот мост ходят невелики корабли и болши барки. А иных мелких мостов по улицам добро много, и под те мосты ездят в гундулах…”
Пребывание московских послов в Венеции вызвало интерес среди иностранных дипломатов: справиться о здоровье московитов присылали резиденты мантуанский и французский; лично навестили русских послов “кавалеры цесаря Римского” (императора Священной Римской империи). Незадолго до отъезда послов из Венеции у них побывали и посланцы папы римского с приглашением заехать в Рим. Московиты, однако, отказались, объяснив это отсутствием царского указания.
Церковь Сан-Николо на острове Лидо, где хранится часть мощей Св. Николая Мирликийского.