Герой женского общества

- Нужно, чтобы вы с кем-нибудь взаимно полюбили друг друга, иначе смысл вступать в брак? – поправил её Намджун, и она опустила взгляд. – Думаешь, без чувств и «лишь бы было» тяжело кого-то найти? Тебе самой-то это надо?

- Ты прав, на самом деле, с тех пор, как я снова стала «приличной женщиной», - показала Юлл пальцами обеих рук кавычки, загибая указательный и средний пальцы, - я так рада тому, что больше не надо ни с кем спать. Очень долго я испытывала к сексу неподдельное отвращение. Потом оно прошло, были даже бойфренды, но всё это… Едва чувствую, что нет душевной связи, нет взаимопонимания, не хочется оставаться с таким человеком ни дня.

- Так вот и я о том же! – найдя понимание, шлёпнул слегка ладонью по стойке Намджун. – В юности отвергаешь все ценности, кичишься, что не веришь ни во что, весь такой крутой и наплевательский, а как к тридцатнику, сразу уныленький такой, ищешь тепла, добра и мягкой кровати.

- Этого всего у нас тут полно, - вспомнила девушка о том, с чего они начали. – Кстати, новенькая у нас есть, но её нельзя. – Намджун нахмурился.

- А что так? – Юлл осмотрелась вокруг, разглядывая поток людей, официанток, поглядев на охранников.

- Если интересно, давай отойдём и поболтаем? – Намджун заинтригованно кивнул, понимая, что информация будет непростой. Юлл подозвала другую девушку, которая была администратором в зале ресторана, попросила её подменить себя ненадолго и вышла из-за стойки, приглашая друга в тихий уголок-кабинку.

Когда-то, работая проституткой, сломленная морально, она злоупотребляла алкоголем и позже, избавляясь от пагубной привычки, девушка завязала с выпивкой вовсе, поэтому теперь взяла себе кофе, пока Намджун потягивал виски с колой. Они сели подальше ото всех, расположившись для доверительной беседы. Начав работать на Серина, Юлл много раз доказала свою преданность, поэтому многое знала о делах бандитов, мафиозных банд и всего того подпольного невидимого мира, который был недоступен для глаз обывателей.

- Минатозаки Сана – японка, - сообщила она Намджуну, внимательно её слушавшему. – Около года назад, когда в Японии были крупные разборки якудзы, победителем в которых стал клан Ямашита, семья Минатозаки была вырезана под корень. Но Сану спасли, о чём не знает никто из врагов её семьи. По сути она – глава претендующего на власть клана. Только самого клана, людей и защитников у неё нет, у неё никого нет, но она полна желания отомстить и свергнуть Ямашита. Понимая, что вряд ли кто-то станет ей содействовать, девочка хочет самостоятельно научиться избавляться от врагов, и главным оружием своим собирается сделать женские чары. У неё большое будущее, в очаровании и красоте ей не откажешь. – Юлл перевела дыхание, видя проснувшийся похотливый огонёк в зрачках Намджуна. – Но она привезла с собой и родные традиции… Для своего первого раза она попросила устроить мидзуагэ*. У нас тут прошёл чуть ли не аукцион, перед которым она устроила представление с показом себя в лучшем свете.

- Голенькой? – прищурился Намджун.

- Да хер бы там! – выругалась Юлл и тут же прикусила язык, вспомнив о замечании друга. – Нет, не угадал. Всё было крайне строго, церемонно и невинно, но желающие выстроились в ряд, потрясая пачками денег.

- У меня тоже денег немало, - напомнил Намджун.

- Да, но не в таком масштабе. Её мидзуагэ купил один чеболь**, у него крупная торговля по всей Юго-Восточной Азии.

- Сколько же он заплатил? – Юлл назвала сумму, после которой Намджун присвистнул. И действительно, он никогда не стал бы кидать такие деньги за ночь любви. Без любви. – Да уж.

- Вот именно, - согласилась собеседница. – Коллекционеры невинных девочек за ценой не стоят. Так что, тебе пока даже нет смысла смотреть на Сану. Но потом… Мне кажется, что она сумеет стать не хуже Нури, правда. У этой девчонки большой потенциал, а главное – загадка. Что ещё нужно девушке, чтобы свести с ума мужчину?

- Накормить его, обнять и сказать, что всю жизнь такого искала, - полушуткой-полуправдой сказал Намджун. – А как же спаслась эта Сана, если там была такая кровавая баня?

- Её Сольджун спёр, - пожала плечами Юлл, допивая кофе. – Он всегда хватает всё, что плохо лежит, ты не знал?

- Знал, но теперь вдвойне удивлён, что она ещё девственница, с таким-то спасателем.

- Наверное, что-то пошло не так, - посмеялась она и стала подниматься. – Ладно, пойду, вернусь на работу.

- Юлл, - поймал её за запястье молодой человек и придержал. – Без тебя обойдутся какое-то время, чего ты торопишься, хорошо же сидим, болтаем.

- Да, но дела всё-таки…

- А… может, поднимемся наверх, там продолжим разговор? – приподнял просяще брови он.

- Намджун, - с небольшой укоризной произнесла Юлл. Они уставились друг другу в глаза, не находя причин отказаться от варианта, на который намекал парень. Давние знакомые, достаточно откровенные друг с другом, не лукавящие, знающие один о другом достаточно, чтобы понимать и ценить. Этого было мало для любви, но многовато для простых приятельских отношений. Хотя спали до этого они всего однажды, года два назад. Так вышло. Ситуаций «так вышло» с единожды случавшимся сексом у Намджуна было хоть отбавляй, вот, хотя бы та же Соа…

- Ну ладно тебе, пошли, а? – ещё более умоляюще попросил он и плечи Юлл повержено опустились. Она не знала, почему должна говорить «нет» и не чувствовала в себе какого-то ярого нежелания. С Намджуном было хорошо, с ним было просто, надёжно и беспроблемно. Но именно пока они никто друг другу, она прекрасно осознавала правоту его слов, что вместе, как парень и девушка, они не продержатся и месяца. Ей будет нормально, может, чуть-чуть скучно, а его сильно раздражит её поведение. Она такая, она многое повидала и пережила, и не хотела выламывать из себя домашнюю кошечку и бегать на задних лапках, или верещать, как дурочка. Она может приложить матом, может гаркнуть и показать характер, не хуже мужчины, поэтому-то им с Намджуном лучше быть друзьями. Но должны ли друзья трахаться?

- Ты же знаешь, я больше не сплю за деньги, - напомнила она.

- Если я скажу, что даже не думал тебе за это платить – это прозвучит совсем оскорбительно? – уточнил молодой человек. Юлл хмыкнула, с иронией покачав головой.

- Гадкий ты паршивец, Ким Намджун. Но милый, - признала она и кивнула на выход, чтобы он последовал за ней. Когда-то и её первый раз продали, не за такую, конечно, сумму, какую получат за Сану, но кругленькую. Она тогда была стыдливой, трепещущей и невинной, она мечтала, чтобы появился добрый парень, способный спасти, или хотя бы достойный мужчина, который сделал бы её посвящение в сексуальную жизнь приятным. Но всё было тривиально и удручающе, а потом полтора с лишним года почти ежедневное, с редкими выходными, обслуживание всех подряд, из которых в памяти не осталось ни одного лица. Если бы Намджун напоролся на неё тогда, на несмелую и чистую, как весенний цветок девушку, не знающую бранных слов и ничьих губ, посмотрел бы он на неё иначе? Как иногда чертовски жаль, что прошлое невозможно исправить.

Намджун отлично выспался, оставшись в номере, где они с Юлл предались взрослым забавам. Она после них по-деловому спешно оделась и ушла на своё место администратора, а он, развалившись на кровати и уставившись в потолок, не захотел возвращаться домой. Смотреть, как вернутся из гостей Джинни с Шугой, как до сих пор с любовью шушукаются отец и мать, чувствовать себя одиноким неудачником. Лучше уж лежать здесь и слушать, как за дверью по коридору снуют похотливые самцы с путанами, и двери других номеров постоянно хлопают, слышатся вылетающие пробки шампанского, женское хихиканье, мужское гоготание, визг, отдалённые стоны. Через окно по потолку пробегаются отсветы фар, но оно закрыто и шума машин не слышно. Здесь не он единственный такой, которому дарят тепло лишь за деньги. Ладно, Юлл с него ничего не брала, но эта неписанная невозможность полюбить друг друга, отсутствие друг в друге половинчатости для другого – это всё равно было из серии бездушного секса. Но из всего, что можно было выбрать, это было самое лучшее, с долей чего-то близкого, родного, бескорыстного. И дело не в деньгах, Намджуну не жалко заплатить, только бы ощущения были приятные, только бы не чувствовать холода, безразличия, чуждости. Нури умела нейтрализовать барьер между собой и партнёром с первого же раза. Золотая была дарительница любви. Точнее нефритовая, её зелёные платья хорошо запечатлелись в памяти.