Герой женского общества

- Разве скромность – не хорошее качество? – спросил он всё так же у супруги.

- Хорошее, но не намекаешь ли ты, что мне не хватает её?

- В годы Джинни ты была такой же, - заметил муж.

- Я что, стала слишком стара? Я стала наглой старухой?

- Для каждого возраста – свои достоинства, - засмеялся глава семьи, и жена на него не обиделась, заулыбавшись. Атмосфера с каждой минутой становилась всё дружелюбнее. Сын с отцом выпили соджу. Ужин был простым, но очень приятным. Джинни поняла, что в приготовлении большинства блюд используются какие-то секреты, передающиеся из поколения в поколение, поэтому немудреная еда казалась удивительно вкусной. Их с Намджуном мама тоже хорошо готовила, но той помогала свобода выбора ингредиентов, в магазинах и на рынках она покупала лучшее, свежее, разнообразное. Здесь всё было иначе, но стол в доме Юнги всё равно нельзя было назвать нищим или скудным.

Шуга расспрашивал родителей о своих школьных друзьях. Что о них слышно? Большинство покинуло посёлок, как и он, давным-давно. Из всего их класса остался только один, помогать своим родителям, так что Юнги надумал нагрянуть к нему на следующий день и познакомить с Джинни.

Консерватизм старшего поколения выразился главным образом в том, что сыну мать постелила на кухне, запретив спать до свадьбы с девушкой. Увидев убеждённый и серьёзный взгляд госпожи Мин, Джинни не решилась спорить и рассказывать о том, что они с Юнги уже спят. Не в её пользу будет эта информация. Попытавшийся возражать Шуга стих, получив пару раз по загривку полотенцем. Женщина постелила гостье в супружеской спальне, расположившись с мужем в зале, через который только из комнаты в кухню и можно было пройти. Охрана порядка полная. Вызывавшие в душе смех меры предосторожности умиляли, но и огорчали Джинни. Они приехали сюда в том числе отметить День всех Влюблённых! Что же получается, им придётся и в него спать через стенку?

Но опасения были напрасными. На праздник, когда парочка вернулась от друга Юнги, посидев в гостях, родители собрались куда-то гулять, и отец несколько раз громко и четко произнёс, что вернутся они поздно, очень поздно. Куда можно было пойти так надолго в этих краях, Джинни понятия не имела, может быть, тоже к кому-то в гости, но они с Юнги намёк поняли. Всё-таки, приличный вид нужно было создавать хотя бы напоказ, особенно при старших, но те не были наивными, и, продолжая играть в правильность и порядочность под крышей дома, удалились в длительное отсутствие, прекрасно понимая и без слов догадываясь о том, что современная молодёжь живёт совсем по другим правилам. Не теряя времени, Юнги схватил Джинни и повалил её на матрас, сливаясь в объятьях и поздравляя с Днём святого Валентина по всем положенным пунктам.

- А если родители всё-таки раньше вернутся? – раздеваемая, косилась Джинни на сдвижную дверь.

- Тут никакой звукоизоляции, мы услышим их приближение, хотя не думаю, что они обманут…

- Вот именно, никакой звукоизоляции! Они услышат нас быстрее, - хихикнула девушка, поддаваясь и тоже стягивая одежду с Юнги. Несмотря на сомнения и подозрения, они уже не в силах были сдерживаться, отбрасывая нижнее бельё. В заснеженной провинции, в маленьком домике, их любовь едва умещалась, вырываясь стонами и вздохами страсти.

В полумраке царила тишина, ветер не скрёб ветками по черепице. Сквозь промасленную бумагу на деревянном каркасе двери из гостиной в спальню падал жёлтый свет. Под ним волосы Джинни сделались немного зелёными. Юнги прижимал её к себе, не отрывая взгляда от любимого лица. Девушка провела пальцами по его виску и запустила их в черные пряди.

- Я люблю тебя, - шепнула она. Подтянувшись, сестра Намджуна нежно поцеловала возлюбленного и отстранилась обратно. Шуга ощущал её гладкую голую ногу, лежавшую на его бедре. Каждый раз в подобные моменты он считал, что никогда прежде не был таким счастливым, как сейчас. И в эту минуту он тоже был уверен, что никогда ещё ему не было так хорошо, никогда любовь не распирала его так сильно, как теперь. Джинни не обиделась на то, что сразу же не последовал ответ. Они как-то обсудили то, что оба считают глупое «я тоже» ненужной добавкой. Признаваться следует тогда, когда хочется, а не одновременно. И Юнги признавался ей достаточно часто, чтобы неволить к отзеркаливанию. Вместо слов он прижал её крепче, и это было приятнее и показательнее.

- Джинни, я давно хотел тебе рассказать… - Она притаилась, догадываясь, на какую тему пойдёт разговор. – Не знаю, говорил ли тебе когда-нибудь Намджун о том, как мы познакомились и почему стали друзьями?

- Без подробностей. Я знаю только о буддийском монастыре, куда папа отсылал его в юности на перевоспитание. И знаю, что именно там вы встретились.

- Да, это так. И, знаешь, об этом, в общем-то, никому не положено рассказывать, за исключением… - Шуга вздохнул, подбирая весомые слова. Это не банальное признание, это попытка донести то, что он давно для себя понял и принял. – За исключением того случая, когда ты находишь человека, с которым свяжешь себя на всю жизнь. – Произнеся это, Юнги попытался проникнуться чувствами Джинни, не испугала ли её эта формулировка? Вдруг её устрашит некое «до конца жизни», она же ещё молодая совсем, ничего не повидавшая в жизни, вдруг не захочет на этом этапе остановиться? Но девушка лежала спокойно и тихо, не выдавая ничего, о чём подумала. Юнги не выдержал: - Ты же понимаешь, что ты та, с которой я хочу быть до конца, Джинни? Что я сделал окончательный выбор. Что ты думаешь об этом?

- Мне страшно не справиться, - негромко произнесла она. – Я люблю тебя сейчас, хотя полюбила не сразу. Но с тех пор, как полюбила, люблю ещё сильнее. Юнги, я хочу таких отношений, чтобы раз и навсегда – кто не хочет? Только бы суметь. Я всегда смотрела на своих родителей, теперь на твоих посмотрела, и думаю, как они так умеют, как могут? Год за годом, не разлучаясь, и не переставая заботиться друг о друге. Я с малых лет влюблялась в кучу мальчишек, в друзей Намджуна, - Джинни прикусила язык, чтобы опять не затронуть тему Хосока. – Два года максимум, и мои чувства проходили. Просто так, потому что я переключалась на кого-нибудь. Как я после этого что-то могу обещать? – Джинни едва не заплакала. Ей было так хорошо сейчас, хотелось обвить Юнги руками и ногами так крепко, чтобы стать единым целым, ей не хотелось менять парней и страдать от одиночества в промежутках между одним и другим, но вдруг что-нибудь случится? Какие-нибудь обстоятельства? Чувства людей – это же химия! Как говорил сам же Юнги: «Заёб в мозг зашёл» - и всё! Совершишь какую-нибудь глупость на эмоциях, а обратно ничего не вернуть.

- Может, ты остывала, потому что не получала взаимности? – уточнил Шуга. Джинни задумалась, что в этом было много правды. Одно дело мечтать о ком-то односторонне, тогда заряд энтузиазма пропадает рано или поздно, а другое встречаться и взаимодействовать, влияя друг на друга и делясь любовью.

- Может быть. Но я сказала тебе честно, как считаю, как думаю, как себя знаю. Если это всё не вызовет в тебе уверенности, пожалуйста, не нарушай ради меня никаких правил, не считай тем случаем, когда связываешься на всю жизнь.

- Это мой выбор, Джинни. Неважно, как получится или не получится с твоей стороны. Я сделаю всё, чтобы стать для тебя тем, кто ты для меня уже сейчас. Поэтому я считаю необходимым рассказать то, что хочу. – Юнги лёг на спину, устроив голову Джинни на своём плече. Его ладонь прошлась по её спине и, дотянувшись через бок, коснулась миниатюрной груди, на которой ладонь так и хотелось оставить, чувствуя её податливую мягкость, но это сбивало с мысли, и молодой человек вернул её обратно на спину. – В том монастыре, где мы с Намджуном познакомились, мы с ним вступили в одну банду… Мы стали золотыми.

- Да ладно?! – приподнялась девушка на локте, хоть и удивившись, но произнеся это шепотом. – Золотыми? Это сказки о которых в средней школе изучают?