Амазонка бросает вызов

Как обычно, в живом диалоге, а не односторонней лекции, мы слушали сразу о многих вещах, гармонично выходящих одна из другой. Принявшая к сведению рассуждение о прощении, я задумалась и о «прививке». Была ли она у меня, если я пришла сюда по собственному почину? Несмотря на предвзятое мнение о Чжунэ и свои принципы, я ведь пошла на отношения с ним, он обвёл меня вокруг пальца, пустил пыль в глаза, накидал лапши на уши – что там ещё можно сделать? Он сделал всё, и я поддалась. Но теперь, испытав горькое разочарование, повторю ли я когда-нибудь ошибку? Наверное, мастер Ли прав, и иммунитет вырабатывается не знаниями, а практическим опытом. Но речь шла не совсем об этом, а о дурном примере. Несколько раз с тех пор, как узнала, что всё, идущее от Чжунэ, было обманом, я хотела уподобиться ему, тоже позабавиться с ним, стать так называемым «козлом и мерзавцем» в женском обличье. Я хотела отомстить. Без прощения, выходит, мы уподобляемся тому, кто нам навредил – своим врагам, вот почему прощение так важно. Выходит, не такие уж разные темы на уроке мы обсудили. Месть, прощение и умение оставаться собой самим – всё тесно сплетено и не может рассматриваться одно без другого.

- И всё-таки, месть мне кажется чем-то закономерным, - сказал присоединившийся к нам сегодня в беседке Рен. Иногда наши ряды пополнялись ещё кем-нибудь, иногда наоборот нас тут собиралось всего три-четыре человека. – Если все мы понимаем, что от жизни чаще бесполезно ждать воздаяния, и под лежачий камень вода не бежит, то почему мы не можем мстить за себя, мстя за других?

- Возможно, дело именно в хладнокровии, - предположил Вернон, - когда ты не беспристрастен – ты теряешь голову.

- Ну, а если не теряешь? Если сумеешь остаться выдержанным и предусмотрительным? Тогда можно мстить?

- Да не знаю я, если мастер Ли говорит, что нельзя – тому есть свои причины.

- А мой наставник говорит, что в малых дозах позволительно всё.

- Это он про спиртное, - засмеялся Диэйт.

- Нет, он сам вообще не пьёт.

- У тебя есть другой наставник? – удивилась я.

- Ну… не совсем так. Конечно, мастер Ли – высший авторитет, но каждый начинающий воин может выбрать себе опытного воина, чтобы обучаться у него дополнительно и чтобы за ним приглядывал кто-то, направляя на путь истинный индивидуально, - пояснил Рен, - у меня образец для подражания Сольджун, видела его?

- Нет, но слышала. Это что же, я тоже могу себе выбрать эм… покровителя?

- Я думал, что у тебя это Чимин, - сказал Самуэль. Точно же, у меня есть личный тренер, как я могла забыть? Просто почему-то подумалось, что если бы предоставили свободный выбор, я бы попросила Чонгука… С другой стороны, а если мастер не хочет быть привязан к какому-то ученику? – А если мастер против? Не хочет быть наставником?

- Случаев отказа в стенах Лога ещё не было, - улыбнулся Джунхуэй, - когда я попросил мастера Эна быть моим учителем, он меня чуть не обматерил, потом сказал, что редко тут бывает, поэтому мне лучше посмотреть на кого-нибудь другого.

- И ты выбрал другого? – уточнила я.

- Нет, я ещё раз попросил мастера Эна. Теперь он мой наставник. Пусть и вижу его раз в полгода, но это неважно. Настоящий духовный наставник способен коротко и надолго впечатать нужную информацию в голову.

- А мне и мастера Ли хватает, - сказал Диэйт. – Я согласен со всем, что он говорит.

- Но он уже не первый десяток лет живёт в этих стенах, не сражается, и немного оторван от реальности, - заметил Рен. – Он сам был воином тогда, когда люди не знали, что такое мобильные телефоны и интернет. Конечно же, есть некая вечная мудрость относительно морали, но методы борьбы меняются, мы же не с топорами на врага бегаем? А если мы не остались в каменном веке, то и сейчас нужно идти в ногу со временем, а без помощи молодых наставников ничего не получится. Они проводят недели и месяцы на фронтах, они уже многое знают лучше.

- Если вопрос будет стоять о тактике и вооружении, то пожалуй, я с тобой соглашусь, - кивнул Ямада, - но покуда мы говорим о нравственном начале, всегда в первую очередь следует держаться мнения мастера Ли.

- Трудно точно сказать, что месть – вопрос нравственный, по мне, всё-таки, она имеет отношение к стратегии борьбы, - упрямо толковал Рен.

- Теперь ещё будем спорить о том, к какой сфере относятся понятия? – проворчал Вернон.

- Я не спорю. К тому же, вы же слышали на уроках – истина не кристаллизовавшееся во времени и пространстве явление. Если для какой-то ситуации истина в том, что мстить – безнравственно, то для другой ситуации месть – средство борьбы.

- В этой риторике попахивает софистикой, - прокомментировал Джунхуэй.

- Словоблудие – не для золотых, - гордо изрёк Диэйт.

- Напротив, почему же? – положил ему на плечо ладонь Джунхуэй, как бы осадив, но мягко, отечески, хотя если и был старше, то на каких-нибудь несколько месяцев, не больше. – Если уж говорить о методах и стратегии, то дипломатия – одно из лучших средств. Если есть возможность договориться, то надо пользоваться ею, а не махать кулаками. Умение вводить в заблуждение на словах и ездить по ушам должно присутствовать в любом золотом ровно так же, как и умение драться.

- А я вот не умею красиво говорить, - вторглась я в разговор, - и врать у меня плохо получается, а распознавать обман – и того хуже. В детстве я свято верила, что лгуна можно выявить по красному лицу, но с возрастом поняла, что не всё так просто. Только одна моя сестра умеет краснеть от неловкости или неправды.

- Да, современные обманщики – это искусствоведы лжи и её же великолепные творцы. Физиогномика и психология помогают конспираторам, - откинувшись назад, рассуждал Джунхуэй, – можно купить литературу о том, какие мышцы или бессознательные сигналы выдают нас во время вранья и хорошенько отрепетировать отсутствие этих признаков у зеркала, и всё – неразоблачаемый врун готов.

- Неужели никак нельзя догадаться, обманывают или нет? – отчаялась я.

- Из контекста, пожалуй, можно. – Китаец прищурился и, будто достав с невидимой полки воспоминание, сказал: - Когда в Шэньчжэне погибла моя семья и я остался один, меня пробовала завербовать группировка драконов. – Я вздрогнула. Везде они! – Но я знал, что они виноваты в смерти родителей, поэтому смотался. Но короткое время, что довелось с ними общаться, скрывая, чей я сын, чтобы и меня не грохнули, подарило мне один хороший урок. Всегда нужно задумываться, кому выгодно происходящее, и что именно выгодно человеку, с которым имеешь дело. Если думать об этом, а не о том, что тебе говорят, то скорее разоблачишь ложь, чем пытаясь присматриваться к лицу. Многие вещи виднее со стороны, а не при близком рассмотрении. Иногда что-то видно под определённым углом, а если смотреть прямо – не видно. Вспомните сказки про вампиров? Если на них смотреть, то не понятно, кто он, а взглянешь в зеркало – отражения нет, значит, вампир. В жизни так со многим. Чтобы что-то понять, надо поискать около или рядом, а не в самом предмете.

- Кто-то корчит Шерлока, - усмехнулся Вернон, но Джунхуэй и ухом не повёл, проигнорировал. А я была согласна. Не упрись я настолько тесно в Чжунэ, никогда бы не прозевала его своловство, ведь пока я держалась подальше, всегда наблюдала, какая же он дрянь.

- Послушайте, - привлёк наше внимание Самуэль, - а я вот что подумал… Эта история про Будду. Он ничего не ответил недругу, не вступил с ним в перепалку, а того в конце концов самого чуть не порвало от ярости. Может, вот в чём штука? Отсутствие мести – и есть самая лучшая месть! – щёлкнул он озарёно пальцами. Я восхитилась его смекалкой. Пока мы тут о чём-то спорили, приводя доказательства, он молча посидел, покумекал, и вывел простое, как и всё гениальное, решение.

- Если бы всё так просто работало, - вздохнул Ямада, - но многие дела, оставленные без ответа, не карают их совершителей.

- И всё-таки, - улыбнулся Джунхуэй, - равнодушие страшнее ненависти. Как там говорится? Не бойтесь злодеев, творящих зло, бойтесь равнодушную толпу, с чьего молчаливого попустительства это зло свершается.