Всё красное

- Он вроде бы хочет сообщить мне что-то страшно важное и неотложное. Да вот три дня уже не может объяснить, в чем дело. Никак не протрезвеет...

Главным занятием Эдека на протяжении всей сознательной жизни было пьянство, только поэтому Алиция в свое время не закрепила юношеских чувств прочными узами и ограничилась дружбой. Может, теперь чувства возродились?

- Пьет все так же? - полюбопытствовала я, потому что к Эдеку у меня свой интерес, очень нужно было, чтобы он хоть на минуту протрезвел.

- Не бросил?

- Куда там! Половину того, что привез, уже успел вылакать.

Я захотела выяснить, не догадывается ли Алиция, о чем Эдеку так не терпится с ней поговорить, но опоздала. Она сорвалась с кресла и исчезла во тьме. Павел и Зося тщетно искали апельсиновый сок. Анита вызвалась им помочь. Эва вспомнила вдруг, что как раз сегодня они купили несколько банок, и послала Роя за ними в машину. Апельсиновый сок поглощал все мысли, ревел Ниагарским водопадом, и казалось, что нет больше ничего на свете - только апельсиновый сок...

Наконец Алиция его нашла. Зато Эльжбета проголодалась и принесла себе несколько аппетитных бутербродов. Тут же захотели есть Павел и Лешек. Алиция, никому не доверяя, понеслась делать бутерброды сама. Зося начала искать новую банку кофе. Эва потребовала для Роя очень крепкого. Анита по ошибке налила Хенрику пива в молоко...

Вечер набирал обороты. Каждый считал своим долгом как можно чаще вскакивать с места, и все с редкой изобретательностью все время чего-то хотели. Только три пары ботинок под красной лампой оставались недвижимыми. Две из них принадлежали Лешеку и Хенрику, обсуждавшим на странной смеси немецкого и английского достоинства и недостатки разных типов яхт. Они так увлеклись, что полностью игнорировали всех остальных. Эдек также не покидал своего кресла, под рукой у него стоял большой ящик с запасом напитков, которые он употреблял без разбора и ограничений. И вдруг раздался дикий вопль.

- Алиция!!! - заорал Эдек, перекрывая общий шум. - Алиция!!! Что ты себе позволяешь?!

Вопрос прозвучал в темноте так странно и неожиданно, что все вдруг замолчали. Алиция не ответила - ее не было на террасе.

- Алиция!!! - снова гаркнул Эдек, с грохотом ставя стакан с пивом на ящик. - Алиция, черт тебя возьми, ты чего нарываешься?!

Ноги Алиции, видимо, услышавшей глас вопиющего в пустыне, появились наконец в красном круге. Эдек пытался подняться, но рухнул обратно в кресло.

- Алиция, ну чего ты?..

- Ладно, ладно, - мягко сказала она. - Не дури, Эдек, разбудишь весь город.

- Ты на что нарываешься?.. - продолжал Эдек чуть тише. - Зачем ты принимаешь в доме этих?.. Ведь писал же тебе!..

Мрак над красным кругом снова наполнился гамом. Вся компания, учитывая состояние Эдека и не зная, что еще он может ляпнуть, на всякий случай пыталась его заглушить. Это удалось - голос Эдека потонул в общем шуме. Лешек расхваливал Хенрику чью-то корму. Анита настойчиво уговаривала всех съесть последние бутерброды. Зося голосом Валькирии требовала, чтобы Павел открыл бутылку пива... Алиция подсела к Эдеку:

- Не позорься, тут не кричат - тут Дания...

- Я же тебе писал, чтобы поостереглась, была осторожнее! Писал же!..

- Возможно. Я не читала.

- Алиция, вода готова! - позвала Эльжбета из темноты.

- Я тебе сейчас все расскажу, - упорствовал Эдек. - Раз ты не читала, я сам расскажу! Ему, кстати, тоже скажу!.. Ты почему не прочитала письмо?

- Оно куда-то пропало. Ладно, расскажешь, но не сейчас.

- Сейчас!

- Ладно, сейчас, только подожди минуту, я тебе кофе сделаю...

Я слушала эти реплики с большим интересом. Алиция пошла варить кофе. Я за ней, в надежде, что помогу ей быстрее вернуться и Эдек еще что-нибудь скажет. Потом понадобились сливки, сахар, соленые палочки, пиво, коньяк, швейцарские шоколадки... В дверях появлялись и исчезали смутные силуэты, под лампой возникали и пропадали красные ноги. Эдек получил кофе, успокоился и затих, видно, утомленный коротким, но бурным выступлением.

- А главное, это еще не конец, - сказала нервно Алиция, присаживаясь рядом. - Еще приедут Владек и Марианн... Он что, спит?

Я посмотрела на неподвижные ноги Эдека.

- Наверное. Будить будешь или оставишь тут до утра?

- Не знаю. Интересно, что он мне написал?

- А письмо вообще было?

- Было. Правда, не успела прочитать. Потом пыталась его найти, но безуспешно. Совершенно не представляю, что бы это могло быть. Спьяну он совсем невменяемый.

Незадолго до полуночи Эва дала сигнал к отбою. Алиция зажгла свет по другую сторону дома, над дверями возле калитки, и наконец стало что-то видно. Все, кроме Эдека, вывалились на улицу к автомобилям Роя и Хенрика.

- Наконец-то! - выдохнула измученная Зося, когда мы вернулись на террасу. - Оставь, я уберу. Павел, за дело! Алиция, ты это все не трогай, займись Эдеком.

- Эдека оставь напоследок, - посоветовала я Алиции, собирая посуду.

- Лучше его сразу уложить.

- Отдайте мне Павла. Поможет нести постель, - вздохнула Алиция. Слава богу, что больше нечего обмывать!

Эльжбета начала мыть посуду. Лешек и Павел внесли в комнату часть стульев и кресел и помогли Алиции переоборудовать дом на ночь.

- Эдек спит на катафалке, - обратилась ко мне Зося. - Может, лучше положить его сегодня тут, на диване? До катафалка его придется тащить по лестнице...

- Предложи это Алиции.

Катафалк стоял на возвышении в ателье Торкилля, пристроенном к основному зданию. Это была кровать неслыханно сложной конструкции, купленная, видимо, для частично парализованных гостей. Там было малоуютно, но неожиданно удобно. При слове "катафалк" Алицию передергивало, и мы честно старались при ней избегать этого прозвища, что удавалось, правда, с большим трудом.

- Возможно, вы правы, - неуверенно сказала она, посмотрев на Эдека, одиноко сидящего на террасе. - На диване действительно будет проще.

- А на катафалке кто будет спать? - заинтересовался Павел. - Тьфу, то есть, я хотел сказать - на постаменте.

- Павел!.. - выкрикнула Зося с упреком, видя блеск в глазах Алиции.

- Ну, на этом родильном столе, - поправился Павел поспешно. - То есть, на операционном...