Лед и пламя

— Я не могу уехать, Бетти! — внезапно он смотрит на нее с такой мольбой и отчаянием во взгляде, что ей становится даже страшно и она отступает на пару шагов, — я хотел бы, но не могу!!! Я поговорил с Мией… Меня больше ничего не интересует в этой жизни, Бетти! Пожалуйста, дай мне хотя бы немного с ней пообщаться!

— Ты в своем уме?! — кричит она в ответ, не чувствуя, что внезапно начался дождь и холодные крупные капли падают вокруг, подгоняемые ветром, — ты болен! Я тебя просила уйти по-хорошему, ты не понимаешь, Джагхед, значит, придется по-плохому!

— Прости меня, Бетти! — снова эти глаза, наполненные ужасом и безысходностью, снова этот отчаянный взгляд, который прожигает ее собственную душу насквозь, — я никогда не перестану себя винить. Хочешь наказать меня? Это уже случилось, я сам себя наказал на всю оставшуюся жизнь!!! Боль и сожаление теперь всегда будут со мной, я никогда не смогу пережить эту ситуацию и отпустить прошлое. Я потерял тебя навсегда и это никогда меня не отпустит! Я люблю тебя до сих пор и не мог разлюбить, чтобы не делал, Бетти!!!

— Ты меня пугаешь, — его голос больше не громкий, но наполнен страхом, — пожалуйста, перестань. Иначе я завтра обращусь к Арчи за заявлением о том, чтобы ты не подходил ко мне и к дочери.

— Прости, — внезапно гнев, боль и огонь, презрение и горечь покидают его глаза и Джагхед без сил падает на скамейку, — прости, Бетти. Прости за все, за боль и страдания, за то, что предал тебя и разрушил веру в счастливое будущее. Я знаю, что ты меня никогда не простишь, но не отнимай у меня еще и надежду на общение с Мией. После выхода из тюрьмы я кое-как держусь, я все время думаю о том, что тогда случилось, все время прокручиваю в голове те дни и те события, я не могу вылезти из этого болота ненависти к себе. У меня ничего нет!

— У тебя была я! — ее голос тоже дрожит и наполнен горечью, — у тебя была я, но ты решил, что недостоин любви и надежды на то, чтобы быть счастливым! Ты решил, что все вокруг тебя — предатели и ты сам отказался поверить в то, что в мире есть любовь и доброта.

Некоторое время вдруг висит странная и пугающая тишина. Бетти осознает, что идет дождь, она промокла и замерзла, а Джагхед сидит на скамейке напротив нее и по его щекам текут не только капли дождя, но и слезы. Слезы человека, который сейчас находится на самом дне, который осознал, что происходит и который не видит ни единого выхода из того ада, в который сам себя загнал.

— Прости меня, — только и может он сказать.

И Бетти понимает. Наверное, между ними тогда действительно образовалась та самая связь, о которой слагают легенды и пишут романы, но они так хорошо понимали друг друга. Понимали надежды и страхи другого, понимали, как сложен этот мир и как тяжело делать первые шаги, решаться на что-то и довериться тому, кто рядом. Бетти понимает, почему он тогда ее предал, но простить не сможет никогда.

— Я не могу, ты же знаешь, — и собирается идти в сторону дома, — теперь уже не могу.

Взгляд Джагхеда окончательно потух и стал стеклянным.

— Прошлая Бетти дала бы мне шанс с Мией.

— Прошлую Бетти уничтожил ты сам, Джагхед, — господи, она не может поверить, что он смог ей это сказать, — это только твоя вина.

Опять молчание. Бетти собирается уйти, но опять стоит. Оба промокли насквозь и замерзли, но оба не могут просто все покинуть и бросить, продолжают ломать друг друга и причинять боль, снова причинять боль и страдания, отыгрываясь за прошлые ошибки.

— Пошли, — вдруг говорит она ему и кивает в сторону дома, — здесь мокро и холодно.

Джагхеду поначалу кажется, что он ослышался, но девушка машет в сторону дома и двигается вперед. Чуть поколебавшись, он следует за ней. На улице началась гроза, настоящая буря, дождь, сопровождаемый порывами ледяного ветра, хлестал как из ведра. Когда оба оказываются в сухой и теплой гостиной, Бетти идет на кухню и ставит чайник на плиту, чтобы сделать разогреть его.

Джагхед выглядит совершенно ошеломленным и преисполненным надежды. Бетти меряет его взглядом и потом говорит спокойным голосом:

— Я устала кричать и ссорится под ледяным дождем. Ты же не отстанешь от меня и Мии, так?

— Я просто прошу тебя разрешать мне хотя бы иногда с ней встречаться, — абсолютно умоляющим голосом говорит парень, — мы с тобой… Я все разрушил, но мои отношения с ней — это совсем другое. Там у меня еще может быть шанс. Не отнимай у меня еще и его!

— Будто бы я виновата в проблемах твоей жизни, — закатывает она глаза в ответ, — и теперь почему-то я должна решать снова твою судьбу? За что мне от тебя столько проблем, Джонс?

Эти слова больно ранят его, но Бетти особо не желает останавливаться, иногда наслаждаясь его мучениями и болью, чувствуя себя хозяйкой положения и манипулятором. В глубине души она снова понимает, что Джагхед только что повторил мысль Арчи: Бетти и Джагхед могли быть вместе, потом поссориться, разойтись, но Мия — она дочь обоих родителей и взаимоотношения с ней стоят отдельно, и Бетти не может переносить свою обиду и боль от предательства Джагхеда на Мию. Она не может манипулировать им и Мией для своих личных целей, она… Она раньше никогда бы так не сделала, а сейчас даже наслаждается его страданиями?

Бетти наливает две кружки горячего чая и ставит на стол, кивком предлагая ему сесть. Джагхед усаживается и ждет ее слов, ее решения, потому что все сейчас зависит только от нее, и по правду говоря, он сам это полностью заслужил.

— Мия пока еще не спрашивала о своем отце, — после некоторого молчания говорит девушка, — я пока не думала, что ей сказать. Просто потому, что никак не ожидала, что тебе хватит наглости приехать сюда и потребовать каких-то своих прав.

— Вероника притащила меня, и, слава богу, что я согласился приехать и попросить у тебя прощения. Мы… Я сломал наши жизни, Вероника сломала их с Арчи отношения и по-прежнему об этом жалеет.

— Я не хочу, чтобы ты говорил Мии, что ты ее отец, — жестко говорит Бетти, глядя своей бывшей любви прямо в глаза, — не надо. Сейчас ей не нужны такие потрясения, а мне — куча ненужных вопросов.

— Как скажешь. Просто… Я прошу просто иногда с ней видеться, под твоим присмотром, конечно же. Мы могли бы… Не знаю, ходить в парк? Или на аттракционы?

— Мне нужно знать об… уровне твоей жизни. Если ты по-прежнему занимаешься криминальными делами, то ты не подойдешь к моей дочери и близко.

— Нет, — ответ звучит четко и правдиво, — с этим покончено навсегда. Мы все бросили и уехали. Змеев больше нет, всех или посадили, или запугали, и они уехали за границу. У мамы здесь дом, доставшийся от ее родителей, и она хотела бы остаться здесь жить. Джелебин скоро уезжает в колледж, а я… Я думаю найти работу и заняться чем-то нормальным. К тому же положил деньги на специальный сберегательный счет и думаю что-то купить здесь.

— Джагхед, я могу тебе разрешить видеться с Мией, — говорит наконец-то Бетти, — но только… Просто общение. Без неудобных вопросов. Без провокаций. И только в моем присутствии. И если однажды мне покажется, что ты делаешь что-то не так или что ты опять занимаешься криминалом, или что ты…

— Такого не будет.

И Бетти ему почему-то верит. Просто потому, что когда-то она неплохо знала этого человека, который сейчас сломан и цепляется за ниточки, чтобы найти причины жить дальше и не скатится в пропасть. Тут, кстати, она вполне может его понять, потому что пять лет назад именно беременность и рождение Мии вытащили и ее из омута страданий и из того ужасного состояния беспомощности и одиночества.

— Завтра можешь найти нас в парке, — говорит она и потом добавляет, — просто скажи, что ты мой друг и предложи поиграть. Она любит делать всякие фигуры из песка, а потом рассматривать цветы. Если она захочет поиграть с тобой — вы поиграете. Если нет, то мы уйдем домой. Больше я ничего не могу тебе обещать.

Чай закончился, и Джагхед встает из-за стола, собираясь уходить.

— Я знаю, что сейчас это прозвучит очень глупо и банально, но спасибо, Бетти, — искренне говорит он, — знаешь я все-таки был прав пять лет назад — ты слишком хороша для меня. И я никогда тебя не заслуживал.