Лед и пламя

— Джагхед… — голос немного срывается, и она так сильно боится. Так сильно нервничает и думает о своем желании обнять его, прижаться к груди и сказать, что все будет хорошо и она его вытащит, что она его любит и всегда будет любить, и ждать.

И что она, черт возьми, невиновна!

Как он даже мог подумать о том, что Бетти могла сдать его полиции?! После всего, что между ними было?!

— Зачем ты пришла? — голос парня сухой, спокойный и начисто лишен эмоций. Будто бы Бетти оторвала его от важного дела, и теперь парню приходится томиться в ее скучном обществе, желая как можно быстрее вернуться обратно в камеру.

— Я… Слушай, я не знаю сколько еще раз тебе сказать, что я невиновна! Я не сдавала тебя или Змеев! Неужели ты все-таки думаешь, что я могла так поступить? После всего, что между нами было, Джаг? Я же люблю тебя, черт подери!

— Бетти, — голос неожиданно перестал быть таким сухим и стал наполняться некоторой злостью и раздражением, — сколько ты еще будешь меня преследовать?! Я уже все сказал тебе тогда, в участке, когда меня задержали. Изволь оставить меня в покое!

— Я не могу поверить, что ты… — Девушка откидывается на спинку стула и чувствует, как глаза стали наполняться слезами, — почему ты мне не веришь? Мы же… Я…

— Потому что я совершил ошибку, — и снова голос стал безэмоциональным и сухим, — я доверился тебе, впустил в свой мир и это стало началом конца, конца для моей семьи и для меня.

— Я тебе не лгу! Почему ты мне не веришь?!

— Потому что все улики указывают на тебя, Элизабет Купер, — такое фамильярное обращение ранило намного сильнее, чем холодность и отстраненность, чем злость и крики, — потому что в тот день, когда я тебя увидел, то подумал, что ты — другая. Не такая, как все, что в тебе есть что-то… душа или доброта, природная красота и сила, что ты — свет.

— Джагхед, — она тянет руки вперед к нему, но тот резко убирает их со стола, чтобы не прикасаться к ней, — все так и было!

— Нет. Ты меня обманула. Богатая девочка из хорошей семьи, карьеристка, которая задумала написать статью и добиться повышенной стипендии за собственное тайное и сенсационное расследование. Знаешь, лучше бы ты пошла на актерские курсы и стала актрисой, ты сыграла свою роль так безупречно и блистательно, я аплодирую, браво, Элизабет.

— Все было так естественно просто потому, что я не играла, — слова закончились и эмоции тоже. Просто, внезапно и очень-очень ясно Бетти поняла, что все кончено. Секунда — и пришло осознание ужасающей правды и понимания того факта, что она проиграла и что ничего больше не сможет сделать.

Он ей не верит.

И не поверит, чтобы она не сделала. Бетти не сдавала его и Змеев, но все указывает именно на нее и ей даже пытались объявить некоторую благодарность за то, что ее частное расследование помогло распутать такой большой клубок преступлений под сводами вроде бы такого мирного и хорошего со стороны колледжа Мэдисон. Бетти может долго его уговаривать, просить, умолять, плакать, но все тщетно. Она попалась в какую-то странную и загадочную ловушку, из которой не было выхода. Все тщетно. Джагхед… Наверное, он ее и сам не любил, раз так легко и просто поверил в то, что она могла его так предать. Что вообще происходило в течение последних трех месяцев? Это был сон? Иллюзия? Видения? Где они? Где он и она, которые были вместе и были счастливы, разделили свой первый поцелуй и делились сокровенными мыслями?

Почему жизнь вообще так несправедлива?

— Змеи были правы насчет тебя, — безразличным тоном заканчивает Джагхед, — они говорили, что не стоит с тобой связываться, ты не из нашего мира и принесешь только опасность и кучу проблем. Я не поверил и за это теперь поплатился тем, что сижу в тюрьме за то, чего даже вообще не совершал.

Бетти почему-то молчит. Хотя и знает, что у них осталось буквально несколько минут на разговор, а затем вряд ли можно будет увидеть его до суда… А если суд докажет его вину, то затем будет тюремное заключение, и…

— Я тебя не предавала, — просто повторяет она в последний раз, — и да, я тоже ошибалась. Тоже думала, что между нами нечто такое особенное и настоящее, что такая любовь… Она бывает только раз в жизни, если повезет, и я просто думала, что у нас с тобой она была.

— Время вышло, — резкий голос охранника из-за двери немного пугает обоих и Бетти сразу же поднимается на ноги.

Еще один взгляд на него, сидящего напротив и кажущимся сейчас таким далеким и таким родным одновременно… Волосы растрепаны, под глазами — круги, поза по-прежнему напряженная и скованная, а глаза — пустые.

Бетти еще раз смотрит на него, открывает рот, чтобы что-то сказать, но потом понимает, что не стоит этого делать.

Слов больше нет. Сил больше нет. Надежды больше нет.

Она уходит.

Джагхед Джонс сидит в камере и вдруг с ужасающей ясностью осознает, что скорее всего это был последний раз, когда он ее увидел.

Последний раз.

Пусть она и предала его, обманула, но он любил Бетти так сильно, как только может мужчина любить женщину. Он любил ее, а она…

И в этот момент Джагхед позволил себе одну-единственную слабость впервые за такое долгое время…

Одинокая слеза скатилась по его щеке.

Просто… Как она могла?!

Как можно было так сделать?!

Его проверенные временем друзья уже точно сказали, что слив был прямиком из «Голдена», и что это была Бетти Купер.

Его любимая девушка.

Несмотря ни на что, он ее любил. Любил той самой болью, которая навечно в него вгрызлась. Любил тем самым предательством, которое навсегда останется с ним. Он сам виноват и сам допустил ошибку, наконец-то хоть кому-то в этом мире доверившись и открывшись. Джагхед впустил Бетти Купер в свой мир, опасный и такой необычный, а она разнесла его на мелкие кусочки, уничтожила все, чем он жил и чем дорожил… Просто противно даже думать о том, что все с ее стороны было полным притворством. Взгляды? Улыбки? Разговоры? Якобы зарождающаяся симпатия? Ее поцелуи? А ведь ему казалось, что Бетти так нравилось его целовать! И да, они были… Он же так ясно чувствовал, что они были чем-то особенным! Так почему она это сделала? Как могла сделать такое? А при мысли о том, что пострадает не только он, но и Джелебин с мамой, Джагхеда охватывала холодная ярость.

Они арестовали тринадцать человек, всю верхушку Змеев. На Джагхеда уже повесили незаконную игровую деятельность, незаконные азартные игры и нанесение тяжких телесных повреждений здоровью. Но это были пустяки по сравнению с тем, что лично ему, Джонни и еще паре человек сейчас вменяли и покушение на Хирама Лоджа. И Джагхед тогда с полной ясностью осознал, в какой водоворот он попал. Все слишком быстро завертелось и закрутилось и опять-таки, все вот это вот просто наводило на мысль, что это — не просто так, и что все было специально подстроено кем-то… тем, кто успел хорошо изучить их дело и знал, на какие точки нужно надавить. Если за те мелкие преступления он мог получить еще небольшой срок или даже отделаться условным заключением, то покушение на Хирама Лоджа явно грозило серьезным сроком и обвинениями. Его упрячут за решетку на долгие годы, а семья… Слава богу, они могут продать дом и уехать куда-то с его накоплениями, начать новую жизнь…

Мысли о Бетти снова заставляют внутренности сжаться от боли, а сердце — биться более болезненно и более жестко. Утром приходил его адвокат и прямо сказал, что дела у парня не особо хороши, пытался убедить его сотрудничать со следствием и думать в первую очередь, о себе и о своем будущем. Проще говоря, он должен был стать стукачом, сдать всех своих друзей и остальных Змеев, а так настоящие люди с честью не поступают. Но он сам никогда так не сделает, поэтому смиренно примет свое наказание и отправится в тюрьму.

Тюрьма.

Достойный конец для Джагхеда-Джонса третьего. А ведь он когда-то еще ненавидел отца за пьянство, а теперь… как скатился сам? Он — преступник, его жизнь отныне навсегда будет испорчена… И все из-за Бетти.