Сокровище Семи морей

— Не хочешь целовать меня, Мера Ксебелла Чалла? — мрачно продолжает Артур, — давай, скажи мне это, я отпущу тебя прямо сейчас, и больше никогда не будем вспоминать об этом. Скажи мне!

В его глазах горит нетерпение и огонь, словно он ломается, словно внутри него что-то ломается, и он не собирается отступать, не собирается просто позволить ей уйти и сбежать отсюда.

Она просто молчит, не в силах отвести своего взгляда от него, но потом все-таки обретает хоть какой-то контроль и отвечает довольно спокойно:

— Это очень… плохая затея.

— Почему? — снова наступает Артур, не давая ей вздохнуть, — ты этого не хочешь? Поцеловать меня?

— Ты в своем уме? — наконец-то она может ответить, справившись с дрожью и волнением, Мера отталкивает его от себя, снова отталкивает, это работает, между их телами теперь есть пространство, но Артур по-прежнему не отпускает ее рук и держит за оба запястья. — Зачем ты делаешь это? Мы не… Мы не можем сделать этого!

— Назови мне хоть одну стоящую причину, по которой я не могу поцеловать девушку, которая… О которой я много думаю в последнее время.

Это что — признание? О, Мера не так долго знает нового Короля Атлантиды, но уж что она знает о нем точно, так это тот факт, каким несдержанным он бывает, как говорит всю правду прямо в лицо и не убегает от обсуждений, не сбегает и не боится, как она сама, например. И что она должна ему сказать прямо сейчас?

Правду.

— Мы не… Вспомни, что между нами было раньше! — восклицает она, пытаясь отдернуть свои руки, но Артур не отпускает их. Хотя Мера абсолютно и полностью уверена в том, что попроси она Артура сейчас просто отпустить ее, он бы мгновенно сделал это.

Он бы никогда не обидел ее и не причинил вреда.

— Например? — ухмыляется он и его решительность ошарашивает, он очень упорно не дает ей уйти, сбежать от разговора, словно действительно…

— Например то, как я похитила твоего отца и чуть не убила тебя, — мрачно отвечает Мера, понимая, что и сама сейчас смотрит только на его губы, — мы — из враждующих Королевств и наше прошлое… Мы не можем просто так целовать друг друга, и вообще…

— Я сказал тебе, что больше не злюсь на тебя за это, — быстро отвечает он несколько отстраненным голосом, в котором есть нетерпение и даже волнение, — кажется, я, как умею, показывал, что забочусь о тебе, Мера? Ты не видела этого, правда? — последние слова звучат снова довольно мрачно и даже несколько насуплено.

— Но ты не должен этого делать после того, что было в прошлом, — злится она вдруг, очень злится, потому что дико растеряна тем, что он все-таки решился на такой шаг.

— Я спросил у тебя только одно: ты не хочешь поцеловать меня в ответ? — вдруг Артур снова делает шаг вперед, нависая над ней, находясь так близко, вдруг его дыхание Мера может почувствовать на своем лице, вдруг она совершенно слаба и знает, что больше всего хотела бы…

Это тот момент, который изменит все. Несколько секунд хватает, чтобы осознать масштаб того, какой выбор она сейчас сделает. Отпустит прошлое, чтобы без раздумий наплевать, впервые в жизни наплевать на долг и обязанности, бросится вперед и поцелует его в ответ? Или вспомнит, кем является, вспомнит, что пока еще несколько принадлежит Ксебелу и своей семье, вспомнит, что она — принцесса, которую растили в строгости и прививали все правила приличия, вспомнит, что совершенно никогда она не должна терять рассудок и контроль над собой, своими мыслями и желаниями? Вспомнит, что она — сильная и в первую очередь всегда думает головой, а не сердцем…

— Может быть, я вообще никогда еще никого не целовала.

Это оглушает обоих.

Артур смотрит на нее не отрываясь, и, кажется, он тоже не ожидал услышать именно это, может быть, он ждал просто ответ «Не хочу» и был готов отпустить ее. Но вместо этого Мера сказала только то, что именно хотела сказать, впервые наплевав на все остальное, кроме себя, впервые поставив на первое место только себя одну.

Он выдыхает, ловя ее взгляд, а потом Мера сама чуть облизывает губы, зная, что…

Вот и все.

Он целует ее так, словно Мера — его все.

Словно он умирает без ее поцелуя прямо здесь и сейчас.

Словно она — самое важное, что есть в его жизни.

Только вот на этот раз Мера отвечает так сильно, как только умеет. Мгновение — и она сама подается вперед, крепко обнимая его за шею и прижимая к себе как можно ближе, чувствуя, как руки Артура обвивают ее тело и крепко удерживают прямо перед собой, Мера теперь полностью окружена им, окружена Артуром, его дыханием, его губами, его руками, которые медленно гладят ее спину, смыкаясь на талии…

Поцелуй жадный и властный, горячий и такой… утверждающий. Мера вообще ничего не соображает, полностью находясь в его руках и его объятиях, полностью забывая обо всем и понимая — это так приятно. Делать только то, что тебе нравится здесь и сейчас, плевать на все это, на долг, на то, что она должна была семье и Ксебелу, плевать и просто… быть самой.

Есть только здесь и сейчас.

Они отрываются друг от друга, чтобы снова на мгновение встретиться взглядами и понять, что это все действительно происходит. Глаза Артура горят, там есть столько страсти и огня, столько желания и наслаждения, что по всему ее телу разливается тепло только от осознания одного единственного факта — именно Мера стала причиной всех этих эмоций и такой страсти в его глазах.

— Мне нравится такой ответ, — хриплым голосом бормочет Артур ей в губы, а потом неожиданно и очень легко подхватывает Меру, чтобы сделать пару шагов и посадить ее на стол, стоящий в центре комнаты.

И когда его ладони скользят по ее спине, немного приподнимая рубашку, то Мера вдруг действительно пугается того, что чувствует прямо здесь и сейчас. Чувствует дикую зависимость, невероятное желание просто обнять Артура и больше никогда не отпускать от себя, чувствует, как не может дышать, пока снова не поцелует его и не поймет, что он — рядом.

Он снова ее целует, только на это раз более медленно и глубоко. Стоит так близко, как только может, обнимая за талию и прижимая к себе, удобно встав между ее ног. На этот раз его губы такие неторопливые и изучающие, словно он несколько пришел в себя и пытается прочувствовать все то, что сейчас происходит, словно пытается заставить ее забыть вообще обо всем, что еще есть в этом мире. И Артуру это слишком хорошо удается, у Меры нет опыта по части поцелуев, да и вообще по части чего-либо подобного, но она с некоторой тревогой чувствует то, что все это слишком важно для нее, слишком сильными кажутся не только ее собственные эмоции, но и его.

Он снова обнимает ее еще крепче. Теперь ладони Артура скользят по ее спине абсолютно свободно и неторопливо, он не делает ничего такого, что ей бы действительно не понравилось или показалось слишком предосудительным, но эти ласки заставляют забывать, как дышать, когда его мозолистые и такие большие ладони медленно гладят ее спину, соприкасаясь с обнаженной кожей под светлой и легкой рубашкой.

Затем он не менее медленно отстраняется и вопросительно смотрит прямо на ее лицо, когда чуть отодвигает верх рубашки влево, чтобы…

Обнажить ее плечо.

Словно молнией пронзают воспоминания: вот она стоит в этой самой комнате, промокшая и замерзшая, вот Артур смотрит на ее голое плечо и в этом взгляде горит то самое желание и страсть, которые есть и сейчас. Только сегодня Артур опускает лицо ниже и теперь медленно проводит губами сначала по ее шее, потом по ключице, наконец-то добираясь до того самого плеча, чтобы теперь медленно ласкать и его своими губами.

Разум Меры начинает давать серьезные сбои прямо в этот самый момент, такие вот его ласки посылают восхитительную и сладостную дрожь по всему телу. Она смутно понимает, что хочет немного большего, например, притянуть Артура к себе и своими ладонями ласкать его тело, знать, что она может вызвать теперь у него сладостные стоны и вздохи, понимать, что они здесь совершенно одни и…

Но в этот самый момент неприятный запах достигает этой комнаты, а затем есть и ощущение чего-то горелого, витающего прямо в воздухе.