#НенавистьЛюбовь

Мы расселись по тачкам – пришлось потесниться, зато место хватило всем. Юля сидела у меня на коленях, крепко прижимаясь и обвив руками мою шею. Декольте у нее оказалось впечатляющим, но мне было все равно.

– Потом поедем ко мне, Дан, – пообещала она, щекоча дыханием ухо. – Родителей не будет.

– Посмотрим, – ответил я, ловя себя на мысли, что сегодня не смогу быть вместе с ней. Все мысли – о Сергеевой. О ее ключицах, будь они неладны.

Рука Юли словно невзначай потянулась к моему ремню, но я одернул ее.

– Дан, что с тобой? – спросила она жалобно.

– Мы здесь не одни, – ответил я хмуро. И она заулыбалась.

– Зато у меня дома будем одни.

Я промолчал.

Сначала мы хотели поехать на берег в отдаленный район города – оттуда открывался отличный вид. Однако Юле кто-то позвонил, и она вдруг решила, что поехать надо на набережную нашего района, которая располагалась не так уж и далеко от нас. Именно туда, куда мы изначально и планировали пойти.

«Иначе рассвет пропустим!» – объявила Юля, почему-то посмотрев на меня, и никто не стал возражать.

Машины повернули назад.

На набережной, озаренной оранжевым рассветом, было красиво. Я вышел из тачки и стал смотреть на неподвижную реку, вспоминая, как еще совсем недавно целовал Дашку, считая ее своим сокровищем и не зная, что она так поступит со мной и с моими чувствами.

– Ты в порядке? – подошла ко мне сзади Юля и обняла, прижимаясь грудью к моей спине.

Наверное, это был порыв глупости, но я развернулся и жестко поцеловал ее. Я проверял, что буду чувствовать, целуя не Сергееву, а другую. Может быть, во всем виноват алкоголь? И с Юлей мне будет так же хорошо, как было с Сергеевой?

Но нет.

Чем дольше я целовал Юлю, тем отчетливее осознавал, что поцелуи с ней – такое же безнадежное дело, как и раньше. Я целовал ее и чувствовал отвращение.

Не к ней. К себе.

Я отстранился, поняв для себя, что не пойду сегодня к ней домой. И вообще никогда. Нам точно надо расстаться.

А Юля ничего не понимала. Обнимала меня, смеялась, визжала от радости – она давно мечтала закончить школу.

Рассвет, ради которого мы приехали, становился все ярче. Из оранжевого он сделался розовым. Засунув руки в карманы, я смотрел на небо и думал, что в этом рассвете – последнем детском рассвете – нет ничего волшебного.

Еще один рассвет, который я встретил с друзьями на улице. А может, во мне просто не было сентиментальности. Мать часто в шутку говорила, что я бесчувственный чурбан – весь в отца, разумеется. После этих слов мы с ним переглядывались и хмыкали.

– Народ, а давайте пообещаем друг другу, что встретимся здесь в этот же день на следующий год? – спросил кто-то более чувствительный к подобным вещам, чем я. Забегая вперед, скажу, что, разумеется, никто не встретился. Разве что мы с парнями встречались в баре или гуляли по вечерам. И для меня это было еще одним подтверждением того, что громким словам верить нельзя.

Поступки красят человека. А слова – украшают. Как-то так, верно?

Кто-то предложил положить друг другу руки на плечи, и я стал нервно ржать – стоять с минорными рожами и пялиться на солнышко мне казалось глупостью, да и после неудачи с Дашкой я был порядком обозлен.

Может быть, окажись Сергеева рядом, я бы иначе воспринимал то утро. Как знать.

Искусственная слащавая идиллия закончилась тогда, когда мне позвонила обеспокоенная Дашкина мать и спросила, не со мной ли ее дочь.

– Нет, не со мной, – удивленно ответил я. – А что случилось?

– Дашка куда-то пропала, – растерянно отозвалась тетя Ева. – Нигде нет. И телефон отключен… Не знаешь, где она может быть?

У меня сердце ушло в пятки. Я не знал. Понятия не имел. Я обещал ей, что поведу на берег, но… Она же убежала, просто убежала от меня.

– Может, она с Леной? – спросил я.

– Лена-то здесь, в ресторане.

– Ева, спроси этого негодника, где он шляется! – услышал я громкий голос матери.

– Я на берегу, встречаю рассвет, – тотчас отозвался я, хотя был уверен, что предки ничего мне не сделают за то, что я самовольно покинул самую скучную вечеринку этого года.

– Ева, передай ему, – не утихала мать, – что я его дома с ремнем встречу!

Дашкина мать этого передавать мне не стала, она просто еще раз спросила, где может быть Дашка. А я снова сказал, что не знаю.

– Я ее поищу, – пообещал ей я, и она отключилась.

Я чертыхнулся. Куда эта дура могла подеваться? Она могла сбежать только через окно в туалете, и никак иначе. Куда она пошла одна?

– Саш, мне машина нужна срочно! – обратился я к одному из водителей.

– С Юлькой уединиться хочешь? – стали прикалываться друзья, но я просто послал их.

– Что случилось-то? – спросил Сашка.

– Подруга пропала. Помоги найти, – нервно попросил его я. И он согласился.

Я уехал, оставив Юлю, которая, разумеется, обиделась на меня. Но мне было плевать. Я переживал за ту, которую мне положено было ненавидеть.

Мы искали Сергееву часа два, объездили все вокруг, заглянули в каждый двор, но ее нигде не было. Она не отвечала на звонки. Просто пропала.

Что я чувствовал в тот момент?

Злость. Почему она испортила наш выпускной? Какого черта, Сергеева, а? Ну какого?..

Вину. Дикую обжигающую вину. Если бы я ее не бросил и забрал с собой, она бы не пропала. Неизвестно, пошла бы она со мной после отвратительного поцелуя, но ведь она обещала. А я просто ушел.

Страх. Я боялся, что с Сергеевой что-то случилось.

И страха было больше всего.

Я всегда ненавидел это чувство, и я всегда старался побороть его в себе, переступить себя, переломить, не быть трусом. Но в тот момент ничего не мог с собой поделать – безумно боялся за эту идиотку.

1.12

Мы приехали в наш двор тогда, когда Дашка уже вернулась. Она была с родителями: мать кричала на нее, а отец стоял рядом с сигаретой в зубах.

Чувство страха моментально схлынуло, и я почувствовал облегчение. Жива. Цела. В порядке.

Но облегчение длилось пару секунд – потом свое взяла злость.

– Вот же она! – обрадованно воскликнул Петров, который поехал вместе со мной. Я выругался сквозь зубы и открыл окно.

– Мама, извини, – донесся до меня уставший голос Сергеевой. – Я не подумала о последствиях.

– Ты ни о чем не думаешь! – злилась тетя Ева.

– Я просто хотела встретить рассвет. Первый взрослый рассвет, – отстраненно сказала Дашка и увидела меня в машине – мы как раз остановились рядом. Она смотрела на меня так, будто бы я был в чем-то виноват. Не она, а я!

А еще в ее взгляде хорошо читалось отвращение. Наверное, до сих пор Сергееву тошнит от поцелуя. Вот же стерва!

– И с кем ты его встречала? – спросила ее мать, не видя меня.

– С парнем, – ответила Сергеева с усмешкой.

– И с каким же?

– Его зовут Сергей. Ты его не знаешь.

У меня взорвалась голова. Вот значит, как? Я искал ее по всему району, переживал, винил себя, а она встретилась с этим выродком, чтобы рассвет вместе встретить!

Кулаки непроизвольно сжались – был бы Серый рядом, я бы ему врезал, от души бы врезал.

Я же велел ему держаться подальше от Дашки!

– Так познакомь, – сказал ее отец. – Я бы с ним пообщался. Неужто до дома проводить девчонку не мог?

– Не надо вам знакомиться, – вздернула Сергеева подбородок. – Я хочу домой.

И она зашла в подъезд, кинув на меня последний, полный ненависти взгляд. Я даже обалдел – какого?!

Хотелось выскочить, догнать эту стерву, схватит за руку и высказать ей в лицо все, что я о ней думаю. Но я сдержал себя. Не при ее же родителях.

– Поехали, – велел я.

– Куда?

– Куда угодно.

– Люблю твоя приказной тон, – хмыкнул Сашка и стал сдавать задом, чтобы развернуться. Мы поехали к остальным – они собрались у Юли дома. Видимо, она решила, что пустая квартира не должна простаивать просто так.