Реннет Лассель

Однако что думал обо всем этом сам Реннет? В конце концов, он видел нынешнюю Триссу и успел перекинуться с ней парочкой словечек.

– Не уверен, имеет она прямое отношение к нашему небольшому приключению в «другой мир» или нет. Это нам предстоит выяснить.

Он двинулся вперед. За ним потянулись остальные. Метров через двадцать коридор заворачивал направо, потому они слегка замедлились и усилили бдительность. Странным казалось то, что за ними больше никто не явился. Как будто враг был заранее уверен в провале их побега.

За поворотом беглецы наткнулись на дверь, точно такую же, из какой они вышли. Вот только конкретно за этой не нашлось ничего. Абсолютно пустое помещение. Ни тебе окон, ни вентиляционных проемов.

– Что ж, нам есть куда двигаться, – невесело рассудил Армель.

Действительно, впереди виднелись еще три двери, а сам коридор тянулся дальше и снова поворачивал, но теперь уже налево. Двери впереди вели в пустые помещения, как и первый. Повернув за угол, они наткнулись на очередную дверь, как две капли похожий на предыдущие, но уже запертый. И как бы широкоплечий Ладан не бился об нее, она не поддавалась. Чары, использованные Реннетом, попросту отскакивали. Тем временем, прошло уже минут пятнадцать.

– Знаю, что вам не хочется такое слышать, однако у меня дурное предчувствие, – встревоженно оглянулся на остальных Ладан.

Тревога – она как зараза, передается от человека к человеку, постепенно охватывая всех. Так случилось и с Гончими. Только один Реннет молчал и мрачнел на глазах. Время от времени он останавливался, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь ко всему, что их окружает. Дурной знак, каждый это понимал.

В итоге, обойдя еще пару совершенно пустых помещений, они остановились перед тупиком. Больше никаких коридоров и дверей. Наверное, будь они там, тоже привели бы в очередное пустое помещение. Или была бы заперта.

– Твою мать! – внезапно заорал Реннет, от души впечатав кулак в стену. Остальные тут же шарахнулись от него в разные стороны. На лицах Армеля и Ладана было написано удивление, а Бертси недоумевал. Только одна Тишина будто наблюдала за ними со стороны. И прежде чем посыпались вопросы, парень сам продолжил: – Я должен был догадаться! Какой же все-таки идиот!..

– Случилось нечто ужасное, я полагаю, – Армель вздохнул и прислонился к стене.

Реннет повернулся к ним лицом.

– Скорее уж ничего хорошего не случилось, – заявил он. – Мы не выбирались из иллюзии. Все что видите вокруг – это иллюзия. – Он показал им сжатую в кулак руку, костяшки пальцев которой кровоточили. – Даже чувство боли не соответствует той действительности, в которой мы были рождены. Раньше я с трудом мог разглядеть разницу, теперь же уверен.

Усевшись на холодный каменный пол, ренегат по очереди ответил на все вопросы, накопившиеся у спутников. Точнее, он попытался описать текущее положение вещей так, как понимал сам.

Спешить все равно было уже некуда. Не в очередную же пустую комнату?

– Видимо мы взаправду в плену у сумасшедших ведьм. По крайней мере, я готов в это поверить. Однако… – Ладан приложил палец к подбородку, демонстрируя задумчивость.

Реннет глянул на него исподлобья.

– …Кое-что не сходится, – продолжил маг.

– И что же? – спросил вместо ренегата Армель.

– Уж ты-то должен был увидеть. Зачем врагу понадобилось запирать нас в подземелье с пустыми комнатами? А некоторые так вообще не открыть. До сих пор он действовал вполне логично, если опустить всю эту чушь с богами и иными мирами. У него имелась четкая цель обмануть и запутать нас.

– В кои-то веки ты включил сознание? – язвительно отозвался Реннет. Он тоже видел некий подвох, но только никак не мог ухватиться за него. И сомневался, что у Ладана получится.

Тот вероятно считал иначе. Подозвав супругу, он двинулся вперед по коридору, намереваясь обыскать все комнаты еще раз. И еще десяток раз, если понадобится. Иначе говоря, бессмысленно потратить время. Реннет, Армель и Бертси остались сидеть на месте.

– А ты уверен в собственных выводах? – спросил священник, присаживаясь рядом с парнем. – Ну… касательно того, что по своей воле нам отсюда ни за что не выбраться.

– Более чем, – мрачно ответил тот. Запретная магия была их последним шансом, но и она разбилась об иллюзию врага, точно хрусталь о камень. – Ты ведь не можешь сейчас напрямую связаться с Защитником? – повернулся он к нему с надеждой.

– Нет, – покачал головой Армель.

В полном молчании они просидели еще минуту. Тишина даже приобрела зловещий оттенок, и дабы развеять пугающую атмосферу, Бертси начал тихо что-то напевать под нос. Не то, что принято по пьяни горланить у стражей. Песня больше смахивала на детский стишок.

– Что это ты делаешь?

Священник поинтересовался, но лишь после того как дослушал до конца. Песенка и правда ложилась на слух красиво.

Суровый страж Долины тепло улыбнулся.

– Жена напевала, когда я мрачным возвращался со службы. Вспомнилась, потому… потому что могу ее больше не увидеть.

– Еще увидитесь.

Удивительно, но ободрение прозвучало из уст Реннета. Армель искоса взглянул на него, и решил поддержать:

– Верно! На все воля Защитника! Главное – продолжать верить в него.

– Шел бы ты к демону со своим Защитником! – огрызнулся вдруг на него Реннет. – Ему, как и любому другому божку, плевать на таких как мы. Если человек верит, что рожден ради великой цели – он просто придурок. Нет никакого божественного умысла. Люди всего-навсего рождаются и подыхают.

– Опять ты со своим пессимизмом, – махнул рукой Армель, отворачиваясь. Развивать спор было бы глупо.

Но среди них нашелся еще один человек, которого заинтересовали слова ренегата.

– Моя жена сказала бы, порой полезно взглянуть на людей сверху вниз, чтобы увидеть себя таким, каков ты есть. – Бертси посмотрел на него. – Скорее всего ты прав, и никакой великой цели нет. И не будет, пока мы сами ее не создадим. Как создавал ты, собирая отряд Гончих в разгар жестокой войны. Неужели забыл? Пускай деяния Смертного Бога не отличались добротой и благородством, ты остановил эту войну.

– Спасибо, но в утешении не нуждаюсь, – холодно отозвался он. – Я знаю, что сделал, и как оно повлияло на будущее мира. Размышляя сейчас обо всем, невольно задаешься вопросом, сколько же человеческих душ я погубил? Безнадежные мысли, так как прошлое необратимо…

– И ты продолжаешь твердить это себе каждый раз, когда твои действия приводят к новым жертвам.

– Да.

Бертси хотел что-то сказать, но поджал губы и замолчал. Так они втроем и просидели в тишине, пока не вернулись сереброволосый маг и лучница. Реннет удивился, когда Тишина протянула ему сложенный и запечатанный листок пергаментной бумаги.

– Что это?

– Мы нашли в одной из уже проверенных комнат, – ответил Ладан. – Похоже оставили там намеренно. Кто-то… или что-то заинтересован, чтобы ты его прочитал. Но если твои слова правда, не вижу смысла играть по правилам нашего врага.

Шпион говорил разумные вещи. Реннет тоже понимал. Проблема в том, что они все еще не придумали, как выбраться из ловушки, а значит единственная возможность сдвинуться с мертвой точки – узнать намерения врага.

Осмотрев листок, на обороте он обнаружил сове имя.

– Мы не стали вскрывать, так как адресовано оно тебе, – сообщил чародей. С его уст слова прозвучали так, будто Реннет скрывает от остальных что-то.

Не успел ренегат сломать печать, как в его сознании разнесся до боли знакомый высокомерный голос:

«Добро пожаловать в мою игру, Гончие и прочие не приглашенные! Вы выжили в созданном мною мире и даже предприняли дерзкую попытку вырваться из оков собственного подсознания. Полагаю, все что ожидает дальше вы найдете забавным!»

Они переглянулись между собой. Похоже, голос явился всем одновременно. Дешевый прием, чтобы показать свое величие. Однако разум Реннета сразу зацепился за одно слово.

– Ты сказала «игра». Что находится на кону?