Страница 3 из 12
Эта мысль заставила Настю еще больше испугаться.
– Леша! Что с ним?
Тетя Поля уверяла, что Леша не покидал квартиры, слушал музыку и никуда не ходил. Но такие дыры не могли появиться на двери сами по себе. Их кто-то организовал. И этот кто-то не церемонился. Он должен был наделать много шуму. На шум выглянул Леша и…
– Лешенька! Милый!
И Настя ринулась в свою квартиру. Кинув пакет с остатками продуктов в прихожей, девушка пробежала по квартире. Кухня, ее комната. Тут никого нет. А вот и бывшая комната родителей, которую Настя сдала Леше. В ней все перевернуто вверх дном. Но где же сам Леша?
– Леша! Леша!
Настя металась по квартире, но единственной пользой от всего этого было появление тети Поли, которая услышала ее крики и поспешила на помощь.
Глава 2
Тетя Поля примчалась, держа в руках увесистый пестик от ступки. Этим пестиком она толкла орехи и растирала мак для своего замечательного рулета. А сейчас соседка решила использовать пестик в качестве оружия.
И первое, что спросила тетя Поля у девушки:
– Настя, что у тебя с дверью?
– Я не знаю! Меня же не было!
– И слава богу!
– Леши нигде нет!
– Сбежал! – тут же вынесла вердикт тетя Поля. – Уверена, что это все его рук дело!
– Но зачем Леше портить дверь? Да еще не изнутри, а снаружи?
Это тетя Поля объяснить не бралась, но продолжала твердить, что виноват во всем Леша.
– Он тебе хоть заплатил?
– Сегодня должен был деньги отдать.
Тетя Поля схватилась за голову и посмотрела на Настю так, словно не верила, что такие глупышки на этом свете еще встречаются.
– Денег нет, а дверь он тебе сломал. И в квартире все перевернул.
– Да почему именно он?
– А кто же еще? Ты лучше, чем глаза на меня пучить и Лешу своего защищать, посмотри, все ли вещи у тебя на месте. Может, он еще и покрал чего.
Но все вещи Насти были на своих местах. И что самое странное, вещи Леши тоже никуда не делись. Это заставило девушку окончательно убедиться в том, что он сам стал жертвой обстоятельств. И что его надо не ругать.
– Его надо спасать!
Дядя Толя, который по требованию жены явился на помощь и сейчас чинил дверь Насти, уронил себе на ногу рубанок и выругался. Потом они с тетей Полей обменялись взглядами.
И тетя Поля грозно произнесла:
– Даже не думай!
Дядя Толя ее поддержал:
– Сиди дома, Настюша, целей будешь. Очень уж ты невезучая. Вечно к тебе какие-то неприятности липнут. Маленькая была – болела все время. Подросла – переломы, вывихи, синяки да шишки пошли. То с велика упадешь, то с турника, а один раз ты у матери и вовсе из окна выпала. Она как раз у нас в гостях была. Мы уж думали, все, кранты девчонке. Спустились вниз, а сами боимся взглянуть на трупик. Ты же вся синенькая лежала, вроде как этот цыпленок.
И дядя Толя ткнул в сторону несостоявшегося ужина, купленного Настей в магазине:
– Только куренок этот уж нипочем не оживет, а ты очухалась. Глазенки свои открыла да как заревешь на всю Ивановскую! Мать тебя в охапку и к врачу. И ни царапины!
– Так уж и ни царапины! – возмутилась тетя Поля. – Что ты выдумываешь? Шейные позвонки сместились. И ножку вывихнула девочка.
– С пятого этажа вылететь и вывихом отделаться – это уметь надо. Пожалуй, я свои слова про невезучесть назад возьму. Наоборот, ты очень везучая, Настасья.
– Но сиди лучше все-таки дома.
Когда дверь вновь стала закрываться и худо-бедно смогла выполнять свои функции, дядя Толя ушел домой. Он обещал, что завтра купит какой-нибудь материал и заново обобьет им дверь, чтобы не было сильно заметно, как она изуродована. Денег за свою работу он взять с Насти отказался. Взял у тети Поли только деньги на покупку материала в магазине, да и то пообещал сэкономить и сказал, что может поискать что-нибудь подходящее у себя в чулане.
Он ушел. А тетя Поля вспомнила об еще одном крайне важном, на ее взгляд, деле и спросила у Насти:
– Ты в Пенсионном фонде сегодня была?
– Была.
– И что?
Настя лишь тяжело вздохнула. Поход в Пенсионный фонд ее не порадовал. А между тем пойти на такие крайние меры, чтобы пустить посторонних к себе в дом, Настю заставили чрезвычайные обстоятельства, в которых она очутилась по милости этого самого фонда. Оставшись одна без попечения родителей, Настя до восемнадцати лет тихо-мирно получала положенную ей как сироте пенсию и как-то на нее существовала. Но двадцатого августа девушке стукнуло восемнадцать. И хотя уже в июле Насте удалось поступить в институт, да еще и на дневное отделение, и по закону она должна была продолжить получать свои пенсионные тысячи, выплату денег ей приостановили.
По собственной наивности Настя полагала, что рано или поздно граждане в Пенсионном фонде одумаются и деньги вновь начнут поступать ей на счет. Но дни шли, а деньги не приходили. Кроме того, Настя лишилась права ездить на транспорте, ничего при этом не платя. Как студентка, она имела право на льготный проезд, но льготный – это все равно деньги, которых у Насти не было совсем.
В институте ей сказали:
– Принесите справку из Пенсионного фонда, что вы у них числитесь, и мы оформим вам все, что полагается. Будете ездить, ничего не платя.
И вот сегодня после занятий Настя отправилась в Пенсионный фонд, чтобы выяснить, где проблема, и взять справку, что она числится у них на балансе. Ей казалось, что она достаточно подготовилась. Тем более что это был уже четвертый ее поход в Пенсионный фонд. В первый раз ее там не смогли принять, потому что компьютерная система не работала в тот день, и никому никаких справок выдать не могли.
И ей сказали:
– Приезжайте в другой раз.
В другой раз Настя смогла лишь через неделю. За это время девушка подготовилась к визиту. Она взяла в институте справку о том, что она обучается на дневном отделении. Она заблаговременно позвонила и уточнила, работают ли в Пенсионном фонде компьютеры, и поэтому опять же очень наивно полагала, что теперь уж проблем у нее не возникнет. Отдаст одну справку, получит другую справку, на все и нужно-то минут десять.
Как бы не так! Во-первых, очередь. Но ничего, Настя посидела полтора часа, ей было не привыкать. А вот дальше начались неприятности покруче.
Инспектор долго шарила в компьютере, а затем гаркнула на Настю:
– Нету вас в базе данных!
– Как нету?
– Восемнадцать лет вам, девушка, когда стукнуло? В августе? Вот и радуйтесь, вас из базы данных выкинули!
– Но я же поступила… Вот справка… Как же так? В Интернете написано, что я имею право…
– Что?
– …обучаясь на дневном, продолжать получать пенсию. Мне очень нужны деньги на период обучения.
– Мало ли что там в Интернете написано! Я вам ясно сказала, что я вас в базе данных не вижу!
Настя была в состоянии, близком к шоку.
– Не понимаю. Вот же справка. Я зачислена в вуз с двадцать второго июля. А восемнадцать мне стукнуло только через месяц.
– Вы читать умеете? Что в справке написано о периоде обучения?
Настя взглянула.
– С первого сентября, – убитым голосом произнесла она.
– Вот именно! – удовлетворенно кивнула тетка, словно бы она лично придумала это правило. – Нам приказано учитывать не дату зачисления, а дату начала обучения. Восемнадцать вам стукнуло двадцатого августа, а обучаться в своем институте вы стали лишь с первого сентября. Поэтому пенсию вам платить прекратили.
– Из-за нескольких дней?
Женщина молчала. Но весь ее вид говорил о том, что много вас тут таких ходит. Если на каждом сэкономить, так какая огромная сумма по всей стране наберется!
– И что теперь?
– Вставайте на учет заново.
– Хорошо. Я встану. Какие вам нужны документы?
– Это не у меня.
– А где?
– Идите в пятое окошко.
Настя пошла в пятое окошко, где было закрыто. Настя сунулась в шестое, откуда ее послали в восьмое, где ей подтвердили, что нужно вставать на учет заново. И тут же объяснили, что запись имеется лишь на двадцать девятое октября.