Страница 7 из 9
– Мои родители душа в душу живут двадцать восемь лет, – с гордостью утверждал Максим. – И я, между прочим, результат их непорочной красивой любви!
– Я вижу насколько красивой была та любовь, – иронично подметил Никита, подразумевая ничем непримечательную внешность Грановского. – Всё это чушь собачья для любовных романов!
– Ай, Соколов, только не надо утрировать! Я привёл тебе живой пример. А какое доказательство своей версии есть у тебя, кроме того, что ты занудный скептик?!
– А таких доказательств нет в принципе в природе, потому что чувства такого рода может и существуют, но зовутся явно не любовью, – спокойно сказал Никита. – Ты сам посуди, как можно влюбиться в человека, не зная его, как личность? Не обмолвиться ни единым словом, ни единым прикосновением? Влюбиться с первого взгляда – значит влюбиться в человеческую красоту, оценив лишь его внешние данные. То есть у человека, не обладающего привлекательной внешностью по какой-то причине – будь то старость или изуродованное лицо после аварии – нет ни единого шанса на то, чтоб его полюбили с первого взгляда? Если любовь и красота – два понятия тесно связанных, тогда почему эту вашу любовь считают абсолютной, если на самом деле она так далека от совершенства?
Максим растерялся и не знал, что ответить. Сергей держался отстранённо, тихонько посмеиваясь над упертыми товарищами.
– Друзья! – говорил он. – Сила вашего логического мышления доходит до феноменальности. Но не стоит забывать, что товарищи – верные товарищи – куда важнее всяких споров! Предлагаю за это выпить.
Всё закончилось мирными объятьями и бокалом пенного в руке. Но перемирие не помешало каждому из спорщиков остаться при своём личном мнении.
За время студенческих лет их пути пересекались не часто. Максим получил образование маркетолога в Москве и ничуть не надрывался в поисках работы. Его отец основал компанию одну из двух в городе, порядка пятнадцати лет занимающейся дизайном и рекламой под названием «Design and Style». И, вернувшись с дипломом в руках, фирма отца радушно встретила Максима в качестве директора рекламного отдела.
Никита, отнюдь – после окончания института все силы бросил на трудоустройство. Несмотря на отличное резюме, характеризовавшее его, как дисциплинированного, трудолюбивого работника, удача улыбнулась ему не сразу. Ни для кого не секрет, что востребованность в живописцах и дизайнерах интерьера не велика. Да и в узкой специализации без опыта работы трудно получить вакантное место. Спустя месяц после отправления резюме Никите случайно позвонил Максим, чтобы узнать, как тот поживает. Когда Никита сообщил, что не нашёл работу, Максим потолковал с отцом, и на следующей неделе Никита получил заветную должность архитектурного дизайнера в «Design and Style».
После того, как Никита доложил Сергею о рабочих моментах офиса, он сразу сделался серьезным.
– Знаешь… Сегодня ведь не только незнакомка поразила меня. Нотариус, у которого забирал доверенность, похоже был не в себе.
Никита приступил к повествованию той встречи, припоминая дословно его загадочные изречения. Сергей слушал вдумчиво, иной раз вдыхая смолы дымящейся сигареты. В его мимике застыл открытый скептизм.
– Да мало ли на свете безумцев, – ответил он в конце рассказа Никиты. – Не засоряй голову бесполезными мыслями.
– Да я сам в это не верю, но никак не могу перестать об этом думать. Я видел его в кабинете, а потом в лифте... И оказалось, он только что прибыл из дома и якобы не встречался со мной, – Никита сделал паузу. – Как это объяснить?
– Быть может, у него серьёзное расстройство памяти или есть двойник. Уж не думаешь ли ты, что это демон, низвергнутый пучиной небес на землю?
Сергей расхохотался, но Никита испытывал необъяснимые трепет и волнение, обволакивающие сердце, и оно начинало быстрее стучать в груди.
– Не знаю. Здесь явно что-то нечисто. Макс говорил, нотариус – толковый мужик, лучший в городе! А главное – здравомыслящий. Но теперь я начал сомневаться.
– Да брось, Ник, всё это ужасные сказки на ночь! Доверенность ты получил, что ещё нужно? Забудь.
Никита растерянно кивнул.
– Ты прав, ерунда какая-то! Не стоит даже вспоминать.
Благодатск – городок средней полосы России с полумиллионной численностью населения. На западной стороне его громоздились горы Крижачи, на несколько сотен метров прокалывая кучевые облака острыми пиками. Они славились гостеприимностью и спокойствием; о лавинах и селях там не слышали с прошлого столетия. Безопасное нахождение на максимальной высоте хребта в своё время привлекло массу приезжих альпинистов и сноубордистов. На главных улицах плечом к плечу теснились витрины продовольственных магазинов, хозяйственных лавок, деликатно пропуская между собой здания детских садов, школ, ресторанов, больниц и других госструктур, характерных в любом городе. От Центральной улицы до торгового квартала, по мостовой через узкую, но глубокую реку Беглянку можно попасть в зелёную парковую зону. Там за пожелтевшими верхушками деревьев выглядывало колесо обозрения и несколько других аттракционов. Обогнув парк или пройдя сквозь тенистую аллею из микса дубовых и кленовых деревьев, взору открывался потрясающий вид на гладь тихого озера.
Раньше, когда о парке ещё не задумывались в кругах мэрии, озеро веяло чистотой и непорочностью. Красоту водоёма, сокрытого в лесном массиве, сложно передать словами. Сидя на берегу у камышей, нельзя не насладиться успокаивающей тишиной. И только дикие утки, опускаясь на водную поверхность, не боялись нарушать её великого безмолвия. Потому-то давным-давно эти места нарекли Тихими Заводями.
Со временем люди облюбовали живописное место, и заводи тихими назвать было трудно. Всё чаще там попадались кучки отдыхающих горожан с палатками, покрывалами и ручной кладью для пикника. Они жадно впитали солнце и наслаждались видением, как в прозрачной зеленоватой воде копошатся мелкие мальки.
На другом берегу озера, где людей сновало значительно меньше, сонливо уставились на Тихие Заводи десятки заселенных коттеджей и новостроек. Семья Соколовых участком на Заводях владела давно. Андрею Ивановичу дом и сад в несколько соток земли достались по наследству от отца. Каждое утро Андрей Иванович уединялся в тени садовых деревьев и, вдыхая свежий утренний воздух, наслаждался прекрасной погодой. Это утро не было исключением.
Дурманящий запах аппетитного завтрака разнесся по всему дому. Любовь Петровна готовила для мужа яичницу с помидором и беконом. Андрей Иванович уже сидел в кресле-качалке в саду, увлеченно листая утреннюю газету. В те моменты он размышлял на темы, которые предпочитал обдумывать в одиночку. Но неугомонные утки то и дело отрывали его от любимого занятия весёлым кряканьем. Он хмурил полуседые, негустые брови и щурил зеленые, глубокие глаза, будто негодование, вылитое на его широком лице, могло бы вразумить птиц вести себя потише. Хотя надо признать, что голосом он бы добился бо́льших успехов. В нем присутствовала офицерская грубость: отчетливый, звонкий; слова, сказанные таким голосом, обладали внушающим действием. И он немалого достиг благодаря ему.
С Любовь Петровной они были полной противоположностью, словно огонь и вода. Любовь Петровна обладала мягким складом характера, всегда прибегала к женским хитростям во избежание ссор и имела безграничный запас терпения. Этим качеством сын походил на мать, однако, унаследовал Никита и некую часть характера отца: спесивое упрямство.
Любовь Петровна убедилась, что Андрей Иванович спокойно читает газету и набрала Никите, ожидая услышать в трубке бодрое «алло».