Страница 57 из 63
После видеоотчета о младшей дочери уже легко разглядеть всего лишь юношеское легкомыслие там, где в первый раз виделись поругание и обреченность. Барон гордится тем, как держатся его старшие дети, как спокойно и разумно говорит Батакай. И тем, как сын единственный раз срывается на тихие яростные угрозы, обещая страшную смерть всем и вся, если с хоть волос упадет с голов его сестер, барон гордится тоже.
Посланник хаоситов много разговаривает с его старшими детьми, больше с наследником, но Миани тоже присутствует всегда. Записи этих разговоров занимают основное время.
- В этот самый момент ваш уважаемый отец выбирает между своими амбициями и вашим благополучием. На самом деле, этот выбор он делает с самого момента моего появления, но раньше не понимал этого. Я не стану придумывать красивые эвфемизмы к словам «похищение семьи» и «угрожаю расправой над близкими», я просто сделал выбор более зримым для него. Когда сюда придет флот моего господина Зо Сахаала, абсолютно всё – планеты, люди, само пространство – окажется разделено на две категории – наши союзники и наша добыча. Поверьте, «заложник» — это куда более приятное положение, чем «добыча», особенно в случае войны с силами Имматериума. Господин Гатизар полагает большим несчастьем, что трое дорогих ему людей оказались во власти одного хаосита. Господин барон просто не понимает, что, когда весь его домен окажется в полной власти целой армии Хаоса – это будет намного страшнее, но договариваться будет уже поздно. Я всего лишь показал ему микроскопическую часть той беды, которую он может предотвратить, проявив благоразумие.
- Вы еще не выиграли войну, посланник Лем! – и барон снова испытывает гордость за своего наследника.
- Дело в том, господин Батакай, что вы не представляете себе, как воюет Хаос. Вы сражаетесь с соседями за землю и ресурсы, а Хаос пожирает души, питается болью и отчаянием. Там, где вы станете обдумывать план захвата, оценивать возможные потери, намечать приоритеты и так далее, армия Хаоса будет просто уничтожать. Я не стану рассказывать вам о превосходстве в силах и ресурсах, я просто скажу, что Сахаал раскроет над вашей планетой варп-разлом, который поглотит многих, а уцелевших – напитает скверной. Вы ведь слышали о битве у Илимана и о судьбе самой планеты? Это не будет стоить ни единого выстрела, и у вас нет способов защититься… Когда я говорил так в зале вашей Цитадели, ваш отец и его советники слышали просто угрозу жадного захватчика. Угрожать сейчас вам лично в имеющихся обстоятельствах для меня бессмысленно, согласны? Так вот, после войн хаоса остаются целые системы, где нет ничего, кроме пепла и скверны. Демоны насыщаются, но в армии моего господина есть еще и люди, машины, корабли, и для их нужд «захваченные» таким образом миры ничего не дают. Моя миссия заключается в том, чтобы сохранить как можно больше миров непострадавшими, а лучше – процветающими. Потому что условия и союзные обязательства можно обсуждать, ища взаимную выгоду, а кусок изуродованной материи на месте вашей планеты – это тот исход, который не нравится ни вам, ни мне. Я объясняю это, чтобы вы поняли – я не пытаюсь убедить вас в своём дружеском расположении и благих намерениях. Просто факт таков, что я и господин Гатизар на самом деле стремимся к одному и тому же – сохранить благополучие и процветание домена Ратрея. Но по-разному оцениваем пути достижения этой цели.
Такие разговоры перемежаются другими – светскими, лёгкими, в которые похититель вовлекает молодых людей почти незаметно. Он любезен и предупредителен, он ведет себя, как хороший хозяин, принимающий нежданных, но уважаемых гостей. И трудно винить неопытных еще детей за то, что к вечеру второго дня они чувствуют себя почти свободно, и позволяют увлечь себя сперва музыкой и искусством танцовщиц, потом – вином и фруктами. Наступает момент, сохраненный в первом видеопослании, когда оба они ведут себя слишком вольно, а похититель поощряет их легкомыслие. Но почти сразу Миани начинает засыпать, так и оставшись щекой на коленях гостеприимного хозяина, и тот предлагает Батакаю оставить девушку отдыхать, аккуратно перекладывает её голову на подушку и накидывает покрывало сверху. Юношу сопровождают две танцовщицы, и видеоотчета из его комнаты нет.
Утром брат и сестра встречаются смятенные, виноватые, а Мастер Лем сперва беззлобно шутит над ними, а потом уже всерьез извиняется сам - за то, что не догадался предупредить о крепости и воздействии напитков. Так не поступают с гостями, говорит он, и, хотя на мой взгляд ничего предосудительного не случилось, кажется, вы полагаете иначе и в этом моя вина. Я не желал смущать или порочить вас в ваших собственных глазах.
И снова разговоры – с похитителем и друг с другом в его отсутствие.
Когда из челнока вышли все трое, а за ними – посланник Лем, Гартизар длинно выдохнул. Вот такое простое, благополучное возвращение до последнего казалось ему невозможным. Но дети уже спешили к нему, и гамма противоречивых чувств на лицах говорила, что с ними всё в порядке – не опоены, не сломлены, не принуждены к какой-либо лжи. Просто не знают, что сказать отцу, который ради них заключил нежеланный договор.
Посланник немного отстал, давая время на первые неловкие приветствия, но затем решительно прервал семейную встречу.
- Господин Гатизар, я отвлеку вас буквально на несколько минут.
Барон поймал взгляд Батакая – напряженный и как будто просящий, и не поручился бы, кому адресована тревога наследника.
- Мой секретарь передаст вам перечень сведений о домене Ратрея, которые необходимы мне для предметного обсуждения наших взаимных экономических обязательств. Следующий раз я воспользуюсь вашим гостеприимством, когда вся нужная информация будет подготовлена, надеюсь, это займет разумное время, - посланник дождался нетерпеливого кивка, и продолжил без перехода. – Барон, я хотел бы предупредить, если вы еще не обнаружили этого сами: оба инфопланшета имели программу защиты данных. В данный момент обе записи уже уничтожены. Я надеюсь, вы ни с кем не разделили удовольствие их просмотра, особенно первого обращения. Я хочу, чтобы вы понимали, барон: у вашей семьи сложилось обо мне совершенно иное мнение, чем у вас. И только в вашей власти открыть им глаза на причины своей сговорчивости. Они и так чувствуют вину за ваше согласие, вы можете довести это чувство до крайних пределов, пояснив им, как трактовали их легкомыслие.
Посланник замолк на несколько секунд, давая Гатизару осмыслить сказанное, а затем дружелюбно улыбнулся.
- Я украл ваших детей, барон. Это возвращение – только видимость. Ожидаю вызова от вас, когда все будет готово для следующей встречи, и не смею больше отнимать вас у семьи.
Барон потерянно смотрел, как негодяй на прощанье тепло пожимает руку Батакаю, касается губами пальцев Миани, а потом – с улыбкой – Таисти. И как смотрят на него все трое. И понимал, что посланник Хаоса не солгал.
Список затребованных секретарем хаосита документов оказался неожиданно обширным. Даже при хорошо организованной отчетности, которой по праву гордился барон Гатизар, сбор всего перечисленного занял почти двое суток. Этого времени хватило для общения с вернувшимися детьми и отдельно – подробного разговора с Батакаем. Если дочерям барон совершенно точно не собирался сообщать о грязных угрозах хаосита, то сыну следовало знать и помнить на будущее. Впрочем, упоминать видеозапись он всё-таки не стал.
- Он безошибочно выбрал то, в чем ты не будешь дожидаться доказательств, - сын смотрел в стол, прикусив губу и до белых костяшек стиснув кулаки. – В любом другом случае ты тянул бы время, ища достойный выход. Потребовались бы несколько пальцев, скорее всего – Таисти и обещание следующей прислать её голову, и возможно, даже этого было бы мало. Я знаю, одним из нас ты был бы готов пожертвовать. Жизнью одного из нас, не честью… Посланник Лем сразу бил наверняка, и в этом есть милосердие…