Страница 17 из 63
Гул двигателей стал ровнее, но разговор так и не возобновился. В молчании прошла посадка на палубу «Черного ветра» и переход по тёмным галереям до высоких командных палуб и жилых блоков. Сахаал пропустил человека вперед и вручную закрыл дверь своей каюты. Похоже, он всё-таки пришел к какому-то решению.
- Унус говорит, ты часто ищешь опасности. Намеренно. Сегодня я видел это сам. И это не безрассудство воина. Ты целенаправленно нарываешься, выбираешь самый скользкий путь и самый острый край.
- Как будет угодно чтимому капитану.
- Кончай балаган! – рявкнул Сахаал так, что в графине на столе отчетливо плеснулся амасек. – Просто скажи, что не так, смертный! Я не хочу узнать о твоей гибели, и еще более я не хочу, чтобы ты заодно угробил кусок моего флота.
- Если у тебя есть причины подозревать, что мои опрометчивые действия угрожают флоту…
- А Митрих, по-твоему, не мог бы мимоходом свернуть шею Брайзису, после твоего философского выступления?
- В тех обстоятельствах, в которых всё происходило сегодня – нет, не мог бы. Но это только моё мнение и мои слова. Если чтимый капитан Зо Сахаал полагает по-другому, в его власти отстранить меня от дел.
- Колдуны проводили сканирование, - сообщил Сахаал без перехода. – Ты не одержим и не подвергался влиянию скверны более обычного. Фиррентис говорит, что твоё поведение укладывается в рамки психиатрической нормы. Что это просто личные предпочтения. Но никто из вас, даже ваш Дэнни, не пытался для забавы злить легионеров. И Фиррентис говорит, что ты уже несколько раз оказывался в медблоке, как раз в те дни, на которые ты заранее запрашивал у меня выходные. У тебя слишком много власти на моём корабле, чтобы твои экстремальные развлечения были только твоим личным делом.
- Справедливо, - Лем тряхнул волосами, и вскинул голову, чтобы смотреть прямо в лицо Повелителю Ночи. – Правда в том, что мы специально изменяли Дэнни, исходя из того, что он будет под присмотром и не получит в руки единоличную ответственность в значимых вопросах. Это был эксперимент, и он удался. Я не смогу быть им, даже если ты немедленно обеспечишь мне отставку и роскошную пенсию до скончания времен, Младший рассчитан именно на присутствие братьев. И я не могу просто выкинуть его из головы, потому что я – это он. Но я могу глушить его порывы теми самыми экстремальными развлечениями, которые тебя настораживают. Именно такими, меньший стресс его не берет, я проверял. У тебя есть нарекания к моей работе, или только опасение по причине непривычного поведения?
- Значит, правда… – легионер помолчал, снимая лицевой щиток. Взгляд обсидиановых глаз оказался сочувственным. - Нарекания касаются только того факта, что, если ты всё-таки не рассчитаешь риск, слишком значимый кусок управления просто повиснет в воздухе. Гипномашина дает достаточную степень погружения и не оставляет телесных повреждений.
- Гипномашина может покалечить куда хуже, чем просто удар, а наша еще и собрана на основании демонических технологий. И потом, капитан, каждый боится того, в чем лучше разбирается, уж извини. Так вышло, что воздействия на свой разум я опасаюсь куда больше, чем пресловутых телесных повреждений.
- Тогда ищи более безопасные способы! – капитан снова повысил голос и тут же сбился на неловкое бурчание. – Фиррентисы говорят, что ты дерешься с худшими людьми из трюмов, и при желании любой из них свернет тебе шею быстрее, чем вмешается твоя охрана.
- Я и не сомневался, что еретехи наблюдают всегда и везде, а особенно там, где мой техник свинтил камеры, - понимающе усмехнулся Лем.
- Не врут, значит. Доверие к самообладанию Митриха я еще могу понять, но это?
- Увы, более надежных людей мне жалко ликвидировать, а позволить шляться по кораблю тому, кто возил меня мордой по стене, я никак не могу. Плохо для репутации.
Легионер мрачно хмыкнул, соглашаясь, что, пожалуй, действительно плохо. А Лему вдруг ударило в голову, как от полной затяжки крепчайшей обскуры. Вот такого безумия не устраивал даже Дэнни! Ты готов, мой капитан?
- Собственно говоря, - «…или ты сам меня прикончишь из осторожности, при одном взгляде на эту сумасшедшую улыбку, которая лезет на лицо вопреки всем навыкам самообладания?» - во всём флоте есть только один… человек, которому можно вообще абсолютно всё, и даже жить после нанесения мне тяжких телесных повреждений. И, судя по всему, он достаточно ответственно отнесется к вопросу сохранения моей бесценной жизни.
- Спятил? – совершенно искренне отпрянул неустрашимый Зо Сахаал.
- Ровно в рамках запланированных изменений личности. Это личная просьба, капитан! Что бы ты сделал с неким человеком, на котором завязано слишком много важных каналов управления твоим кораблём, но поведение которого категорически нуждается в коррекции по рецепту Повелителей Ночи?
- Выяснял бы, откуда он у меня взялся такой…
- Ну, это тебе известно, капитан. Ты его украл. У него самого многолетней давности. Чужие вещи полны сюрпризов! – «…вот теперь точно прикончит!»
***
Сахаал смотрел на Лема и видел Дэнни. Существо, годы назад взрезавшее его реальность, потому что так не бывает, чтобы человек смеялся, и толкал кулаком в плечо, и терпеливо говорил: «Подожди, Зо, мне больно». И точно так же не бывает, чтобы человек сам просил о пытках и улыбался при этом той же открытой улыбкой.
***
- Мне нужна помощь, капитан. Мне действительно не нравится доверять свою жизнь трюмным отморозкам. И лишний раз вызывать гнев досточтимого Митриха… я буду раздражать его всё равно, потому что многие его действия вредят порядку на «Черном Ветре», но я не хотел бы делать это чаще необходимого. Останови меня, Зо!
***
Боль имеет цвет: цвет полночного неба в росчерках молний. Боль – как уютный кокон, как гарантия, что ничего плохого не случится, потому что уже случилось. Боль – это секунда, законсервированная в стазисе, когда хрупкий фарфор уже рассыпается тысячей осколков, но еще сохраняет форму, а пылающий прометий льётся из бесчисленных трещин. Боль – это обжигающе красиво!
И только досадными штрихами реальности иногда: нарочито, до смешного не искренне грубо:
- Ты еще в сознании, смертный? Не хочу возиться с бесчувственным телом.
- Да, капитан, я еще в сознании.
========== Глава 5 ==========
И всё завертится, петля закрутится,
Сначала стерпится, потом полюбится.
Судя по ощущениям, «очнули» Лема сразу каким-то тонизирующим коктейлем, голова была на диво ясной. Первым, что он увидел, придя в сознание, ожидаемо оказались Фиррентисы, которые, обнаружив, что пациент открыл глаза, тут же перешли на голосовую речь, причем все разом:
- Очень, очень эффектно!
- Если ты намерен повторить, то…
-…в следующий раз я буду присутствовать.
- И это не вопрос, это распоряжение…
- … уважаемого капитана Зо Сахаала…
- …и моё самое искреннее желание.
- Сколько я был без сознания? – ухитрился вклиниться Лем в восторженное стрекотание.
- Четыре часа двенадцать минут.
- Сплошное удовольствие работать с профессионально нанесенными травмами.
- Очень аккуратно!
Импровизация вышла, что надо, саркастически похвалил себе Лем. Хвала Четверке, что на посещение «Грешницы» время закладывалось с хорошим запасом, и хватиться любимого начальника, скорее всего, никто еще не успел.
- У меня на лице повреждения есть?
- Разрезы нанесены крайне…
- …аккуратно! Только на закрытых…
- … твоим обычным облачением…
- …участках кожи.
- Весело тебе! – усмехнулся Лем, окончательно успокоившись. – Когда отпустишь? Мне работать надо.
Гарнитура вокса пролетела по воздуху и осторожно расположилась по штатным местам: горошина – в ухо, дополнительная мембрана микрофона – на горло, поверх вшитого вокс-модулятора.
- Речевой аппарат не повреждён. Противопоказаний к трудовой деятельности не обнаружено, - формально доложил Фиррентис, правда в четыре рта и семь динамиков хором, что несколько подпортило официальность тона.