Страница 15 из 63
Каром воплощал собой ту уверенность, которую запретил себе Лем.
Лем не знал, что способен испытывать такую ненависть к человеку, ничего не сделавшему ни ему лично, ни его ближайшему окружению, просто за слишком вальяжные повадки и за манеру открыто наслаждаться и по мелочи злоупотреблять своим статусом. Лем смеялся над собой, полностью понимая теперь, за что его самого не выносит Митрих: мол надо бы рассказать чтимому сержанту, что он воспитал ненавистного человека по своему образу и подобию. Смех горчил и не избавлял от нарастающей ярости. С каждым днем ровная доброжелательная улыбка в разговорах с офицером Каромом давалась все большим напряжением воли.
Лему казалось, что бешенство достигло уже высшей точки. Но тут бессмертный Унус стал чаще обычного искать его общества, и лишь для того, чтобы напряженно промолчать недолго и снова уйти. Унус действительно был слишком похож на человека, и, если бы так вел себя друг, Лем подумал бы, что он в смятении и неумело ищет помощи.
Короткое и крайне осторожное расследование привело к женщине, не молодой и некрасивой смертной, с мутацией, обратившей ее правую ногу в птичью лапу. К женщине с лицом недобитого гвардейца штрафной роты и квалификацией пилота-универсала, одной из лучших пилотов на этом корабле. К женщине, состоявшей в оппозиции к набиравшему силу Карому задолго до появления на корабле сил Зо Сахаала, переведенной по распоряжению Карома в группу материального обеспечения и лишенной доступа к реальному пилотированию.
…Этот ублюдок еще и смеет неэффективно использовать человеческие ресурсы…
К женщине, чей потухший взгляд загорался детским восхищением при взгляде на Унуса, легко и безошибочно выделяя его среди остальных клонов, даже в темноте, даже по едва мелькнувшему наплечнику.
- Ты ведь не вмешиваешься в здешнюю иерархию, если не нарушен закон? – уточнил Лем, после очередного рабочего совещания. Унус только развернул к нему шлем: настолько очевидный вопрос не требовал ответа.
Бешенство и горький смех клокотали в горле. Еще один, свято блюдущий интересы Зо Сахаала, воплощенная буква Устава. Чего хочет Унус – не интересно никому, начиная с самого Унуса. Лем собирался иронично улыбнуться, но получился издевательский оскал.
- Ты помнишь техника Детора, досточтимый Унус, то ли разжалованного, то ли нет? Это же такие простые слова: «в любом случае, тебе здесь не место»! Особенно простые, если ты бессмертный воин и наместник адмирала Зо Сахаала на этом корабле. Тем более простые, если квалификация человека действительно не соответствует должности.
Лем замолчал, легионер отвернулся и вышел из тактической комнаты. И в этом безмолвии воина тоже, конечно, был виновен Каром. Потому что Первый чтит интересы флота, а Карому ничто не помешало использовать высококлассного специалиста в качестве младшей кастелянши корабля. На следующий день у досточтимого Унуса появился личный пилот, но вины с Карома это не снимало.
Сам себе Лем казался декоративной фарфоровой чашей, до краёв наполненной прометием высшей пробы. Тонкий фарфор кажется почти прозрачным, но только кажется, и совсем не трудно скрывать содержимое, если форма и материал даны тебе от рождения. Ты не можешь стать прозрачным по-настоящему, можешь только взорваться или разбиться. Каром всё больше походил на тот камень, который расколет хрупкую стенку.
***
Надо отдать Митриху должное: он смотрел на ситуацию вполне здраво. Конечно, он не отказал себе в удовольствии изложить всё, что думает об оказавшейся под его присмотром команде, но сразу после мечтательных слов о децимации вздохнул, и сам произнес, что в нынешних обстоятельствах это было бы недопустимым расточительством. Сахаал всегда был уверен в разуме своего брата, и теперь выразил одобрение его взгляду на вещи.
Тем возмутительнее оказалась пришедшая часом позже информация с «Иеронима XII», где после подавления силами Повелителей Ночи малозначительного восстания в одном из технических отсеков, по приказу Карома были казнены несколько офицеров, не принимавших даже непосредственного участия в беспорядках. Информацию передал Унус, связавшись с Лемом и Сахаалом одновременно, Лем пообещал прибыть на «Иероним» немедленно, и Зо Сахаал выразил категорическое желание составить ему компанию. Оспаривать намерение капитана никто не стал.
Зо Сахаал всего лишь собирался немного выпустить пар, а заодно максимально убедительно объяснить человеку, что любые не устраивающие его кадры сейчас следует отдавать на суд Лему для дальнейшего перераспределения по дефицитным командам. Но Каром ни разу не видел Зо Саахаал в гневе.
Глядя, как ничтожество, час назад вершившее чужие судьбы, бессмысленно бьётся в аккуратном кольце скорпионьего хвоста, Лем чувствовал огромное облегчение. Всё-таки удача любит психов, и главным безумцем в этой комнате она явно считает некоего милорда Лемюэля. Не от Лема зависело, что раздолбанная психика выберет такой способ персонификации негатива, выберет в качестве объекта ненависти именно чужака с трофейного корабля, а не чтимого Зо Сахаала, например. Не его решением, а только по собственной глупости Каром так не вовремя свел счеты с неугодными; и Сахаал не спрашивал Лема, когда решил сорваться на полезном, в общем-то, человеке. И уж точно не от Лема зависело, что Каром окажется настолько мягкотелым, и теперь на глазах превращается из высокопоставленного офицера в перепуганное животное. Он не стал бы по собственной воле выводить Карома из строя, но, боги, до чего же хорошо на сердце!
Всё, что сделал, вернее НЕ сделал Лем – не попытался остановить Повелителя Ночи, когда только увидел первые признаки совершенно животной паники на лице Карома. А теперь оставалось только смириться с тем, что полезным членом команды этот человек, скорее всего, уже не будет никогда. Лем-то видел, что Сахаалу приходилось прилагать некоторое усилие, чтобы не дать трепыхающейся падали случайно угробиться о бритвено-острое скорпионье жало. Глаза стеклянные, на губах пена, и бьётся, бьется, уже будучи отброшенным на пол.
- Что это? – брезгливо процедил Зо Сахаал.
- Человеческая слабость, досточтимый капитан. Моя вина, я уже забыл, как ведут себя люди, не живущие с чтимыми Повелителями Ночи бок о бок, иначе бы предупредил тебя. Но я полагаю благом, что излишняя впечатлительность этого человека обнаружила себя сейчас, а не во время какого-нибудь важного боя. Оставлять его на том посту, который он занимал, было попросту опасно. Думаю, корабль уже в достаточной мере приведен к покорности, и чтимый Унус без особых проблем закончит работу без участия этого… - Лем демонстративно сделал шаг в сторону от остро воняющего тела.
-Хмф…- в неопределенном ворчании сквозь динамики отчетливо присутствовал оттенок извинений. Лем вежливо улыбнулся.
- Если тебе это важно, мой капитан: я свидетельствую, что тому же Фиррентису ты регулярно высказывал своё неодобрение куда менее сдержанно, чем этому человеку сейчас. БЫВШИЙ старший офицер Каром просто оказался чрезвычайно трусливым существом, и хвала Четверке, что мы узнали об этом не слишком поздно.
Долг оставался превыше всего, и Лем проследил, чтобы вонючую тварь забрали, отмыли и заперли в её покоях со всем уважением и удобствами. Если бывший старший офицер соблаговолит очухаться, то пост консультанта без права принятия решений ему при Унусе обеспечен. Однако Каром не в должной мере воспользовался этим шансом.
Лем посетил его через двое суток, и нашел вменяемого, но полностью деморализованного человека. При упоминании легионеров Каром вздрагивал, идея встретится с одним из Повелителей Ночи лицом к лицу спровоцировала истерику. Унусу такой подручный явно ненужен, поскольку сможет работать только через посредника. А через посредника можно работать и в худшем состоянии.
Каром всё говорил о кошмарности случившегося недоразумения, и как не имел и мысли, что его действия могут быть так превратно истолкованы и вызвать такой гнев… Лем думал, что вот это суетливое самооправдание – это такая финальная искра, падающая в чашу, дающая шанс просто выжечь прометий до того, как стенки не выдержат. Многое он мог бы переварить ради обеспечения Унусу поддержки на «Иерониме», но как намерение уютно жить под властью Повелителей Ночи вообще могло зародится в голове настолько слабовольного существа?