Страница 13 из 63
Что же до иных улик, то первого же приведенного Митрихом свидетеля Унус - официальный дознаватель корабля - просто отказался слушать, пояснив:
- Я не сомневаюсь в твоём искусстве, боевой брат. Как и в твоих целях.
Митрих взбесился и потребовал устроить старшему помощнику очную ставку со свидетелем в присутствии Митриха и самого Унуса. На это Первый согласился.
- Что ты скажешь о своих встречах с людьми, поклоняющимися трупу-на-троне? Тайных встречах в одном из технологических коридоров, непосредственно рядом с их “святилищем”? О тех контейнерах, которые передаешь им при каждой встрече?
- Со сподвижниками старшего техника Антария? – уточнил Лем, печально глядя на скорченную фигуру у ног Повелителя Ночи. - Я стараюсь проводить такие встречи не реже раза в декаду, но не всегда получается. Не мог бы ты, досточтимый Митрих, уточнить, что именно ты желаешь услышать?
Митрих торжествующе взглянул на Унуса.
- Что за культ? - невозмутимо поинтересовался тот.
- Проимперский, с налетом техноереси, с базовой догмой «Труд — тоже молитва». Это, в основном, те техники, которые достались капитану Зо Сахаалу вместе с самим кораблем, наследство инквизитора Торна. Они верят, что «Черный Ветер» - имперский корабль, осиянный волей бога людей и благословленный богом-машиной. И что ублажая машинный дух корабля, они защищают его от тлетворного влияния пространства Вортекс, то есть делают праведное дело. Очень ответственные техники, включая ряд самых квалифицированных на корабле. Я регулярно передаю их замечания и пожелания Фиррентису, а он в ответ передает им инструменты и материалы сверх штатного довольствия. Но, конечно, они уверены, что противостоят капитану Зо Сахаалу, и я слежу, чтобы их мысли не приобрели нежелательного направления. Чтимый капитан проинформирован об этой моей работе.
Митрих уже понял, что что-то пошло не так. В ответ на его раздраженный взгляд Унус счел нужным пояснить:
- Капитан считает, что не важно, кому люди молятся, важно, кому на пользу они трудятся. И насколько хорошо делают порученную им работу.
- Неужели? – прошипел сержант. – Хорошо. Я покажу ему запись этого разговора, и пусть он сам мне скажет, что он считает!
Унус и Лем одинаково безэмоционально проследили, как за взбешенным Митрихом закрывается дверь. Затем Первый развернулся к человеку, и тот протестующе помотал головой.
- Нет. Я ничего не делал для этого. Досточтимый Митрих получил все результаты полностью своими силами. Он, безусловно, умеет проводить расследования.
Легионер очень по-человечески вздохнул в ответ.
- Чтимый Унус, я прошу позволить мне забрать в свою свиту человека из команды «Черного Ветра». Антарий – отличный техник, но, если отправить его обратно после всего, что он сегодня пережил и услышал, у меня сильно осложнятся отношения с его собратьями. Понимаю, что решать должен капитан, но он сейчас, кажется, занят.
- И всё-таки ты развлекаешься, - неодобрительно покачал головой легионер.
- Только когда ничего другого не остается.
«И всё-таки ты развлекаешься»: чтимый Унус опять чудовищно преуменьшил. Такого головокружительного азарта Лем не испытывал никогда. Митрих был не просто злобствующим тупицей, нет, он действительно умел получать информацию и манипулировать людьми – хотя и очень грубыми способами. И упорный при том: уж если решил изжить с корабля неугодного смертного – быстро не отступится. К тому же, Митрих был братом по легиону, а не просто мимохожим наемником, его мнение действительно кое-что значило для чтимого Зо Сахаала. Если просто отпустить дела на самотек, капитан очень даже вероятно может вспомнить славное прошлое и начать блюсти традиции Повелителей Ночи более дословно. И вряд ли чтимому Зо Сахаалу радостно узнавать о некоторой недальновидности с таким трудом обретенного боевого брата, а приносящий неприятные сведения оказывается и первым адресатом капитанского раздражения. А значит, рассказывать о неуместных действиях Митриха капитану должен сам Митрих, а никак не Лем.
О да, это была воистину чудесная игра, изящная и рискованная, с высокими ставками и опасностью фатального проигрыша, то, что нужно бесстрашному смутьяну, так и не уснувшему в разуме старшего брата. Устроенная ему Лемом безнадежная драка только слегка утолила адреналиновую жажду, не более. Развлекаюсь, когда ничего другого не остается: в конце концов, с Митрихом всё равно надо что-то делать, и более безопасных идей у Лема не нашлось.
Но каждый новый выпад из темноты, каждая новая «случайность», обращенная уже даже не на самого Лема, а на самых слабых из его людей, воспринималась как истинный дар Четверки – во всей неоднозначности такого дара. Как очередной знак продолжения головокружительной игры, знак того, что Митрих из Повелителей Ночи всё еще считает смертного Лема врагом, достойным времени и усилий. Не добрый, но очень желанный знак.
Сделав всего несколько шагов от двери, ведущей через короткий шлюз к белым и светлым комнатам, Лем услышал сбивчивый топот лёгких ножек. Юная Кларисса мчалась по темному коридору, и ее белое форменное платье было уже совсем, совсем не белым. Сопровождавший командира Тасвий немедленно сунулся вперед и перехватил слепо бегущую девочку.
- Чья кровь? – Тасвий умел правильно сформулировать вопрос. Если бы вся эта кровь принадлежала Клариссе, она вряд ли смогла бы так нестись. Ответа он не дождался, девочка судорожно забилась в его руках, а потом обмякла и зарыдала.
- Скажи своей рабыне, чтобы она была внимательнее. Она помешала нашей работе. Полагаю, я мог бы даже счесть эту помеху злым умыслом с её стороны.
Сначала был голос – гулкий и шипящий одновременно. Потом – два багровых огня во тьме, и блики пробегающих по доспеху молний. Только потом на границу света вышел бессмертный воин Митрих во всей угрожающей мощи.
- Я с вниманием выслушаю твои обвинения, досточтимый легионер. И готов компенсировать любой ущерб, нанесенный моими людьми, - Лем тоже двинулся вперед, как всегда вставая между легионером и смертными.
- У тебя бесполезные люди, не умеющие даже смотреть, куда идут. Твоя рабыня влетела, - Митрих насмешливо рыкнул, - прямо в процесс совершаемого нами правосудия. Исполнения приговора, вынесенного братом Зо Сахаалом. Как глупая муха в изящно сервированное блюдо, хах!
- Слабость человеческих глаз в здешней благодатной тьме известна любому разумному существу. Я не вижу в поступке девушки злого умысла. Однако ущерб твоим трудам был нанесен, и ты в праве требовать компенсации.
- О, я потребую, разумеется!
Лем смиренно поклонился в ответ и развернулся к Клариссе и Тасвию. В два движения он разодрал на девочке окровавленное платье, третьим тут же накинул ей на плечи собственный китель.
- Тасвий, отведи её в каюту!
Затем слитным танцевальным пируэтом Лем развернулся, на ходу подхватывая с пола кровавое тряпье, и шагнул к Повелителю Ночи.
- Девушка неосмотрительно унесла на себе часть той крови, которую ты собирался использовать в своей работе. Я возвращаю тебе утраченное, и полагаю это справедливым возмещением ущерба.
За спиной раздался сдавленный возглас ужаса: Тасвий не успел отойти за пределы слышимости. Оборачиваться сейчас было бы крайне неразумно, осталось только надеяться, что телохранителю хватит соображения выполнить приказ и не застрять на виду у легионера. Лем с поклоном протянул Митриху белую тряпку.
- Я-а. Приду. За тобой. Знай. Это.
- Я считаю такую компенсацию сообразной ущербу, благородный Митрих. Если же ты не согласен, то увы, лишь чтимый капитан Зо Сахаал может рассудить нас. Мне кажется крайне нежелательным привлекать его внимание к такому мелочному спору, но если такова будет твоя воля…
Самое сладкое в этих играх - отсутствие гарантий. Лем не мог бы с уверенностью сказать, сдержится ли доведенный до последнего предела ярости легионер, или все-таки пустит в ход уже на половину извлеченный из ножен гладий. Именно ради этого момента неопределенности стоило жить!