Страница 12 из 63
За время этого доклада Митрих успел очень хорошо понять, почему брат Зо Сахаал так остро акцентировал его внимание на неприкосновенности беловолосого отродья. А срывать злость на техноадептах во все времена считалось недопустимым. Несколько раз переведя взгляд с еретеха на старпома и обратно, он молча развернулся и покинул Кузню, с трудом подавляя желание потрясти шлемом, дабы избавиться от забившего уши словесного месива.
- А-ах! – хором выдохнули сразу несколько Фиррентисов, а Квинтус беззастенчиво проехался ладонью себе внизу живота.
- Предположение: досточтимый легионер Митрих демонстрировал острую эмоциональную реакцию. Предположительный спектр – ярость, - тем же механическим тоном констатировал Примарис и снова сладострастно поёжился.
- Надеюсь, досточтимый легионер в должной мере оценил ключевые моменты твоего доклада, - смиренно отозвался Лем. Даже в компании Фиррентисов он не позволил себе лишней вольности, хотя желание обнять Примариса и рыдать от хохота у него на плече было чрезвычайно сильным. – Благодарю, техноадепт.
- Всегда к твоим услугам, господин старший помощник.
Митрих максимально тактично попросил о казни зарвавшегося раба. Сахаал с непроницаемым лицом выслушал обвинения и тоже пожелал посмотреть запись с проклятого четвертого регистратора в отсеке 6-12 – БИ. Затем связался с Фиррентисом, коротко рыкнул на него на второй же фразе и получил лаконичное подтверждение, что хоть спектакль и был заказным, но озвученные цифры и выводы – безусловно достоверные. После чего пожал наплечниками и сообщил, что не будет наказывать старшего офицера своего корабля за то, что он бесстрашно и с явным риском для жизни выполняет свою работу.
- Ты снова развлекался, – Унус шагнул из темени коридора, преграждая путь. – А мне казалось, что ты внял предостережению.
- Досточтимый капитан Зо Сахаал вынес окончательный приговор? - спокойно уточнил Лем. - Или сейчас будет только первое предупреждение?
Его мгновенно окутал непроницаемый кокон отрешённости, покоя даже более глубокого, чем звучавший сейчас в голосе. Нелепая игра в добрых Повелителей Ночи наконец-то закончилась.
- Досточтимый Зо Сахаал считает, что ты кругом прав, но сильно рискуешь, - Унус отстегнул шлем и заинтересованно склонил голову. – Ты настолько всегда ожидаешь худшего?
- Только когда меня так эффектно принимают в тёмной галерее. Полагаю, что настраивать на ожидание худшего - врожденное искусство Восьмого легиона, и ты пользуешься им неосознанно.
- Тогда твои развлечения кажутся мне еще более странными. Пригласишь в гости?
- Если избыток света не внушает отвращения досточтимому Повелителю Ночи.
Унус задумчиво взглянул на шлем в своих руках
- Фотонную гранату выдерживает. Переживу как-нибудь.
О том, что любой свет можно просто выключить, хотя бы на время, предпочли не вспомнить ни человек, ни легионер.
Шагая рядом с могучим воином, Лем внимательно прислушивался к себе. Это страх - настолько тяжелый и потаенный, что испытываешь облегчение, когда он, наконец, воплощается в реальность? Или это надежда – настолько выматывающая, что ее крушение воспринимается почти с радостью? Он действительно поверил, что Унус пришел за ним, и принял эту мысль совсем легко.
На входе в покои Лема Первый надел шлем и затем устроился в предназначенном специально для редких посетителей-легионеров кресле.
- Я хотел поговорить, потому что думал, будто ты не до конца понимаешь, насколько твоя шутка была… вызывающей. Судя по твоей реакции, я ошибался. Тогда объясни, зачем устраивать шутку, если ожидаешь на нее такой ответ?
- Очень подробное объяснение очевидных вещей всегда выглядит, как издевательство. Я начал с того, что попросил чтимого Митриха не мешать техникам, и объяснил, почему испуганный человек хуже работает. Он счел, что я говорю ерунду. Я попросил Фиррентиса сделать моё объяснение более весомым. Потому что у нас и так не вся команда сплошь элитные профессионалы, и искусственно усложнять им условия работы - это уже чистое вредительство, которое я, как старший офицер корабля, допускать не имею права.
- Лем. Когда у тебя проблемы с легионерами, ты просто связываешься с капитаном, разве нет?
- Досточтимый капитан Зо Сахаал! - самым официальным голосом отрапортова Лем. – В отсеке 6-12 – БИ трое людей - техников очень нервничают от того, что на них слишком пристально смотрит один Повелитель Ночи. Срочно необходимо твоё личное вмешательство! - Унус несдержанно хрюкнул, Лем ответил ему ироничной усмешкой. – И вот тут я бы испугался за своё здоровье куда больше, чем несколько минут назад в коридоре. Довольно странно на корабле Повелителей Ночи жаловаться Повелителю Ночи, что его собратья – Повелители Ночи – ведут себя, как Повелители Ночи. Как я понимаю, чтимый Митрих сделал всё за меня – донес до капитана факт наличия проблемы. И уже понял, хотя бы по отсутствию моей головы на блюде, каково на сей счет мнение капитана. Это больше, чем сумел бы сделать я.
- И как это только мне пришло в голову, что ты мог не просчитать всё заранее? – одобрительно буркнул легионер.
«Просто ты получился не в Сахаала проницательный, и давно заметил, что я сошел с ума» - промолчал в ответ Лем. Откровенничать вслух он не стал.
Отличные вопросы умеет задавать досточтимый Унус: зачем устраивать шутку, если ожидаешь на нее такой ответ? Потому что адреналиновая наркомания затягивает, а новички на «Черном Ветре» еще не освоили искусство гордо избегать сахаалова любимца? Потому что керамитовый солдафон с чумного корыта норовит залезть в МОИ дела?
Было уже совершенно ясно, что экстремальный способ психокоррекции не сработал, только успокоил на время. Маленький брат снова поднял голову, скалит зубы, рвется в бой. Ну что ж, я отпущу тебя порезвиться, братишка, но ты ведь в курсе, что если выбираешь противника себе не по зубам – это потом больно и обидно? А временное затишье тоже вариант.
- Тасвий, мне опять нужны трое смертников.
Телохранитель всё-таки вякнул непонимающе, сделал полный ужаса и мольбы взгляд. Лем ответил ему широкой счастливой улыбкой:
- У каждого может быть любимая глупая забава. Прости мне эту маленькую слабость, хорошо? – и Тасвий поперхнулся неуместным вопросом.
На этот раз Лему не требовалось ломать себя изнутри, всего лишь выпустить пар и напомнить Младшему об осторожности, поэтому улыбка так и осталась на его лице при шаге в камеру. Он просто направился прямо к ожидающим его людям, и с той же улыбкой залепил кулаком в лицо ближайшему. И рассмеялся их секундной растерянности. Он так и продолжал потом драться – смеясь, даже когда его уже сбили с ног. Небытие наступило быстро.
Комментарий к Глава 3.
Эпиграф:
Г.Самойлов
“Весёлый мир”
========== Глава 4. ==========
Не живу, а выживаю,
Выживаю из ума
Митрих понял, что это будет война в тишине и тайне. Капитан Сахаал - весьма опасный в гневе воин и сильный лидер, ему позволительно не обращать внимание на мелочи. Но придётся всё же открыть брату глаза на очевидные злоупотребления и вольности, расцветшие на крейсере при потворстве его любимца.
Идеально было бы провозгласить: «Regina probationum!» и швырнуть кающегося человека к ногам его слишком доверчивого господина, но, к сожалению, Зо Сахаал, отлично знакомый с привычками собратьев по легиону, прямо пригрозил смертью даже за недоказанную попытку нанести физический вред как самому белоголовому, так и его имуществу – одушевленному и неодушевленному. Предстояло либо добиваться чистосердечного признания исключительно моральным давлением, либо добывать другие доказательства совершаемых «доверенным помощником» преступлений.
Митрих постепенно опробовал оба пути. Увы, человек оказался совершенно равнодушен к шепоту из темноты, внезапным появлениям прямо перед ним ужасающих останков других осужденных и подробному описанию предстоящих любому грешнику казней. Равнодушен – это значит одинаково отказывался и трепетать, и впадать в самоуверенную браваду. Сахаал как-то подтвердил мимоходом, что дерзить легионеру не смеет ни один смертный, и Митрих рассчитывал, что человек, коль уж он так уверен в своей безопасности, будет наглеть с каждым её подтверждением. Однако манера Лема на перечисление пыток кротко отвечать «если так будет угодно чтимому Зо Сахаалу», причем проделывать это прямо перед очередным регистратором видеонаблюдения, свела попытки провокации к полному провалу, то есть к ехидному, но вполне весомому при этом выговору от оного Сахаала.