Минас

Удивительное дело: там ведь было столько народу, столько грохота выстрелов, бескрайняя лавина прущих вперёд вооружённых монстров! А на экране все до того просто, что предложи им на тактическом занятии решать такую вот задачу – Минас бы заподозрил, что это шутка. Открытый плац, сорок противников с оружием ближнего боя, двадцать два кадета со стабберами. Согласно результатам стрелковых зачётов в тире, добежать до баррикады никто не мог. Время решения тактической задачи на моделях – три секунды.

Но на экране свирепая толпа всё бежит навстречу стволам и редеет совсем не так быстро, как должна бы. А потом добегает. Это, кстати, не солдаты, так, шваль трюмная. Против будущей боевой элиты. Семеро раненых кадетов, се-ме-ро! Это не считая мелких синяков и царапин. Двое – средней тяжести, остальные лёгкие. И пять из семи – это огнестрел, удивительно, правда?

Рвано дёргается замедленное воспроизведение. Клаас выхватывает меч и прыгает в проход прямо через баррикаду. И тут же отлетает обратно, так и не дотянувшись до намеченного противника. На стопкадре отчётливо видно стаббер в руках Нариаса. Он выбрал ту же мишень, что и Клаас, но на следующем кадре мутант уже проскочил дальше, на клинок Минаса. А Клаас падает.

Минас остервенело вцепился зубами в костяшку указательного пальца. Ведь подумал же, что укрытия стоят неудачно! Вот что дураку мешало додумать мысль до конца? Сам отошёл, а остальным не сказал, значит. Сволочь ты малёк, как есть сволочь. Только вид вполне живого Клааса в соседнем ряду несколько утешал. Но это чистая удача, а никак не заслуга одного мелкого придурка.

Либо взвод «раз» снова оказался сообразительнее, либо Минаса таки расслышали сквозь пальбу. Отчётливо видно, что «первые» хватаются за мечи на несколько секунд раньше «вторых». У Маркуса только один раненый с огнестрелом – на совести Кастора.

- Теперь все подранки знают, кому сказать «спасибо». Господа Самые Результативные Стрелки, вы не расслабляйтесь, мы к вам ещё вернёмся после окончания просмотра.

Только теперь Минас узнал, что зарубил четверых. Гордиться особо было нечем: на записи отчётливо видно, что ломились они по одному, все уже имели ранения, и все были никакими бойцами.

- Противников у вас было ровно сорок. Если кто-то из вас, недоделки, умеет считать, то сообразит, что это меньше, чем по двое на одного стрелка. И огромный простреливаемый плац. Но только в этом эпизоде мы видим, как Минас выполняет двойную норму. Значит, кто-то другой не попал вообще ни разу? Как, гроксово дерьмо, вы этого добились?

Ну, не совсем облажался, по крайней мере…

Сержанты смачно высказались и о меткости, и о толкотне, и о рожах и телодвижениях кадетов, хорошенько разглядевших противника – беспощадная запись сохранила всё. Ух, сколько всего довелось выслушать, и, в отличие от обычных тренировок, каждая буква – по делу. Хотя конкретно к Минасу претензий не было, он покорно сник вместе со всеми под широким потоком обобщающих эпитетов и характеристик.

А когда фонтан разухабистого красноречия Илинго иссяк, заговорил Корракс: веско, холодно и строго.

- В бою бывает всякое. Есть сотни причин, оправдывающих огонь по своим. Но расстрел союзника по причине идиотизма или паники – не из их числа. И это вы у меня запомните. Надеюсь, что большинству хватит чужого примера, так что смотреть внимательно.

Пришёл Руриск, и Минас впервые в жизни увидел, как выглядит плеть, которой ему когда-то грозили.

- Нариас, ко мне, бегом.

Кадету приказали раздеться по пояс и развернуться лицом к стене, Илинго и Руриск взяли его за запястья, растянув крестом. Бил Корракс.

«Я не подумал» – самое худшее из военных преступлений, говорил отец. Он бы одобрил. Минас снова прикусил палец, и искоса взглянул на Клааса. Нет, Клаас не радовался свершающейся мести. А потом Минас посмотрел дальше – на застывшее лицо и расширенные во всю радужку зрачки Кастора. Из прокушенного пальца потекла кровь.

- Джелл, – Минас глядел очень сосредоточенно. – Твоя сестра может передать тебе обезболивающее?

Джелл настороженно дёрнулся.

- Для меня, – твёрдо сказал Минас. – У меня зуб болит. Очень сильно. Может?

Старший кадет протестующе замотал головой.

- Не надо. Сержи просекут – всем хуже будет.

- Джелл, я всё равно найду способ. Пожалуйста.

Орать на лежащего лицом в койку Кастора пришлось шёпотом, поскольку в общем холле паслись оба взвода.

- На вечернюю тренировку вас всех выгонят, точно те говорю! Разница в том, будешь ты шататься и выть, или нет. Нас и так мало, нельзя показывать слабость! И тебе раскисать нельзя, только хуже будет. Пей давай!

Хвала вечным звёздам, с дозировкой леди Этелли угадала. Кастор не впал в эйфорию, совершенно искренне шипел и кривился при любом резком или размашистом движении, но держался куда лучше, чем наказанные из взвода «два». Маркуса эта разница жутко бесила, и он то и дело срываясь на своих отстающих. А Минас напряжённо следил, чтобы его злость не обрушилась на того же Кастора или кого-то из легкораненых – Клаас и Ортен были отправлены обратно в медблок, за них можно было не беспокоиться. В результате вспышка Маркусовой ярости самому Минасу и досталась. Но дальше обмена короткими скрытными ударами дело не зашло, поскольку Руриск бдительно контролировал зал и сразу же заинтересовался тихой вознёй лучших врагов.

- Я просто сказал Минасу, как меня огорчает непростительная ошибка ребят из моего взвода, сэр. «Первых» ведь и так мало было, а теперь вообще семеро.

- А я ответил, что соотношение семь против пятидесяти восьми не помешало досточтимому Зо Сахаалу победить.

- Ты себя с легионером сравнил?

- Так и вас не полсотни!

- Двадцать отжиманий, оба! – подытожил Руриск, и на этом инцидент был исчерпан.

После отбоя, прикончившего, наконец, этот бесконечный, вымотавший до предела, день, Минас лежал на койке и много думал. А потом ещё думал, как бы так задать вопрос, чтобы получить правдивый ответ. К счастью, прямо с утра Зоил всех загнал в тир, продолжив высказываться на тему вчерашней блистательной стрельбы. Поэтому повод задать интересующий вопрос искать не пришлось, а в дружелюбии Зоила (хоть и тщательно иногда скрываемом) Минас уже давно не сомневался. Осталось только дождаться, когда остальные выйдут после занятия.

- Сержант Зоил, сэр! – Минас смотрел в глаза наставника требовательно и цепко. – От нас вчера действительно ожидали лучшего?

Сержант демонстративно отвернулся. Минас продолжал выжидательное смотреть в обращённую к нему спину.

- Шибко умный солдат – кошмар сержанта, – буркнул Зоил.

- Спасибо, сэр! – и Минас жизнерадостным вихрем унёсся к понурым товарищам, чтобы сходу вывалить на них академичный разбор вчерашних ошибок и предложения по дополнительным занятиям для их исправления. Не разделив его деятельного оптимизма, остальной взвод «раз» вяло обсудил идею надавать энтузиасту по шее, но потом смирился, вспомнив истину, что с Минасом спорить – себе дороже.

Ортен вернулся в строй уже на завтра, Клааса выпустили только через трое суток. И на следующий же день Клаас привёл ещё одного перебежчика, торжественно получив во взводе титул Мастера Перевербовки.

Десять против двенадцати – считай, нормально!

Через декаду с небольшим кадеты снова получили выходной, и Минас завибрировал от тревожного ожидания. Но основную причину его беспокойства быстро снял Джелл, во всеуслышание объявив, что в заповедник приглашается весь взвод, вне зависимости от наличия родственников и старых связей.

Вартариан, как и в прошлый раз, ушёл на технологическую палубу, забрав вокс, Минас проследил, что трое илиманцев хорошо приняты и опекаются Джеллом, и с чистой совестью отбыл к родителям.

Мама окончательно смирилась с новым статусом сына, поэтому донимать Минаса «мамскими» вопросами не стала, взамен красочно пожаловавшись на вечную занятость и явное переутомление отца. А отец помолодел на много лет, хотя его лицо его стало ещё жёстче и решительнее. Досточтимый теперь-уже-адмирал Зо Сахаал официально присвоил отцу звание вице-адмирала, и свалил в его ведение бОльшую часть вопросов, связанных с ремонтом и формированием команд двадцати трёх трофейных кораблей Царства, вернее тех из них, что будут признаны пригодными к восстановлению в условиях отсутствия доков. А господин Лемюэль во всю использовал консультации советника Дамитенрия как в работе с военнопленными, из которых в общем-то и предполагалось собрать костяк будущих команд для трофейных кораблей, поскольку хаоситы с таким типом судов были незнакомы; так и в переговорах с Владыкой Трогг, у которого Лем медленно, но верно выторговывал несколько систем в условно-ленное владение. Так что вице-адмирал буквально силой вырвался пообщаться с сыном, и вскоре ушёл работать дальше.