Минас

А мелкий поотстал, да? Почти чистый, совсем белый, и лицо неподвижное, как у покойника. Но дополнительных указаний от капитана не было, значит, как-то справился и остаётся среди кадетов, з-заноза.

- Можно посетить душевую, сэр?

- Нужно!

Спрашивал Минас, но ответил сержант подчёркнуто Маркусу. Тот хмыкнул, всем видом демонстрируя, до какого места ему сейчас мнение сержанта. Но пошёл вслед за мальчишкой. Завтра, парень. Ты поостынешь, а я позабочусь тебе напомнить о дисциплине.

После приснопамятного кадетского бунта Лем заявился в пустой, по причине общей недееспособности, блок и выразил Корраксу сочувствие. И только полюбовавшись на перекошенное лицо сержанта, развил мысль.

- Ты хорошо умеешь натаскивать бойцов, сержант. Лепить рядовых из всякого сброда и взвод – из табуна рядовых. Только рядовых не селят в отдельные каюты и не кормят протеиновой смесью пополам с натуральным мясом. Ты вообще не людей готовишь. Как думаешь, будет капитан рад, если парни действительно хорошенько запомнят твою руку, научатся подчиняться не раздумывая, выучат своё место? Я, правда, сочувствую тебе, сержант.

Слова постороннего, будь он хоть трижды старпом и четырежды сахаалов советник, не имели значения, но Корракс не был ни дураком, ни слепым. Чтимый Зо Сахаал ценил дисциплину и не стеснял сержантов в средствах, но по-настоящему довольным он выглядел, когда у сопляков появлялся дурной личиночий взгляд, когда они делали всякое такое, от чего рядовых следовало бы отвадить жестоко и навсегда.

Корракс научился балансировать на грани между попустительством и правильной муштрой, только вот эта грань вечно вихляла, как пьяная девка задом. Кивнёт ли легионер одобрительно, слушая отчёт о принятых дисциплинарных мерах, или получится, как с Минасом недавно – этого Корракс не мог угадать никогда. А сам досточтимый Сахаал не спешил давать внятные пояснения, и множил исключения вместо того, чтобы один раз уточнить правила. Приходилось ориентироваться на собственные наблюдения и на слова советника Лема.

Лем никогда ни о чем не просил, и тем более – не пытался указывать.

Он связался с сержантом через полчаса после сигнала о пробуждении Алькова, и это не было такой уж неожиданностью. Лем просто проинформировал, что жена Корракса, как и братья Зоила, и родители Илинго, и беременная подруга Руриска, находятся в гостевых комнатах заповедника. Там, где защитные руны даже лучше, чем на стенах тренировочного зала.

Лем никогда ни о чем не просил. Корракс никогда ничего ему не обещал.

Но сегодня ухмылка Маркуса останется безнаказанной, и Минас может посреди ночи уйти в тренировочный зал, если ему понадобится. Общие требования к этим двоим сержанты вспомнят только завтра утром.

Полуголый Минас склонился над дырой слива. Его рвало желчью, и казалось, спазмы никогда не кончатся. Невероятным усилием он разогнулся, чтобы поймать ртом немного воды из слабо капающего над ним душа. Так стало полегче. Мальчик осел на пол, измученно мотая головой.

- Ты загнёшься, малёк, – в этих словах не было злости. Маркус стоял под потоком воды прямо в одежде, его по-прежнему шатало, но шальная улыбка обтекла с лица грязно–бурыми разводами. Маркусу тоже было плохо, только вместо желчи из него лезли слова. – Я вас таких видел уже. Говна не жравших. Дохнете вы быстро.

Минас по стеночке поднялся на ноги, откинулся на неё спиной, чтобы видеть собеседника. И ответил так же беззлобно:

- Возможно, ты прав. Особенно, если сам и поможешь.

- Да сдался ты мне...

Маркус демонстративно отвернулся и начал, матерясь и чуть не падая, обдирать с себя мокрые тряпки. Через некоторое время Минас последовал его примеру, а затем выкрутил напор на максимум и запрокинул голову, подставляя лицо под тяжёлый, слегка пахнущий химией водопад. Вынырнув, как раз успел увидеть, как Маркус с силой прикладывается затылком о стену. Простояв так немного, старший парень нетвёрдо шагнул к душу и тоже поднял лицо навстречу воде.

- А ты? – спросил Минас.

Маркус высунулся из потока и энергично встряхнул головой.

- Чо те?

- Ты сам не загнёшься?

- Я-то? – ощерился Маркус. – Хер ли мне сделается? Мы, крысы, – народ живучий. Потому что не гордые и жрём всё, что дадут. Хоть говно, хоть человечину.

Минас фыркнул. Конечно, Наставник Сахаал будет добр к этому парню, раз они такие похожие. Сами себя ругают ругательски, а попробуй кто другой вякни…

Некоторое время тишину нарушал лишь шум воды. Выходить из-под душа ни один из кадетов не спешил.

- Э! Ты, значит, правда центурёныш?

Минас чуть повернул голову.

- Нарочно собрата выбрал?

Тошнота подкатила так стремительно, что Минас едва успел нагнуться. Маркус задумчиво пронаблюдал мучительные сухие спазмы. Следующая его реплика:

- Хорошо держишься. Мож и не сдохнешь ещё, – показалась бы издёвкой, если бы в ней не звучала настолько откровенная зависть.

Наблюдать изменения, произошедшие с Маркусом за одну ночь, оказалось очень любопытно. Он стал спокойнее и резче одновременно, а вокруг него образовалось кольцо настороженного отчуждения. Парочка парней щеголяли свежеразбитыми физиономиями, на остальных Маркус порыкивал в полголоса, и этого тихого рычания хватало там, где раньше случилась бы громкая перебранка и лёгкое рукоприкладство.

Сам Минас чувствовал себя тихим и пустым. С расспросами, куда это двух кадетов сорвали на ночь глядя, к нему никто не лез, можно было без помех разбираться в собственном состоянии и сравнивать себя с Маркусом. Удивляться вчерашнему разговору, и, – против воли, против всех мыслей о дисциплине и всех слов о крысах и человечине, – чувствовать зависть к сильному, злому, взрослому недругу. Не_другу, хорошее слово, правильное.

- Мелкий? – Джелл тронул его за плечо. – Ты… как вообще?

Минас не ответил, увлечённый зрелищем очередного скоротечного конфликта в другом конце зала. Судя по всему, Маркус только что повторил любимый трюк сержанта Илинго: поставил кого-то по стойке «смирно» и ударил. И кольцо свидетелей расправы безмолвствовало.

- Мелкий?

- Это звучит глупо, правда. У меня имя есть. Или обязательно надо с кем-то подраться, чтобы дошло? Меня. Зовут. Минас.

Он по-прежнему чувствовал себя тихим и пустым. Но Джелл, встретившись с ним взглядом, неопределённо хмыкнул и больше заговаривать не пытался.

====== Взрослый. Тот, кто решает (Продолжение) ======

****Объявление*****

Автор пересмотрел концепцию названий и нарезки глав. В связи с этим следующий ниже кусок текста является продолжением главы 7 и сейчас публикуется отдельной частью просто чтобы не сбивать с толку постоянных читателей.

Спасибо за внимание, и приятного чтения!

Новые кадеты не появлялись уже почти месяц. Как выяснилось теперь, это не кандидаты иссякли, а просто Наставник Сахаал был занят более важными делами. Через несколько суток после последнего Варп-прыжка в кадетский блок за один день прибыли последовательно сразу трое парней, на следующий день ещё двое. Маркус с компанией принимали новобранцев в железные объятья, а Джелл и остальные мрачнели и обсуждали, сколько крыс ещё припасено в трюме. Потом был день паузы, и старший набор несколько успокоился. Но через сутки появился ещё один новый кадет, и на следующий день ещё.

Этот последний, как и все прочие, был приведён лично Сахаалом в середине тренировки и отправлен в общий забег. Минас несколько раз присматривался к нему, когда удавалось подойти поближе, но только в короткой паузе, с ходу подлетев к новичку вплотную, окончательно убедился.

- Клаас!

- Оп-па! Живой, значит?

Ожог на голове стал бледно-розовым и едва просматривался сквозь короткий тёмный ёжик.

- Ну, я рад… – и опять Минас не знал, о чем говорить со знакомым оттуда.

- Угу. А то один хрен рассказывал про парня, которого за драку в утилизатор отправили. Типа он сам охране ляпнул, что зачинщик. Я сразу про тебя подумал, – Клаас оживлённо говорил, улыбался, но смотрел мимо собеседника. В шаге за спиной у младшего мальчика Маркус, не скрываясь, слушал их разговор, а остальные кадеты второго набора неспешно подтягивались ближе, и общий недружелюбный интерес был заметен очень отчётливо.