Минас

Именно по слишком настороженному виду Минас выделил вновь пришедшего, и только потом, внимательно приглядевшись, узнал младшего мальчика из своей второй камеры. Его буквально за руку привёл почти взрослый – на несколько лет старше Джелла – черноволосы парень, и теперь, чуть в стороне от общей толпы, терпеливо говорил ему что-то, видимо успокаивая. А потом решительно потащил Младшего к компании, ловко вклинился в общую беседу, между делом представив «наше свежее пополнение». Младшего звали Расмус, и он оглядывал кадетов с явным опасением. А потом задержался взглядом на Минасе, тоже не сразу его узнав.

- Ой! Тебя же… – и запнулся, поняв, что воскликнул слишком громко, и привлёк к себе внимание.

Минас встал и шагнул навстречу, протягивая руку.

- Ну, хоть познакомимся. Расмус, да? Меня Минас зовут. Рад, что ты здесь…

«…а не там» так и осталось непроизнесённым. Расмус энергично кивнул, подтверждая, что тоже этому рад, и пожал протянутую руку. А что говорить дальше, Минас не знал. Паузу прервал старший спутник Расмуса.

- Вот. А упирался! Говорю – они мирные, – усмехнулся черноволосый, и тоже протянул Минасу руку. – Адриан.

Минас успел поймать взгляды: понимающие или снисходительные – на Расмуса, ещё более заинтересованные – на себя самого. А потом Адриан вернулся к беседе и совершенно незаметно втянул Минаса в общий разговор обо всём подряд.

Как выяснилось, место для «зависания» было выбрано именно так, чтобы участники совета не прошли мимо. Когда успевшие расползтись на мелкие компании подростки начали оборачиваться и вскакивать навстречу входящим, Минас только удивился, что отец сам за ним пришёл. Но потом увидел и господина Лемюэля, которого кадеты приветствовали дружным «Мастер!», и совсем юную женщину, обнимающую Джелла, и нескольких других людей, просто прошедших сквозь холл.

Отец выглядел усталым. Он кивнул Минасу и оценивающе осмотрел остальных кадетов, легко выделив их по тёмной униформе. Видимо, счёл результат осмотра удовлетворительным.

- Не пошёл к матери? – Минас виновато потупился, но отец всё понимал и только усмехнулся его смущению. – Идём. Она скучала.

Загонять людей в яму надо было достаточно аккуратно, чтобы не повредить уже намеченные на земле линии гигантской октограммы. Однако вышколенные солдаты Керина отлично справились с непростой задачей. После этого все лишние вышли с территории ритуала. Снайперы контролировали яму издалека, отстреливая тех, кто пытался выбраться. По возможности, стреляли по рукам, поскольку жертвы нужны живыми. Теперь можно было не спеша пополнять яму, просто скидывая пленных с низко зависающего транспорта. Основную массу так возить – топлива не напасёшься, но теперь – чем больше будет жертв, тем лучше, и каждый новый десяток колдун-наблюдатель встречал одобрительным кивком. Когда приготовления были завершены, он дал команду, и с очередного транспорта в яму скинули несколько вскрытых бочек с прометием. Жертвы проявили активность, работы у снайперов стало больше. Пришлось сдерживать их ещё час, прежде чем поступила очередная команда от колдуна, и стрелки сменили обычные пули на зажигательные снаряды. Колдуны бились и стонали, приветствуя кульминацию.

Десятник снайперов хмуро обозрел их экстаз сквозь оптику прицела. Уроды. Яму ещё не раз наполнять, устанут кривляться, поди. Очень хотелось обскуры, и чтоб заглох уже этот вой, бьющий по ушам даже на таком расстоянии.

Виноватым Минас себя чувствовал недолго. Как выяснилось, мама в обществе двух смешливых девушек была занята развешиванием какой-то лианы по специальной сетке на стене. Ещё одна служанка драпировала узорчатой тканью длинный ящик с почвой, в котором лиана начиналась. При появлении экс-адмирала девушки тут же приняли самый серьёзный вид и удалились. Мама улыбалась, и, глядя на неё, отец немного расслабился.

Как не крути, дождаться отца было правильным решением. При отце мама хотя бы смущалась, задавая сногсшибательные вопросы про «не обижают ли?», и «вас хорошо кормят?». При отце на такие вопросы можно было насмешливо фыркать и вместо этого рассказывать про тактическую установку, и про разницу между лучевиком и лазганом, и про персонального инструктора по мечному бою (не вдаваясь в подробности относительно личных качеств этого инструктора). Впрочем, Минас видел, что и сам отец обходится крайне общими фразами, когда говорит о своих нынешних делах. И что отец недоволен и встревожен. Что он почти так же дотошно, как мама, выспрашивает подробности, но интересуют его занятия, а не меню.

- Хорошо, – и отец на секунду отвернулся, словно решаясь. – Скажи мне, сын. Что вам говорят о Хаосе?

- Что это оружие, которое ни в коем случае не должно стать продолжением своего владельца, – отчеканил Минас.

- Оружие. Это звучит не так плохо.

- Капитан Зо Сахаал ненавидит Хаос, отец.

- Он говорил это?

- Нет. Но, знаешь, он – как сотник Састиний, – отец непонимающе нахмурился. – Ну, он ведь не говорил, что ненавидит свою культю. Даже шутил, что механическая рука удобнее, чем живая. Но видно же было, правда?

- Да. Да, возможно, ты прав.

- И ещё досточтимый Зо Сахаал всё время говорит, что надо противостоять искушениям, не поддаваться страстям, что нужна дисциплина, чтобы не попасть под влияние Хаоса. Ты зря опасаешься, отец.

Отец одобрительно кивнул.

Обезумевшая толпа ломилась по улице, вопя и затаптывая упавших. Демон Сахаал расхохотался и просто рухнул сверху в самую гущу, размазывая по мостовой беззащитную трепещущую плоть. Жертвы попытались броситься в россыпную, но толпа была слишком плотной. Вихрь смерти закружился среди людского моря. Первый, проносясь вперёд на реактивном ранце, видел, как в метущейся серой толпе расцветает алый цветок, центром которого был демон. Когда на расстоянии вытянутой руки не осталось добычи, Сахаал снова на несколько секунд активировал ранец для того, чтобы с разлёта врезаться в группу зажавшихся в углу смертных. Тихий треск и чавканье раздавленных тел не слышны были среди многоголосого крика. Перед легионером осталась женщина, в чей живот глубоко вошли рапторские когти. Опираясь на вторую ногу и хвост, демон несколько секунд стоял, разглядывая искажённое ужасом и болью лицо. Она была прекрасна. Стальная ладонь легла на затылок жертвы и Сахаал приблизил её лицо к своему забралу, словно для поцелуя. Ближе, и ещё ближе, и вплотную, в упор. И ещё ближе. Сдавленный между лицевым щитком и ладонью, череп лопнул с тихим хлопком. Коротким движением когтя Сахаал отсек кожаный мешок, бывший только что женской головой, от ещё трепещущего тела, а затем пронзил его когтями сквозь горло и макушку, и натянул на ладонь, как вторую перчатку. Согнул пальцы, кроша уцелевшие затылочные кости и любуясь растянувшимся на кулаке лицом. Она стала ещё прекраснее.

- Легионер Зо Сахаал? Ответь мне, капитан!

- НЕ МЕШАЙ!

- Сахаал из легиона Повелителей Ночи!

- НЕ МЕШАЙ!!! Я слышу тебя, Третий. Но я занят.

Кругом кипел океан ужаса. Трепещущие человеческие души. Безбрежное море добычи.

Через пару часов с отцом связался кто-то из офицеров, и попросил его присутствия на «очередном моделировании». Наедине с мамой Минас продержался ещё полчаса, в основном искренне расспрашивая о её быте здесь. Когда же мать решительно перехватила инициативу, Минас столь же решительно сказал, что ему пора возвращаться к остальным кадетам.

В знакомом большом холле обнаружился Вартариан с блюдцем засахаренных фруктов, которыми без возражений поделился.

- Остальные расползлись по друзьям. И подругам, – дополнение прозвучало так, что Минас покраснел. Варт в ответ хмыкнул и закинул в рот очередной ломтик. Некоторое время они просто сидели молча, лениво провожая взглядом проходящих мимо людей. Оба искренне наслаждались возможностью ничего не делать и не говорить, практически недоступной в кадетском блоке. Потом появился Леон и плюхнулся рядом. Варт осклабился и открыл было рот, но Леон опередил его, развернувшись к Минасу.