Минас

- Ты забыл упомянуть выбор точки нападения в слепом пятне регистраторов, – дружелюбно улыбнулся ему Сахаал. – Это тоже правильный тактический ход. Но вот со стратегией у вас проблемы. Вы зашли в слепое пятно и застряли в нём. С другой стороны пришёл противник. Потом вы бы снова появились в трансляции, а его – кивок в сторону Минаса – нашёл бы совершающий обход дежурный. Ну и что было бы дальше?

- Мы бы очень удивились такому совпадению? – Маркус уже понял, что наставник не слишком сильно разгневан. А значит главное сейчас – не потерять его симпатию.

- Ясно. Следующее занятие посвящаем стратегии, а не тактике. Ну, а ты на что рассчитывал? – развернулся капитан ко второй стороне конфликта.

Минас как раз сумел сесть под стеной. Принять вертикальное положение было непросто, но он справился, и даже почти ничего не упустил от происходящего рядом диалога.

А ведь ещё полдня назад все было так хорошо. Был довольный отец, и новая форма, и наставники вместо тюремщиков, и можно было тренироваться в хорошо оборудованных залах, и это было только начало большого пути. Я был дурак. И я очень устал.

- Рассчитывал, сэр? Я рассчитывал дойти от тренировочного зала до своей каюты. Я забыл, что нахожусь на вражеском корабле, и должен быть осторожным. Признаю свою ошибку, сэр.

- …вражеском корабле… – кивнул ему Сахаал и улыбнулся совсем не так, как Маркусу. Опасно улыбнулся.

- Простите, сэр, я ещё не очень хорошо разбираюсь в стратегии (ХИ! благие звезды, это я хихикаю?) и тактике. Но мне кажется, если в коридорах корабля одни люди нападают на других, то либо одна из противостоящих групп – абордажная команда (хи-хи), либо на этом корабле большие проблемы с дисциплиной и собственной безопасностью. Но сержант Корракс специально постарался,хи-хи, чтобы про поддержание дисциплины я все понял правильно. Значит, дело не в этом. Я – абордажная команда-аха-ха-ха! На вражеском кораблее-еха-ха!

Ещё минуту назад Минас боялся расплакаться от бессилия. Реальность оказалась хуже: он захлёбывался смехом, прятал лицо в ладони, чтобы успокоиться, но, когда поднимал голову и встречался взглядом с Повелителем Ночи, хохот накатывал с новой силой. Пришлось зажмуриться и прикусить руку, но и это не помогло.

Только почувствовав, как его берут за шиворот и отрывают от пола, Минас немного утих, но хихиканье все ещё пробивалось сквозь закушенную ладонь. Интересно, теперь-то куда? Убивать, или опять к медикам? Разжмуриваться не хотелось больше из опасения снова захохотать в голос, чем от страха. Судя по простору вокруг, легионер нёс его в вытянутой руке, как котёнка.

Гул голосов в общем холле сменился внезапной тишиной. Минас открыл глаза на знакомое лязганье двери. Капитан разжал пальцы и уронил мальчика на пол в его собственной жилой комнате.

- Чтобы ты не влип ещё во что-нибудь по пути, – лицо Сахаала было совершенно непроницаемым.

Дверь негромко хлопнула и Минас остался сидеть на полу в отнюдь не гордом одиночестве. Можно было вдавить лицо в край койки и не думать уже, смех или рыдания рвутся из горла.

Он как раз успел совсем успокоиться и начать вялые размышления на тему: совершить нечеловеческое усилие и влезть на кровать или заснуть прямо тут, уютно откинувшись затылком на тумбочку, когда дверь снова открылась. Мальчик попытался вскочить, понимая, что опять ничему не научился, и сейчас его будут добивать. Попытка позорно провалилась: вот теперь нога не слушалась уже совсем. Однако его рывка хватило, чтобы человек с нашивками медицинской службы отпрянул и посмотрел опасливо.

- Досточтимый капитан Зо Сахаал приказал произвести осмотр и оказать необходимую помощь. Ты – Минас?

Медик нацедил из него чуть ли не стакан крови, в обмен натыкав уколов в разные части тела. Выдал тугую и твёрдую повязку, которую надо носить на колене при нагрузках. Велел немедленно сообщать о случаях головокружения, дезориентации и тому подобных признаках. Заодно и помог раздеться, поскольку сам Минас на такой подвиг был не способен.

Об этой помощи Минас отчётливо пожалел утром – одеваться-то пришлось уже своими силами. Нога в наколеннике почти не гнулась, зато и не подламывалась, и наступать было не очень больно. Однако в своей способности бегать Минас поначалу сомневался, мрачно подумав, что после вчерашнего выступления ни один из сержантов совершенно точно не убавит ему ни секунды разминки. А за этой мыслью потянулись другие: весь вчерашний позор – от жалости Руриска до истерящего кадета, несомого в комнату за шиворот. Несколько секунд Минас предавался сладкой мечте тихо умереть прямо здесь, под кроватью. Чтобы нашли сильно потОм и только по запаху.

Но пришлось стиснуть зубы и выйти из комнаты. Поднимать глаза и смотреть на лица окружающих Минас не смел, боялся сгореть от стыда. И страшно поклялся скорее умереть, чем оказаться самым слабым на разминке. А потом пришлось смотреть в пол ещё пристальнее, хотя, вроде уж куда больше-то, поскольку отстающим он все-таки оказался и при этом нифига не умер. Урод, слабак, трус и калека!

- Остальные крысы на него вызверились, и капитан, кажется, на их стороне. Ну, по крайней мере, им ничего не было за нападение. И сам парень вечно творит что-то такое, будто жить не хочет. Ты бы видел его сегодня утром, его же вообще на построение не ждали. Нормальные люди так с собой не обращаются, честно. Кажется, даже сержанты на него смотреть не могли. Я думаю, он не выживет, мастер.

- Это было бы очень грустно.

- Мне присмотреть за ним?

Вокс зашуршал сильнее обычного, это Лем рассмеялся в микрофон.

- Не бери на себя больше, чем сможешь вывезти. Представляешь, что будет, если Минас вдруг сообразит, что ты его опекаешь?

- На говно изойдёт! – тут же согласился Джелл.

- А что будет, если эту опеку заметит досточтимый Зо Сахаал?

- Я понял, мастер. Но он, правда, такой… Жалко его.

- Джелл, повторяю: не бери на себя больше, чем тебе положено по праву и должности. Кадеты не присматривают друг за другом. Но никто не запрещает личные отношения, приятельство, альянсы на будущее.

- С ним трудно приятельствовать, мастер. Он странный.

- Ну ты же не ребёнок, Джелл? Ты умеешь.

- Значит, мне всё-таки надо этим заняться?

Тишина на несколько секунд. Джелл хорошо представил себе эту тишину: мастер смотрит в глаза и удивлённо качает головой «Ты же умный, мой мальчик? Подумай хорошо. Нет? Ну ладно, я объясню тебе».

- Вас шестеро. Во второй группе четверо и Минас. Четверо продемонстрировали способность объединиться против более слабого противника.

Вас – первого набора – вряд ли станет больше, правда? Что будет, когда крыс станет десять? Двадцать? Как будет выглядеть кадетский блок? Какой будет твоя жизнь, Джелл?

- Я уже думал об этом…

- И что?

- Не знаю. Возможно, часть отсеется. Или остальные будут получше, ведь первыми капитан берёт самых агрессивных, я так понимаю.

- И первые примут и построят всех последующих. Это уже происходит, ведь так? Сейчас нарабатывается схема, понимаешь? Как бы не повернулось сейчас дело с Минасом – с остальными отверженными будет то же самое. Если Минаса сломают, то будут точно знать, что и как делать со следующими. У новичков окажется невеликий выбор – принимать правила сразу или сломаться. Поверь мне, принимающих правила и так будет в разы больше.

Где вам, старшим, брать количественный резерв, как думаешь?

Джелл покачал головой, но спохватился, что собеседник его не видит.

- Их не будут зачислять к нам.

- Формальности пока не имеют значения. Если ваша группа останется в явном меньшинстве, искать союзников будет сложнее. А сейчас вы ещё элита, старожилы, вы можете выбирать, кому протянуть руку, а кем пренебречь. Но Минас – первый из отверженных нового потока, он в любом случае будет примером для следующих.

- Ты всё-таки ставишь мне задачу, мастер.

- Нет. Я тоже вербую союзника на перспективу. Мне точно не понравится жить на одном корабле с несколькими десятками чтимых легионеров, выросших под рукой Маркуса. Я хочу, чтобы такими были не все.