Страница 10 из 28
А в самом доме в это время Драко с исследовательским интересом скреб ногтем легкий налет копоти по периметру оконной рамы.
— А ничего так у нас защита. Всерьез Адское пламя она бы конечно не удержала, но и несколько секунд — неплохо.
— Но все равно, пока ты сидишь в мэноре!
— Да сижу, сижу…
В этот вечер и сам Гарри официально отправился ночевать в Малфой-мэнор, а не сбежал туда аппарацией из коттеджа, как делал до этого. Потому что в коттедже воняло гарью, и Драко Малфой любезно предложил аврору Поттеру погостить у него, пока домовик разбирается с этой проблемой. А что злые языки говорили, будто Малфои просто отчаянно трусят и нашли повод обеспечить себе круглосуточную охрану — так это все сплетни и злоба людская!
Ближе к вечеру следующего дня в окно кабинета выпускающего редактора «Ежедневного Пророка», по уши занятого подготовкой номера на завтра, постучалась незнакомая сова, нагруженная довольно увесистым мешочком. В мешочке было семьсот галеонов золотом, флакон с воспоминанием и короткое письмо: «В свете событий вокруг Драко Малфоя будет уместно дать развернутую статью о его прошлом. Читатели будут в восторге». Редактор вылил воспоминание в думосбор, погрузился в него примерно на минуту, после чего упаковал воспоминание обратно, снова сложил флакон, деньги и письмо в мешочек и аппарировал в приемную к Главному Аврору. Потому что, будучи одним из ключевых представителей четвертой власти в Британии, выпускающий редактор «Пророка» знал подоплеку происходящих нападений и совершенно не хотел оказаться обвиненным в пособничестве реваншистам.
Еще через десять минут оный редактор покинул Аврорат с несколько меньшей суммой другими монетами, аппарировал домой, где срочно собрал семью и чемоданы и отбыл в давно уже вымечтанный, но до сегодняшнего дня все откладываемый отпуск в Тайланд. Или в Армению. Или в Анды. Точные координаты поездки он не стал сообщать даже Главному Аврору. Выпускающему редактору «Пророка» очень не хотелось, чтобы вокруг него тоже начали случаться пожары.
А тем временем Главный Аврор Фальк отправил золото на анализ экспертам — вдруг лепреконское или проклятое? — а письмо отнес в Следственный и туда же сдал флакон с воспоминанием. С другим воспоминанием — образом принесшей письмо совы, которая была хоть и слабенькой, но зацепкой. И обрисовал ситуацию следователям.
— Вы смотрели воспоминание из присланного в «Пророк» флакона? — уточнил Лонгюссон, поняв, что отдавать этот вещдок Главный Аврор не спешит.
— Да. Двадцать минут из жизни младшего Малфоя при Волдеморте. Отборный компромат, явно знающий человек выбирал. Так, знаете ли, чтобы к объекту наблюдения даже случайно не возникло ни тени сочувствия или симпатии. Коллеги, мы тут все профессионалы, но с парнем вам еще работать. Я считаю, что содержание этого воспоминания не имеет значения для следствия.
— Оно у вас? — спросил Гарри.
Фальк, чуть помедлив, кивнул.
— Мне отдайте, — сказал Гарри.
— Хм… — сказал Фальк с явным сомнением, но Избранный уже подошел и протянул руку. Вариант отказать ему почему-то выглядел очень неблагоразумным, и Фальк не стал проверять, так ли это на самом деле. Гарри спокойно положил флакон в карман, вернулся на рабочее место и уже оттуда развил мысль:
— Я думаю, старшему Малфою будет полезно посмотреть, чем теперь копают под младшего. Может, там есть какая-то отсылка или намек, понятные Люциусу.
— Да, в этом может быть смысл, — поддержал подчиненного Лонгюссон, и Фальк, еще раз смерив Гарри полным сомнения взглядом, все же кивнул, подтверждая свое согласие с предложенными резонами.
Едва переступив порог мэнора, Гарри пригласил Люциуса на очередной приватный разговор. Коротко пересказал последние события, отдал флакон, потом молча смотрел, как Люциус достает из шкафа думосбор, выливает воспоминание и погружается в него на те самые двадцать минут. Когда старший Малфой наконец поднял голову, его лицо было абсолютно безэмоционально.
— Вы сами смотрели это воспоминание, мистер Поттер?
— Нет.
В глазах Люциуса появилось мучительное раздумье, словно он не мог решиться на что-то. Гарри опередил его. Направил палочку внутрь думосбора и сказал:
— Эванеско! — а потом издевательски поднял бровь. — Ой, я же не умею обращаться с артефактами! Наверное, с думосбором так нельзя делать, да?
— Разумеется, нельзя. Но иногда необходимо, — Гарри с интересом наблюдал, как на лицо ледяного Малфоя возвращается жизнь и краски. — Благодарю вас, мистер Поттер.
И Люциус — впервые при Гарри — сделал глоток из флакона с сердечными каплями. Вообще-то, к досадливому веселью Драко все, что касалось лекарств, лорд Малфой считал делом интимным и даже неприличным. Так что либо сейчас необходимость была слишком велика, либо Гарри только что перешел в категорию тех, при ком можно позволить себе проявить слабость.
Драко об этом эпизоде никто ничего не сказал.
На следующий день группа Ликвидаторов Проклятий притащила с вызова очередную брошку, явно из чьего-то фамильного наследства. Владелица совала аврорам деньги и слезно умоляла как можно быстрее очистить и вернуть эту крайне важную для нее вещь, но дергать Малфоя никто не стал, проблему просто отложили до лучших времен, когда ценный кадр вернется к работе. Однако о броши узнал Лонгюссон, а Гарри в очередной раз исполнил роль курьера, доставив из мэнора в Аврорат волос Драко и несколько капель его крови в стазисе. Главный следователь не ошибся: вещь оказалась зачарованной на Драко. Определить, какой именно эффект должен был сработать, на таком малом количестве биологического материала не удалось, но факт реакции был налицо. Когда оперативники появились у дома «пострадавшей», он был пуст. Выяснилось, что в нем живет пожилой волшебник, который сейчас гостит у племянников, а никакой женщины здесь отродясь не водилось.
— Печально, но предсказуемо, — прокомментировал Люциус. — У Лестрейнджа, очевидно, есть коллекция волос всех членов моей семьи. Слишком мало, чтобы всерьез использовать их для какого-либо ритуала воздействия, иначе бы он с этого и начал, но на зачарование благополучно хватает.
Это не было новостью. Лестрейндж продолжал настойчиво требовать встречи и вопрос ее чисто физической осуществимости решил просто: зачаровал в порт-ключ декоративный валун в нескольких шагах от парадных ворот Малфой-мэнора. Каменюга была высотой в человеческий рост, и вероятность, что кто-то случайно ее унесет или переставит, равнялась нулю. При этом порт-ключ был зачарован строго на семейство Малфоев и при любых других прикосновениях не срабатывал. Что именно на всё семейство, а не только на Люциуса, высчитали логическим путем после того, как в окрестностях мэнора взяли поочередно троих подозрительных личностей, и каждый из них сообщил, что одной из поставленных нанимателем задач было выманить с территории любого с фамилией Малфой и дотащить его до физического контакта с камнем. Разумеется, вокруг валуна много топтались авроры и невыразимцы, но все попытки заставить артефакт сработать и перенести «куда надо» хорошо подготовленный отряд авроров успехом не увенчались. Использование крови, волос и семейных артефактов Малфоев давали слабый отклик, но не более. Гарри в азарте поиска решения спросил, нельзя ли его — Гарри — ввести в Род Малфой и таким образом дать возможность воспользоваться порт-ключом? Присутствующий рядом Драко прыснул, а Люциус непроницаемо-серьезно взялся объяснять, что, во-первых, слияние с магией Рода происходит небыстро, и в качестве оперативного решения такой номер не пройдет, а, во-вторых:
— Надеюсь, если вы однажды войдете в Род Малфой, это решение будет продиктовано несколько иными причинами.
Тут Гарри дал себе труд немного подумать и покраснел, как помидор, чем вызвал очередной приступ веселья у Хоря.
Еще через две недели некоторые в Аврорате уже открыто посмеивались над тем, сколько шума и суеты устроил неизвестный «доброжелатель» вокруг Драко Малфоя и, главное, все впустую. Ну кабинет сожгли, ну тиснули пару статеек в третьесортных газетенках, ну ограда Малфой-мэнора местами покорежилась — было бы о чем говорить! Но так рассуждали именно что «некоторые», большинство же авроров ходили злые и хмурые. Большинству было ясно, что Лестрейндж, в общем, и не стремился к серьезному результату. Ему надо показать, что покоя Малфоям не будет, и это он как раз демонстрирует блестяще. А вот ответные действия Аврората, увы, до сих пор не принесли совсем ничего. Продолжались зачистки по старым следам, отрабатывались все зацепки по каждому эпизоду, но ничего кроме регулярно упоминаемого «человека под обороткой» на Лестрейнджа найти не удалось: ни следа пребывания, ни случайных свидетелей. Лестрейндж не просто третировал Малфоев, а куражился над Авроратом. Да, Азкабан оказался ему не по зубам, но все остальное… Лонгюссон ночевал на рабочем месте, трансфигурируя собственный стол в диван, Фальк ходил издерганный, Шеклболт требовал ежедневных отчетов о ходе расследования, хвала Мерлину, устных. Но день за днем все усилия авроров разбивались о неуловимость и изобретательность старого Пожирателя Смерти. Это было возмутительно, и этому следовало положить конец, чем быстрее, тем лучше, потому что любая лояльность имеет предел, и Скиттер не может бесконечно игнорировать лакомую тему беспомощности Аврората.