Общество Зверя

 — Уходите… Вы оба… Уходите, живо! — прокричал Вольфрам на них, чувствуя боль от того, что не может обнять Джину на прощание. Время летит и ускоряется в тот момент, когда хотелось бы продлить его на вечность, и бесконечно тянется, как только мечтаешь сократить этот миг. Ведь сегодня Гангрел по настоящему рискует своей жизнью и вполне возможно, что живым отсюда уже не выберется.

ЛаКруа схватил девушку и сжав ее руку, рванул к выходу.

Джек и Дамзел приготовились стрелять, однако Вольфрам закрыл уходящих своей спиной.

— Ты сделал неправильный выбор, щенок! — прокричала рыжая, стреляя в Вольфрама.

Однако он покачал головой, взывая внутри к своей сущности.

 — Вы все сдохните и это я вам обещаю! — проговорил он, перевоплощаясь в оборотня.

ЛаКруа и Джина благополучно сбежали из Башни. На улице их ждала черная машина, а вокруг нее валялись разорванные тела вампиров. Анархи.

Часть

ЛаКруа привез Джину в дорогой отель и снял номер. Они пробудут тут до того момента, пока все не выяснится. Номер выглядел роскошно и спальня ЛаКруа ничем ему не уступала.

Сев на кровать, девушка спрятала лицо в ладонях, пытаясь сосредоточиться. Она не могла поверить в то, что происходит. Еще вчера было все нормально, а сегодня просто съехало к черту. Так быстро и неожиданно.

Себастьян сделал несколько важных звонков и посмотрел на девушку. Ее брат Шабашит спасал ЛаКруа уже второй раз. И если он все правильно расслышал, то Архиепископа Шабаша больше нет. Вольфрам убил его. И князь оценивал силы Вольфрама, ведь они могут быть полезны для Камарильи. Он дрался с Минг Жао и победил, а затем убил Архиепископа. ЛаКруа не знал какого он поколения и где был обращен, однако что-то ему подсказывало, что это неважно. Он прямой родственник его девушки.

 — Знаешь, Джина, твой родственник очень живучий и храбрый, — сказал мужчина, стоя возле большого плазменного телевизора. — Надеюсь, что ему удача не изменит.

Джина убрала ладони от лица. По щекам катились горячие слезы. Мысли о Вольфраме градом обрушились на нее. Она не хотела терять родственника и внутри молилась о его жизни. .

 — Я тоже… Надеюсь…— прошептала девушка, вытирая слезы. — Что будет дальше, Себастьян?

Словно яд, в Джине поселилось отчаяние, высасывая последние силы. Она хотела просто лечь, закрыть глаза и забыть обо всем, что происходит. Ей хотелось поверить в то, что это все не по настоящему. Не может же разрушиться все в один чертов миг!

Князь впервые не знал, что ей сказать. Он понятие не имел, что будет дальше. Шериф, видимо, мертв, а его Башню подрывают нахалы из Анархов. Эти идиоты объявили войну самой смерти! Вентру верил, что победа за его плечами.

— Мы найдем дорогу, но если нам это не удастся, мы построим ее сами, — сказал мужчина, слабо улыбнувшись ей. Он будет ждать новостей из Башни.

Джина глубоко вздохнула и встала. Ей нужно немного расслабиться. Она подошла к вампиру и обняла его, прижавшись к его телу. Вмиг все счастье рухнуло, разбилось на мелкие осколки. Со всех сторон теперь угрожает опасность. Однако ненадолго сладкий аромат дорогого парфюма ЛаКруа привел ее в чувства. Самое главное, что он жив и находится с ней сейчас рядом. Кажется, она довольно сильно полюбила его.

ЛаКруа осторожно поцеловал австрийку в щеку и погладил по волосам, думая, сколько им еще тут сидеть. Он не хотел терять драгоценное время, однако делать больше ему нечего, кроме как ожидать. И это ЛаКруа просто ненавидел. Собственное бессилие в данной ситуации выводило из себя.

Девушка отстранилась от него и облизнула пересохшие губы. Нужно было привести себя в порядок.

 — Я скоро вернусь, — сказала она вампиру и пошла в ванную комнату. Джине оказалось просто необходимо умыться и посмотреть на себя в зеркало. Может быть, ее расположение духа поднимется. Зайдя в большую ванную комнату, Джина закрыла дверь и взглянула на себя в зеркало. Глаза оказались мокрыми от слез, а по щекам шли темные влажные дорожки. Она размыла себе всю косметику на лице. В зеркале больше не было той уверенной австрийки, которая сражалась со всем, гордо подняв голову. Вместо нее в зеркало смотрела та самая девочка из Освенцима, которая дрожала от каждого шороха. И она ненавидела себя за то, что стала такой слабой и беззащитной. Стала человеком.

Слабость для австрийки стала врагом номер один. Она не хотела снова быть той самой девочкой, которая держалась за халат «доброго» доктора Менгеле и пряталась за его спиной.

— Выглядишь словно загнанный в угол заяц, Джина, — послышался сзади мужской голос и девушка обернулась. Перед ней стоял Уйдейкхаал. На аристократической одежде не было видно ни единого пятна. Сам вид существа оказался вполне здоровым.

Джина, не веря своим глазам, бросилась на мужчину, крепко обняв его. Она прижалась к сильному телу, ощущая полное спокойствие. Счастье внутри разливалось, казалось, по всем конечностям. Девушка оказалась готова зареветь от радости. Уйдейкхаал обнял ее, погладив по волосам тяжелой рукой. Если бы он мог испытывать такие сильные эмоции, то с радостью их демонстрировал. Но, к сожалению, ему пришлось обойтись только объятием.

 — Уйдейкхаал! Я счастлива, что ты жив! — воскликнула Джина и посмотрела в его холодные глаза. — Но что произошло? Почему ты не появлялся?

Сын Материи ответил не сразу. Он, при всей своей физиологии, понимал, как больно девушке будет слышать то, что он озвучит. Уйдейкхаал был бы рад идти рядом с ему дорогим существом, но все не так просто. Встреча с Виктором повлекла за собой ряд изменений в планах Уйдейкхаала.

— Джина, сейчас наступило опасное время. Виктора нет на планете, а это значит, что он отдаст меня суду. Я знаю, что скоро исчезну с планеты навсегда, так что пришел попрощаться, — мужчина пытался вложить в свой голос всю печаль этого события. Как бы ему не хотелось, а жизнь идет своим чередом и законы Космического Порядка восторжествуют.

Эти слова острым ножом вонзились в сердце девушки. Она упала перед космическим принцем на колени, чувствуя, как паника начинает пожирать ее изнутри. Ей было настолько больно от его слов, что казалось, все тело вмиг пронзили острые иглы, а душу просто взяли и вырвали из тела с корнем.

Она не могла поверить в то, что это происходит с ней. Сначала Башня, потом Вольфрам, а теперь ее любимый Зверь, с которым она провела большую часть своей жизни. Как теперь жить без него? Он стал для нее практически всем. Именно ему были известны секреты будущего. Сын Материи знал точно кому доверять, а от кого бежать прочь. Теперь этого ничего в ее жизни не будет… Больше никогда.

Уйдейкхаал положил ладонь на ее голову. Он чувствовал всю ее боль, но ничего не мог сделать. Однако, подарок у себя в кармане для Джины он придержал.

— Именем Всей Подлинной Материи, устами Первой Матери, я дарую тебе часть себя. Я дарую тебе бессмертие, о котором поют в легендах и о котором мечтают земные существа, — серьезно говорил он, изменяя Джину на клеточном уровне. Дарование бессмертие слишком тонкая работа и требует хорошей подготовки и знаний. Однако Уйдейкхаал очень хорошо знал тело Джины и вряд ли мог ошибиться. Девушка испустила вопль, от которого содрогнулся весь дом. Вопль огромной боли и страдания.

Дверь в ванну открылась и вошел Себастьян. Увидев Зверя его возлюбленной, он остановился как вкопанный. Его бы переполнило чувство надежды, однако Джина ревела, словно ей разорвали все внутренности. И это сильно заставило князя забеспокоится. Тут происходило то, что вряд ли шло в пользу его девушки.

 — Джина? — спросил Себастьян и осторожно опустил ей на плечо руку. — Что происходит?

Уйдейкхаал с могильным холодом в глазах взглянул на ЛаКруа, вспоминая, как играл с его разумом на балу. Посылать телепатические сигналы старый трюк.

Сын Материи не ошибся в том, что Вентру будет защищать Джину и быть с ней рядом.

Все было просчитано верно. Уйдейкхаал мог не боятся за своего дорогого существа в дальнейшем, ведь доверял этому Вентру. Он изменил его так, что вампир сам не заметил хитрых манипуляций со стороны. ЛаКруа принял эти изменения как нечто обыкновенное, но на самом деле, тут не обошлось без «волшебной» руки сына Материи.