Страница 13 из 19
Эдна привела меня в святая святых – редакцию «Ежедневных новостей Северного Китая». Кто-то называет это издание «империалистическим рупором», кто-то – «сборищем недотеп в розовых очках», кто-то – «либеральной газетенкой». Определенно можно сказать только одно: «Ежедневные новости» – это самая популярная, влиятельная и престижная иностранная газета, когда-либо созданная на территории чужого государства.
Увы, главный редактор, мистер Грин, не поверил, что из меня может выйти толковый репортер. Он выслал меня за дверь кабинета, но я слышал, как он втолковывал Эдне:
– Ваш протеже не в состоянии грамотно писать по-английски, и я не собираюсь нанимать для него отдельного редактора. Если у человека нет квалификации, ему надо работать курьером, а не журналистом.
– Прекрасно! – воскликнула Эдна. – Зачислите Рогова на должность курьера. Он будет моим личным помощником.
Ее супруг регулярно платит за размещение рекламы в «Ежедневных новостях», поэтому мистер Грин не стал спорить.
Я делаю всё, чтобы отплатить Эдне добром. Раньше ради одной статьи она полдня бегала по городу и ещё полдня сидела за пишущей машинкой, а теперь мы делим работу пополам: я ищу сюжеты о лошадиных аукционах, трамвайных воришках, подпольных кулачных боях и т. п., а Эдна превращает всё это в довольно остроумные заметки.
Среди журналистов идет постоянное соперничество: чьи статьи на этот раз передерет китайская пресса. Незаконную публикацию ещё надо заслужить; такой чести удостаиваются только лучшие из лучших. Эдна на данный момент – безусловный лидер гонки, чем я весьма горжусь.
Как только у меня появилось постоянное жалованье, я сказал Аде, что настала моя очередь платить за жилье, и теперь она молится, чтобы меня не выгнали с работы. По её мнению, меня занесло чуть ли не в Царствие Небесное: ведь я каждый день здороваюсь с местными знаменитостями. Они, правда, не кланяются мне в ответ, но это не имеет значения.
Мне всё-таки хочется работать самостоятельно, и я попробовал написать на английском статью об Улице Непрерывного Счастья – так называют несколько кварталов вдоль Фучоу-роуд. В тамошних Домах Поющих Дев богачи покупают себе иллюзию влюбленности.
Браки в Китае заключаются по сговору родителей, романы на стороне караются очень строго, а дружить и откровенничать с женами не принято: они живут в своей половине дома, а мужья – в своей. Для респектабельных господ Дом Поющих Дев – одно из немногих мест, где можно без стеснения проявлять свои чувства.
Клиент снимает номер и приглашает туда девушку, которая въезжает к нему на плечах слуг – сильно накрашенная, разряженная в шелка и надушенная терпкими духами. Пока гость ужинает, барышня поет ему или читает поэмы.
Никто не может прийти и заплатить за девушку, как в обыкновенном борделе: за ней надо ухаживать, говорить комплименты и дарить подарки. Иной раз приходится потратить несколько недель, а то и месяцев, прежде чем тебе ответят взаимностью. И хоть вечер в обществе красоток обходится в шестьдесят-семьдесят долларов, спрос на их услуги не иссякает.
Участь самих девушек незавидна: когда им исполняется двадцать два года, их изгоняют с Фучоу-роуд, а в случае беременности или болезни это может произойти ещё раньше. Если барышне удается что-то скопить, она открывает лавку или собственный Дом Поющих Дев, а если нет – дело кончается дешевым борделем.
Я был уверен, что написал вполне достойную статью, но Эдна исчеркала её вдоль и поперек.
– У вас всё есть: детали, чувства… только нет элементарной грамотности, – сказала она. – Я не знаю, что с вами делать!
Что делать – как раз понятно. Я засиживаюсь в редакции дотемна и пишу бесконечные изложения: просматриваю чужие статьи, а потом пытаюсь скопировать их по памяти. Дело идет туго, и у меня нередко опускаются руки. Но я утешаю себя мыслью, что талант – это непреодолимое желание заниматься своей работой, несмотря на неудачи и отсутствие прогресса. Впрочем, я больше не путаюсь в артиклях и глаголах – а это немало! Ведь когда-то мне казалось, что английская грамматика мне недоступна.
2
Мистер Грин сказал, что прибавит Климу жалованье, если тот возьмет на себя переписку с китайцами, которые покупали «Ежедневные новости» ради изучения английского языка. Половина писем, приходящих в адрес редакции, содержала вопрос: «Я не могу найти в словаре такое-то слово. Что оно значит?»
Редакция была вынуждена отвечать, потому что китайская молодежь обеспечивала газете солидный доход. Всё уже было проверено: если студент присылал конверт с маркой и не получал ответа, он принимался ругать «Ежедневные новости» на каждому углу и из чувства протеста подписывался на конкурентов. А если ему приходило письмо, он был сам не свой от радости и служил самым лучшим агентом по подписке.
Днем Клим не успел разобраться с почтой и на следующее утро явился в редакцию затемно. Стоило ему сесть за стол, как дверь распахнулась, и на пороге появился мистер Грин – маленький сухощавый джентльмен с растрепанной кудрявой шевелюрой и бородой.
– Где Эдна? – не здороваясь, спросил он. – Всё ещё в Кантоне?
Клим кивнул. Неделю назад Эдна отправилась на юг Китая – брать интервью у доктора Сунь Ятсена, убежденного националиста, возглавлявшего провинцию Гуандун. У этого господина были далеко идущие планы: объединить страну, отменить неравноправные договоры с Великими Державами и покончить с междоусобицей губернаторов. Китайская молодежь была готова носить Сунь Ятсена на руках, но иностранцы не воспринимали его всерьёз: у доктора не было ни денег, ни кадров для создания армии, а без военной силы в Китае не решалась ни одна политическая проблема. Многие говорили, что доктор сбрендил на старости лет, но Эдна всё-таки решила выяснить, что это за тип и на чем держится его популярность.
Грин скрылся у себя в кабинете, но вскоре вернулся.
– Рогов, вы слышали новость? – спросил он, озабоченно хмуря седые брови. – На «Голубой экспресс» напали разбойники. Триста пассажиров захвачено в плен, в том числе множество иностранцев.
Клим присвистнул от удивления. «Голубой экспресс» был гордостью китайских железных дорог: его купили в США специально для того, чтобы обеспечить надежное и удобное сообщение между Пекином и Шанхаем, и билеты на него стоили так дорого, что им пользовались только богатые коммерсанты и чиновники.
Грин принялся названивать кому-то по телефону:
– Мне нужно послать корреспондента в провинцию Шаньдун. Майкл сейчас в отпуске, Эдна – в Кантоне, так что поедете вы. Вам надо добраться до городка Линьчэн – там уже организован штаб по спасению заложников. Что значит «не можете»?! Во всех газетах будут экстренные сообщения, а мы что поставим? Ну и что, что там бандиты? Вы думаете, они каждый день захватывают поезда? Не валяйте дурака; вы просто трус!
Обзвонив нескольких человек, Грин в сердцах швырнул трубку на стол.
– Рогов, сколько времени?
– Без пяти семь.
– Вот дьявол! Поезд отходит через два часа, а я не могу никого найти!
Сердце Клима жарко стукнуло: вдруг это и есть долгожданный шанс отличиться?
– Я могу съездить в Линьчэн.
Грин в раздражении посмотрел на Клима.
– А вы-то куда суетесь?
– Я прошел через войну и не падаю в обморок при звуках выстрелов. Провинция Шаньдун – это разбойничий край: там каждая деревня – крепость. Спросите Эдну, умею ли я собирать сведения…
– Да знаю, знаю! – перебил Грин. – Ладно, времени всё равно нет… Возьмите мою машину и поезжайте на Ятс-роуд – там магазины уже открыты. Купите себе приличный костюм и сразу отправляйтесь на вокзал. Счет пусть пришлют на имя редакции. Как прибудете на место, отправьте мне телеграмму.
Получив от Грина удостоверение, Клим бросился вниз по лестнице. Он не сомневался, что сообщения о «Голубом экспрессе» займут первые полосы мировых газет.
3
Наскоро сформированный поезд вез в Линьчэн журналистов, военных и чиновников. Вагон потряхивало; за окном тянулись персиковые сады и залитые водой поля с молодой порослью риса.