Тайна для Аниики

— Это правда, брат!

Райли указал на письмо, и я понятливо озвучила дальнейшие строки:

— Оказалось, зря надеялся! Однажды ночью, единственной, первой и одновременно последней, я уснул. Во сне очутился в роскошном саду, в котором цвели апельсиновые и лимонные деревья, совсем как дома. С неба лился солнечный свет, который я и не мечтал увидеть, а по тропке меж розовых кустов шла девушка с букетом фиалок и улыбалась мне. Вдруг налетел ветер, небо закрыли черные тучи, осыпавшие землю крупными дождевыми каплями, сбившими цветы. Девушка исчезла, точно ее унес ветер-похититель, а вместо нее моему взору предстал перевозчик, ждущий меня на своем корабле. Не взойти на него я не мог, но сбежал по дороге, сиганув в темные воды подземной реки. Вернулся в Омбрию, и там узнал, что мое тело было спешно передано братьям и захоронено на семейном кладбище. А вот голова… тут, господа, возникла загвоздка! Я проверял — призраку несложно заглянуть внутрь могильного холма и удостовериться, что тело мое похоронено без головы! Ее я обнаружил в замке, скелеты помогли…

— Откуда они взялись? — это спросила я, так как ответ волновал меня, но одновременно со мной возопил Дион:

— Не видели мы головы! Сами искали!

Этот отчаянный крик был проигнорирован Райли, а вот мне он ответил, с помощью очередного письма, разумеется:

«Видите ли, ведунья, мои предки были не столь благородны, а уж батюшка славился своей безжалостностью. Те семеро были купцами, упорствующими в своих желаниях не сообщать моему родителю о своих секретах! За что и поплатились!»

— Жестоко, — сморщилась я.

— Это разбойники, а не расфуфыренные принцессы! — отозвался Гримм, прочитавший письмо вместе со мной.

Нахмурилась и дочитала последние строки первого письма:

— Вот, собственно, все! Ди, а ты как был трусливым щенком, так и остался!

Дион усмехнулся, но высказываться не стал, а Гримм углубился в размышления, что-то бормоча себе под нос.

— Может, просветишь, умный наш? — ехидно попросила я и получила в ответ:

— Да! Вот что я думаю! Голову получил кто-то из живущих в замке, но ни Диону, ни Лайлу об этом не сообщил! — повернулся к братьям Маковым.

И призрак Райли, и Дион одновременно щелкнули пальцами, а Лайл крутанулся на месте:

— Есть! — главарь разбойников развернулся к двери:

— Идемте!

Разношерстной толпой, во главе с тремя братьями Маковыми, мы направились по Разбойничьей окраине. М-да, авторитет Диона с этой ночи поднимется — шутка ли шествовать во главе отряда призраков и восставших скелетов?!

Небольшой аккуратный домик притулился между подстриженными кустами и апельсиновыми деревьями, на которых, не смотря на осень, распускались цветы. Дико это смотрелось для взглядов двух ведьм, непривычно, как и все в Солнечном. Эти вечнозеленые кусты, оранжевые и желтые плоды, разбросанные по улицам, ласковое, совсем не осеннее солнышко. У нас рюен славится ливнями и крупными липкими снежинками.

В домике не светилось ни одно из оконцев, потому Лайл, распугав ночную тишь, громогласно ударил по дверце.

— Дайд, открывай, есть разговор!

Дверь открылась, и на пороге, свете пламени одинокой свечи, играющем на ветру, показался старичок, одетый довольно комично: в длинную белую рубаху и ночной колпак. Мне он чем-то напомнил волшебника из детских сказок, которыми я зачитывалась в юные годы. По-доброму это все смотрелось, отчего на душе стало светлее.

Увидев всю нашу многочисленную компанию, старичок сокрушенно вздохнул и махнул рукой, очевидно приглашая войти в дом. Ожидая новой истории, я вошла в узкий проем одной из первых. Комната, где мы очутились, освещалась двумя светильниками, в которых плясали огненные бабочки. Уютная обстановка с двумя диванами, прикрытыми шерстяными пледами, кресло-качалка у камина, в котором едва тлеют угли, приветливо подмигивая из полутьмы. Все располагало к приятной, задушевной беседе. Старичок осмотрелся, сурово глянул на призрака и вдруг как свистнет.

— Это ты, лихоман, смуту наводишь? Не тронь Диона! Зарублю! — кинулся с кулаками на Райли, забывая, что убить убитого нельзя.

Я глупо моргала — вот удивил, так удивил! Ошиблась я, принимая хозяина домика за милого добросердечного старичка, видно, разбойников бывших не бывает, а внешность часто обманчива!

Впрочем, смотрелось это нападение скорее забавно, нежели грозно, и первым не выдержал Гримм, прыснув со смеху. Под строгими перекрестными взглядами старика, а также тех из братьев Маковых, кто все еще сохранял голову на плечах, маг умолк, продолжая ухмыляться.

Когда все успокоились, Дайд сказал:

— Ох, Райли, Райли, буйная твоя головушка!

Призрак показательно широко развел руками, а старик заговорил вновь:

— Не думал я, что все так выйдет…

— Уже вышло, — у Гримма закончились остатки терпения, — расскажите, с чего все началось?

Зря он это спросил, очень зря, и сам же пожалел об этом, когда Дайд сказал:

— Началось все тридцать два года назад, когда Баон украл ведьму, дабы сделать ей ребенка, — исподлобья взглянул на нас всех старик, вздохнул, а Гримм сжал руки, видно, эта история напомнила ему свою собственную.

— Советовал я ему отпустить гадину, — рассказывал дальше Дайд, — не получится четырех стихийник, потому что Тилл и Эрия в ссоре, но все бестолку — упрям был Баон, как и все Маковы. Через год после похищения родился ребенок, имя которому дали Райли. Уж как ненавидела тебя матушка, рвала на себе волосы, металась, проклинала всех огневиков. Баон в ответ разошелся и приказал убить мать дитяти, — замолчал, поглядывая на присмиревших Маковых.

Я же посмотрела на Гримма, на его губах мелькала горькая насмешка, отчего мага стало жалко.

— Ведьму убили? — мрачно полюбопытствовал Лайл.

— Нет, — покачал головой Дайд и предположил. — Наверное, Эрия вмешалась, помогая своей подопечной уйти, сбежать из потайной комнаты.

— Ее держали вместе со скелетами? — из меня вырвался почти что крик души.

— Нет, ведунья, в замке немало тайных комнат, — опроверг Дайд. — То была другая, но тоже не имела окон, а дверь была лишь одна, и ключ от нее Баон носил на шее, запрещая слугам и домочадцам входить к своей ручной, как он ее звал, ведьме.

— Это ужасно! — высказалась Рьяна, и я была с ней полностью согласна.

— Лучше бы он ее убил, — холодно сообщил Гримм, и я, и Рьяна собирались возмутиться, но он пресек все попытки на корню. — Неужели не поняли, кто отправил Огненного Ли за Грани?

— Кто? — сходу спросила Капелька, а я поняла это без дальнейших объяснений, и желание негодовать отпало само собой, исчезнув надолго. В душу прокралась тяжелая печаль, легшая на плечи камнем, заставляя ссутулиться. Жалела я и ведьму, и Райли, а вот Баона Макова прибила бы лично. Именно по его вине все и случилось! Гримм ни на кого более не глядел, только под ноги, сцепив руки в замок, Дион хмурился, Лайл отпустил пару крепких ругательств, а призрак беспокойно заметался по комнате.

— Да, — Дайд все же решил пояснить, — твоя матушка Райли, сгори она в жерле вулкана, и убила тебя! Недобрым ветром занесло ее работать в тюрьму, где она и увидела тебя. Выждала своего часа и отомстила, срубив голову того, кто был напоминанием ее вечного позора и бесконечной боли. Сложив отрубленное в мешок, она не поленилась доставить посылку в Солнечный. Правда, в Виоре показываться побоялась и передала ларец с головой через посыльного. Не знала, зараза этакая, что Баона уже нет в живых! Разумеется, посылку получил я, как ваш неизменный дворецкий. Не понравился мне этот черный ларец с первого взгляда, а уж записка, покоящаяся сверху на черном бархате, пропитанном специальным зельем, отпугивающим запах, и вовсе ввергла в безумие. Только поэтому я отважился укрыть страшную находку в нише за портретом Райли, думал хоть так, парень, ты останешься дома, а не затеряешься за Гранями… Кто же знал… — опять умолк и безнадежно вздохнул.

— Что тут скажешь? — весомо молвил Дион, и с ним я тоже молча согласилась.