Страница 16 из 19
Мы молча смотрели вверх, в черный океан неба. Звезды светили так ярко, как должны светить только в разгар лета, но не поздней осенью. Наверное, тоже какое-то волшебство. Мы не разговаривали, и все-таки я ощущала его присутствие и знала, что не одна.
– Кора…
– Что, Ран?
– Думаю, я могу тебе рассказать. Только тебе, пожалуй.
Я затаила дыхание. Он был серьезен, как никогда. Я кивнула, не зная, увидит ли он, но вслух ничего не сказала – боялась, что голос сорвется.
– Знаешь, мне иногда кажется, что во мне тоже существует изъян. Пока не очень заметный, но когда-нибудь все поймут… Я думаю, что совсем не умею любить.
Он смешался, заговорил быстро:
– Нет, я родителей, конечно, люблю, но это ведь не то… Я столько слышал про это чувство. Должна возникнуть искра. Пожар в крови. Молния пронзить. И все такое. Я думал, что это случится когда-нибудь, но нет. Вроде влюбленные способны на безумные поступки, перестают мыслить разумно, а я даже представить не могу ничего подобного.
Я молчала, ошеломленная его признанием, не представляла, что можно сказать. Просто нашла на ощупь руку моего друга и сжала его ладонь. Он сжал мою в ответ.
– Наверное, это не слишком-то мне в жизни помешает. Я буду хорошим мужем для той, кого выберут родители… Но иногда обидно как-то. Словно у меня части души не хватает.
– Ран… Я уверена, что все будет хорошо. Однажды это случится… С самой достойной и красивой… Вот увидишь…
Я путалась в словах, и он, кажется, почувствовал мою неискренность. В глубине души я даже испытывала торжество: если Ран никого не сможет полюбить по-настоящему, то и настоящей соперницы у меня никогда не будет. Зато друг у него уже есть – это я!
Но тут же почувствовала раскаяние – он доверился мне, а я, получается, почти злорадствую. И сказала уже от души:
– Ран, может быть, просто ты еще ее не встретил… Увидишь однажды и сразу поймешь, что это она.
Проклятие, как сжимает сердце.
– Спасибо, Корюшка.
Вот так в этот вечер я потеряла последнюю надежду на то, что Раннитар когда-нибудь меня полюбит. Зато обрела друга. И мне было одновременно горько и радостно. Полный кавардак в душе.
Но даже это было не худшей частью той вечеринки…
– Пойдем домой? – Он протянул мне руку, поднимая с земли.
– Пойдем? – удивилась я. – А разве не полетим?
Ран хитро улыбнулся:
– Этого почти никто не знает, но Аллис показал мне путь с горы, которым можно спуститься вниз. Вообще-то, ходить там запрещено, но иногда приходится пользоваться – не ждать ведь каждый раз воздушника, согласного подкинуть до площадки. Заодно и потренируемся!
Ран сказал это с таким энтузиазмом, что у меня немедленно заныли колени. Хотелось малодушно попросить пощады и выбрать легкий путь – спуск в компании воздушников, но я промолчала.
Для того чтобы попасть на тропу, пришлось пересечь всю площадку и выйти к противоположному краю. Здесь разбит был небольшой парк, и мы, когда шли, даже спугнули целующуюся в кустах парочку.
– Здесь, – сказал Ран, показывая на край площадки, над которым, словно специально, склонилась кряжистая ветка дуба, закрывая проход. – Пойду первым и буду тебя страховать. Тропинка отвесная, так что ступай очень осторожно.
– Хорошо, – пробормотала я.
Но уйти нам не дали. Из тени деревьев выступили три фигуры, их лица были полностью закрыты черными капюшонами. Не знаю, как они видели что-то сквозь непроницаемую ткань.
– Привет, – сказал глухой голос, тоже измененный до неузнаваемости. – А мы уже примерзли, вас дожидаясь. Я был уверен, Раннитар, что ты поведешь ее этой дорогой. А теперь иди дальше, а мы побеседуем с глупой пустышкой, чтобы не совалась туда, где отдыхают приличные маги.
Не надо было гадать, чтобы понять, кто скрывался под черными капюшонами. Конечно, Вик и его недалекие дружки. Будто маскировка могла кого-то сбить с толку.
Сначала я даже не испугалась. Вик всегда казался мне задиристым и злобным, но трусливым парнем. У него бы смелости не хватило на какой-нибудь откровенно мерзкий поступок. И Ран думал так же.
– Отойди, Вик, – сказал он почти беззлобно. – И сними эту гадость со своего лица.
– Я не Викар, – ответил тот.
Я присмотрелась внимательнее, но по фигурам, закутанным в темные плащи, трудно что-то понять.
Ран крепко взял меня за руку и пошел прямо на них, стараясь показать, что отступать он не намерен, а им ничего не остается, как только расступиться и дать нам пройти.
Парень в капюшоне, перегородивший путь, не сдвинулся ни на сантиметр. А когда Ран попытался его обогнуть, вдруг толкнул его в грудь. Ран, не ожидающий такого поворота событий – все же мы оба до последнего надеялись, что у Вика духа не хватит, – едва не упал, оступившись.
– Еще не понял, Раннитар? Не стоит водить дружбу с пустышками. А теперь иди, оставь ее нам.
На какой-то короткий-короткий миг мне привиделось, что все так и произойдет. Он лишь из вежливости сказал, что мы друзья. Зачем ему вступаться, рисковать ради какой-то девицы – пустышки, бездарницы и просто ни на что не способной слабачки.
Как хорошо, что секунда эта промелькнула в сознании и тут же растаяла без следа, потому что Ран, выпустив мою руку, подтолкнул меня в сторону выхода из парка и встал, перекрывая дорогу троим типам в капюшонах.
– Беги, Кора, – сказал он, не повышая голоса, будто ничего особенного сейчас не происходило, будто он не останется один против троих.
Я не сдвинулась с места.
– Кора, я кому говорю. Немедленно!
Опять включил голос наставника. Безотказный прием. Я после того, как услышу этот требовательный тон, уже действую, не задумываясь. Вот и сейчас сделала несколько шагов назад.
Это словно послужило сигналом к действию.
– А ну стой! – крикнул заводила, стоящий в центре, и ринулся за мной. Двое его подельников попытались схватить Рана за руки, но он – это было последнее, что я увидела, – отбил удары, а потом свалил одного из нападающих с ног и схватился с Виком. Или это все-таки был не Вик?
Я бежала по парку с бешено колотящимся сердцем. Но постепенно бежала все медленнее. Он там один. Ран, конечно, умелый и сильный, но даже ему не отразить натиск с трех сторон. И на этот раз у него нет деревянного меча.
Но я… Что я смогу сделать, если вернусь? Много ли от меня будет толку?
Впереди уже виднелись костры, которые к этому часу почти прогорели. Многие стихийники разошлись, остались только самые стойкие. Тут я поняла, что надо делать.
– Там Рана бьют! – крикнула я что есть сил, надеясь, что меня услышат. Увидела, как многие посмотрели в мою сторону. Осталось только надеяться, что они поверят пустышке и захотят ей помочь. Ладно, пусть не мне. Пусть Раннитару помогут!
– За мной! – крикнула я, развернулась и побежала в обратном направлении, не оглядываясь и не зная – придет ли кто-то на помощь.
В парке было тихо, так тихо, что я даже испугалась – наверное, уже слишком поздно. Но потом услышала едва слышный треск веток – борьба продолжалась, но все четверо боролись молча. Я подкралась, спряталась за толстым стволом, не зная, чем можно помочь.
Один из нападавших уже лежал на земле. Но двое других наседали на Рана, а он, прижавшись спиной к дереву, еще стоял на ногах и даже оборонялся, но уже из последних сил. Вот пропустил удар, пришедшийся ему в затылок. Пошатнулся и упал на колени.
– Ран, вставай, – прошептала я в отчаянии.
Один из громил поднял с земли камень, прицеливаясь в голову Рана. Они что, совсем с ума сошли? Это уже переходило все разумные пределы. Да, драки на территории Академии частенько случались, но это…
Ран схватился за голову и не видел угрозы.
– Ран! – крикнула я. – Осторожно!
Он вскинул голову на мой голос, но я по глазам догадалась: он не понимает, о чем я хочу его предупредить. Время застыло, хотя я понимала, что застыло только для меня. Камень вот-вот полетит в голову Рана.
Я не глядя зашарила руками по траве, нащупала палку, показавшуюся подходящей, и, не вполне осознавая, что я делаю, кинулась на противника. Палка уткнулась в его живот. Парень крякнул, скорее от неожиданности, чем от боли – я понимала, что удар получился совсем не сильный, – но камень выпустил. Пока оружие не вырвали из моей руки, я успела раза три-четыре его огреть. Била куда придется, скорее всего, бестолково. Наверное, моя ярость со стороны казалась смешной – этакий озверевший мышонок. Зато это отвлекло их от Раннитара, который медленно, но поднимался на ноги.