Страница 26 из 81
Я невольно усмехнулась.
Потеря кадров… не более…
— Ко всему прочему, Центр решил, что сейчас будет лучше держать Ноя к себе поближе.
Так значит, для вас, ублюдков, он уже стал Ноем…
Рувилье бросил недовольный взгляд в сторону Комуи, потому как он должен был взять слово на себя, но медлил. Брат стоял неподвижно, плотно стиснув челюсти и сжимая руки в кулаки. Он пытался сохранять хладнокровие в голосе, что давалось ему отнюдь не просто:
— Как уполномоченный командир штаба экзорцистов, я объявляю задание для всех здесь присутствующих: в силу обстоятельств, если в Аллене Уолкере проснётся Четырнадцатый, и это пробуждение будет оцениваться как угроза организации, тогда… — тут наши взгляды встретились, и Комуи оборвался на полуслове.
Тогда Аллен решил взять инициативу на себя.
— Если подобное случится, пожалуйста, убейте меня.
Как удар под дых. Он так легко говорил о своей смерти, что хотелось кричать и выдирать клочками волосы на голове. Вместо этого я только прикрыла рот трясущейся ладонью. Миранда с сочувствующим видом приобняла меня за плечи, пытаясь хоть как-то поддержать.
— Но такого не произойдёт. Если Четырнадцатый попробует атаковать Орден, я остановлю его, вот увидите.
В его голосе звучала, казалось бы, непоколебимая уверенность. Я же неотрывно смотрела на него как испуганная овечка, загнанная в угол. Аллен всячески избегал зрительного контакта. Но думаю, ему не требовалось видеть моё лицо, чтобы понять, насколько мне тяжело слышать это.
Возможно, он боялся посмотреть мне в глаза, потому что его голос мог дрогнуть в самый неподходящий момент.
Возможно, именно тогда он решился на то, о чём я пока не догадывалась.
Я украдкой осмотрелась. Не веря своим ушам, все ошарашенно пялились на Аллена, и только лица Канды и Лави оставались бесстрастными. Что, собственно говоря, неудивительно, поскольку Канда никогда не выдавал истинных эмоций, а Лави являлся непосредственным свидетелем разговора между Алленом и генералом Кроссом. На какое-то время повисла тишина. Никто попросту не знал, как нужно воспринимать всё вышесказанное. Ещё бы, ведь мальчишка, который так сильно ненавидит Ноев, в итоге оказался одним из них.
Какая, чёрт побери, ирония…
— На этом я объявляю собрание оконченным, — наконец, сказал Рувилье и, одёрнув свой пиджак, неторопливым шагом вышел из зала. Затем начали расходиться все остальные.
Миранда по-прежнему придерживала меня за плечи. Аккуратно убрав её ладони, я вымученно улыбнулась, сказав, что со мной всё в порядке. Естественно, она не поверила, так как её губы дрожали, а взгляд выражал жалость и испуг. Не успела я опомниться, как Аллена уже и след простыл. Комуи тоже исчез. Тогда я окликнула стоящего возле выхода Лави. Тот о чём-то беседовал с Книгочеем.
— Лави, подожди! — я подбежала к нему. — Ты не знаешь, куда он ушёл?
Ему не требовалось переспрашивать, чтобы понять, о ком идёт речь.
— Кажется, он ушёл искать Тимкампи. Точно не знаю, куда именно, — немного растерянно ответил он.
Промолчав, я сделала шаг в сторону выхода, но Лави остановил меня, ухватив за запястье.
— Линали, ты как? — с тревогой в голосе спросил он.
А то ты не видишь?
Я высвободила руку и отвела взгляд.
— Всё нормально, Лави. — Мой голос прозвучал слишком неубедительно, так что я всё-таки заставила себя посмотреть на него и попыталась улыбнуться, но вышло слегка кривовато. — Правда.
— Ты так и не научилась врать, — усмехнувшись, подметил Лави. — С Алленом всё будет хорошо. Он справится.
Ты сам-то в это веришь?
— Да, я… надеюсь… — пробубнив это себе под нос, я выбежала из зала.
***
Не трудно было догадаться, куда именно отправился Аллен, ведь Тим после последних событий постоянно сбегал в одно и то же место — комнату генерала Кросса. Та располагалась на верхнем этаже жилого корпуса. Поднявшись туда, я прошла вдоль коридора и остановилась возле поворота. Осторожно заглянув за угол, дабы ни на кого не нарваться ненароком, я прислушалась. Дверь в комнату генерала находилась в нескольких метрах от меня и была открыта нараспашку, поэтому я без труда могла услышать всё, что там происходит.
— Что вы здесь делаете? — раздраженно спросил Аллен.
— Могу задать тебе тот же вопрос. Мне казалось, что таким как ты запрещено здесь появляться, — последнюю фразу Рувилье выделил с особой интонацией, абсолютно не пытаясь скрыть издёвку и презрение.
Мне стоило больших усилий, чтобы не сорваться и не высказать этому инспектору всё, что я о нём думаю. Аллен же проигнорировал эту колкость и как можно сдержаннее пояснил:
— Тим скучает по учителю, поэтому, как только я отвлекаюсь, он улетает сюда. Идём, Тим.
Послышались шаги Аллена, но тут Рувилье снова подал голос:
— Это ты убил генерала Кросса, мистер Четырнадцатый?
Сволочь!
Уолкер остановился.
— А может, это были вы, инспектор? — гневно процедил он, после чего со всей силы захлопнул за собой дверь.
Невооружённым глазом было видно, насколько Аллен взбешён. Тяжело выдохнув, он поспешил покинуть это место, но, дойдя до поворота, обнаружил меня. Его выражение лица сразу смягчилось.
— Линали? Что ты здесь делаешь?
— Тебя жду, что же ещё? — обняв его, буркнула я. Объятия сработали как спусковой механизм: губы задрожали, а по щекам покатились слёзы. — Ну почему ты постоянно убегаешь от меня?
— Прости, — поцеловав меня в макушку, прошептал он. — Линали, идём отсюда, пока нас не заметили.
Я вытерла слёзы тыльной стороной ладони и взяла его за руку.
— Идём в мою комнату. Линк в последнюю очередь станет искать тебя там.
***
Моя нынешняя комната оказалась намного уютнее старой: теперь, вместо привычной штукатурки, стены украшали обои светлых тонов, а мебель выглядела на порядок лучше той, что ранее находилась в моём распоряжении.
Аллен присел на кровать и уставился куда-то в пол, а я подошла к окну, чтобы закрыть его, так как на улице уже который день лил дождь, что, к слову, неудивительно, ведь на дворе стояла поздняя осень, да и для Англии — это обыденное явление.
Какое-то время мы сохраняли молчание, слушая, как дождевые капли ударяются о стекло.
— Совсем холодно стало, — озвучила я мысли вслух, по-прежнему стоя от окна. — О чём ты думаешь, Аллен? — он поднял на меня взгляд. — В последнее время у тебя постоянно какой-то отрешённый вид. Переживаешь из-за Четырнадцатого?
При одном только упоминании о нём холодели ладони, а к горлу подступала тошнота.
Уолкер молча подошёл ко мне и обнял со спины, обхватив руками талию и уткнувшись лицом в плечо.
— Прости.
— Опять извиняешься, — слабо улыбнулась я. — Это ты меня прости. Я ведь всё понимаю. Каково тебе сейчас. Понимаю… и ничем не могу помочь. Как всегда, остаюсь никчёмной.
— Глупышка ты моя, — ухмыльнулся Аллен, несильно стиснув меня в своих объятиях. — Ты, можно сказать, одна из немногих, а может, и единственная причина, по которой я не сдаюсь, так что не недооценивай себя. — На пару секунд он замялся, но затем продолжил: — Просто я так запутался во всём этом. Не знаю, что и думать. Правда, которую рассказал мне учитель, до сих пор не укладывается в голове. Хоть я и сказал ему, что всё это ничего не меняет, что я по-прежнему люблю Ману и продолжу выполнять данное ему обещание, буду идти вперёд, несмотря ни на что. И Четырнадцатый здесь ни при чём. Это только мои чувства, я уверен в этом. — Его руки задрожали. — Но вот что касается самого Маны… я не знаю…
— Мана любил тебя, можешь не сомневаться в этом. Ведь даже сейчас он по-своему оберегает тебя, и твой левый глаз — тому доказательство. — Я осторожно прикоснулась пальцами к шраму на его щеке. — Помнишь, ты рассказывал мне о произошедшем на миссии в замке Кроули. Не ты ли утверждал, что именно Мана спас тебя тогда?
— Линали… — только и прошептал он. — Спасибо.
Оставаясь в объятиях Аллена, я повернула голову, чтобы поцеловать его. Он же, поняв, чего я хочу, незамедлительно ответил взаимностью. Когда сознание накрыла приятная волна возбуждения, не давая мыслить здраво, а дыхание перехватило, я почувствовала, как руки Аллена заскользили вдоль пуговиц на моей форме, расстёгивая их. Разобравшись с ними в два счёта, он медленно стянул с меня пиджак. Затем, аккуратно убрав мои волосы, добрался до шеи и принялся осыпать чувственными поцелуями, заставляя снова и снова покрываться мурашками. Не выдержав, я резко повернулась к нему лицом и, запустив пальцы ему в волосы, впилась в губы страстным поцелуем.