Иллюзии, навеянные мечтой

— О да, к тому же он умён, красив и ужасно обаятелен, а его красноречие, наверное, любую женщину способно свести с ума, — раздражённо закатив глаза, с неприкрытой издёвкой пролепетала гостья. — И ты, похоже, не стала исключением.

Несмотря на такую прямолинейность, со стороны Эмилии послышался короткий и твёрдый ответ:

— Да.

Линали понимала, что опять перестала следить за своим языком. Незадолго до приезда в это поместье, ей было велено молчать и ни в коем случае не вмешиваться в планы отца. Поскольку проживание вблизи столицы Англии многократно увеличивало шансы на встречу с Алленом, она, разумеется, гарантировала выполнение всех условий. На какое-то время девушка даже смогла убедить себя в том, что благополучие Болдуинов в принципе не должно её волновать. Однако происходящее будто бы вынуждало пойти против интересов своей семьи.

Потому что отец никогда не любил свою дочь.

Потому что брат унизил и обесчестил свою сестру.

Потому что Аллен — единственный, кто по-настоящему ценит её.

— Ты знаешь, где сейчас мой брат? — сев прямо, спросила Линали. — На дворе глубокая ночь, но в поместье его нет.

— Тики сказал, что у него есть какие-то срочные дела в городе, поэтому просил меня не ждать его возвращения.

Со стороны собеседницы послышалась едкая усмешка, из-за чего на лице Болдуин промелькнула гримаса то ли злости, то ли откровенного недовольства.

— Эмилия, неужели ты настолько наивна? Какие у него могут быть дела посреди ночи?

Та резко поднялась, подошла к высокому окну и, скрестив руки на груди, наконец, тихо ответила:

— Я не знаю.

Последовав примеру дочери Болдуина, Линали взяла книгу, которую читала до того как шагнуть в царство Морфея, и направилась к стеллажам, чтобы вернуть ту на прежнее место.

— Дай угадаю, ты хотела разузнать именно об этом? — выискивая нужную полку, спросила аристократка. Ответа не последовало. — Если говорить начистоту, то мой братец в данный момент, скорее всего, развлекается в компании продажных и легкодоступных женщин, думая, что ты, в силу своей чрезмерной доверчивости, не прознаешь об этом.

Выдержав небольшую паузу, Эмилия, продолжая стоять лицом к окну, с некой насмешкой в голосе сказала:

— Другого услышать я, в принципе, и не ожидала.

— Прости, что?

Болдуин повернулась к собеседнице вполоборота и уже с ехидной ухмылкой на лице пояснила:

— Усердно пытаешься казаться хорошей девочкой на фоне своего брата, хотя сама та ещё лгунья. — Ошарашенная Линали, словно потеряв дар речи, только и могла, что удивлённо хлопать ресницами. — Тики рассказал мне кое-что о тебе. Оказывается, ты любишь проводить время в компании грязного безродного простолюдина?

— Это тебя не касается, Эмилия, — сдержанно процедила аристократка.

— Ну, разумеется, не касается. — Она подошла к девушке вплотную так, что та, неосознанно отступив, упёрлась спиной в стеллаж. — Нашла парнишку себе под стать, да, Линали? Дурная кровь, доставшаяся тебе от матери, всё-таки дала о себе знать.

Эмилия, некогда казавшаяся довольно-таки застенчивой особой, мягко говоря, шокировала. Похоже, дочь герцога Болдуина предпочитает проявлять доброту и вежливость только тогда, когда это необходимо. В общем-то, уже по одному взгляду девушки стало понятно, что любой, кто пойдёт вразрез с её интересами непременно окажется загнанным в угол и будет вынужден признать свою неправоту.

Однако Линали не из тех, кто привык сдаваться без боя.

— Моё поведение и поступки ничуть не оправдывают Тики, — уверенно заявила она, стойко выдерживая высокомерный взгляд собеседницы. — И лицемерие, кстати, тебе совсем не к лицу, Эмилия.

— Хм, кто бы говорил, — пролепетала блондинка. — А вот Тики как раз таки можно понять: он мужчина, а значит, у него есть свои потребности. Я уверена, Тики любит меня, поэтому считаю, что на вопрос, касающийся его увлечений, вполне можно закрыть глаза. По крайней мере, до тех пор, пока мы не будем помолвлены.

Удивлению Линали, казалось, не было предела.

— Помолвлены?!

— Именно. Тики хочет, чтобы я стала его женой.

В голосе Эмилии слышалось столько гордости и непоколебимой уверенности, что девушка пришла в замешательство, поначалу не зная, как прокомментировать подобную новость. Хотя в какой-то степени это даже казалось смешным, ведь несмотря на всю свою показную напыщенность, дочь Болдуина в итоге оставалась всё такой же наивной девицей, по всей видимости, думающей, что только одной своей завидной внешностью она способна завоевать сердце любого мужчины.

Вот только Эмилия не знала, что у Тики нет сердца.

— Здесь определённо что-то не так, — случайно девушка озвучила свои мысли вслух. — Мой брат не пошёл бы на такое без особой надобности…

— Что ты несёшь? — нахмурившись, спросила собеседница. — Что значит «без особой надобности»?

Пока Линали раздумывала о том, стоит ли выкладывать всю правду и превратить в ничто излишнюю самоуверенность двуличной блондинки, в диалог вмешался виновник этой напряжённой беседы.

— Почему мои девочки до сих пор не спят?

Эмилия мгновенно переменилась в лице и незамедлительно бросилась в объятия своего возлюбленного. Его же сестра, оставаясь стоять на месте, лишь нервно сглотнула.

С той самой ночи присутствие брата стало пугать настолько, что сохранять хладнокровие давалось отнюдь не просто — Линали, тратя на это все силы, думала, что справляется.

Однако циничная ухмылочка, адресованная сестре, дала понять — Тики видит её страх.

— Я смотрю, вы, наконец, подружились, — подметил он, обнимая Эмилию и сверля Линали многозначительным взглядом.

— Мы неплохо пообщались, — прижимаясь к груди возлюбленного, заявила Болдуин и пренебрежительным тоном добавила: — Несмотря на своё происхождение, у тебя просто замечательная сестра.

Тики немного отстранился и взял лицо девушки в свои ладони.

— Милая, ну я же просил тебя не задевать тему о происхождении моей сестры, — ласково проговорил он, на что та деланно надула губы. — Линали очень дорога мне, поэтому я не потерплю подобных насмешек, брошенных в её сторону.

— Прости, — виновато буркнула Эмилия. — Я повела себя бестактно.

Улыбнувшись, мужчина поцеловал её в лоб и снова обнял. Линали, видя, как Тики проявляет псевдо-ласку, непроизвольно скривилась.

— Милый, ты, наверное, устал с дороги, и тебе не помешало бы отдохнуть, — сняв цилиндр с головы возлюбленного и проведя ладонью по его щеке, проворковала Эмилия и, будто забыв о невольном свидетеле, намекнула: — Отец уже давно спит, так что мы можем уединиться в моей комнате.

— Думаю, я не смогу отказать своей принцессе. — Мужчина широко улыбнулся и обратился к Линали: — Сестрёнка, как прошёл твой день в Лондоне?

Аристократка вздрогнула, но, как ни странно, сумела спокойно ответить:

— Неплохо, Тики. — Кажется, улыбка вышла не самой удачной. — В кои-то веки я смогла отвлечься от негативных мыслей и хоть как-то прийти в себя.

Уголки губ мужчины слегка приподнялись. Он прекрасно понял, что она имела в виду.

— Я очень рад за тебя, сестрёнка.

Линали, изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимо, только подогревала к себе ещё больший интерес со стороны Тики. Видеть боль и страх в по-прежнему невинных фиалковых глазах сводной сестры для него определённо являлось источником наслаждения.

***

Ранним утром, убедившись, что Тики, наконец, покинул покои своей вроде-как-невесты, Линали бесцеремонно ворвалась в его комнату. Брат, сидя напротив широко распахнутого окна, покуривал сигарету и любовался восходом солнца. Летний, но ещё прохладный ветерок проникал в комнату, заставляя белую тюль приходить в лёгкое ненавязчивое движение, а китайские колокольчики, висящие, кажется, где-то на балконе, издавать ленивый, но приятный мелодичный перезвон.

— Сестрёнка, тебе что, не спится? — повернув голову в сторону двери, спросил мужчина.

Девушка не ответила. Пройдя вглубь комнаты, она обошла кресло, в котором сидел брат, и встала спиной к окну так, будто была против того, чтобы он наблюдал за таким грандиозным явлением природы как рассвет.