Страница 15 из 17
Подозреваемое оказалось бледным, осунувшимся и за живого человека сходило с трудом, зато ругалось очень знакомо и так же бодро, как при жизни.
- Чего уставились? Ну, умерла чуток, с кем не бывает, - сварливо отгавкивалась Лерка, - все в этом состоянии будете, не сомневайтесь… Да причем тут Волдеморт?!
- А я говорил, - пискляво подтвердил Темный Лорд, полируя лысину замшевой тряпочкой и любуясь собой в зеркало. - В жизни никого не убивал, я за творчество и гуманизм!
- Тогда кто?..
- Конь в облезлом пальто! Хотя нет, пальто у него хорошее, сама б такое хотела, да хрен спионеришь… Бдительный, свиноферма. - Ведьма быстро осмотрела родственников и мумию, к которым умудрился прибиться Волдеморт. На вид все были целы, здоровы и Едреной Матреной не биты. - Какие планы?
- Какие-какие, в Челябинск едем, домой. Пока еще кто ласты не склеил, - не утерпев, добавила Ирина Алексеевна. - Призрак в нашей семье уже есть, вурдалак есть, следующий кем из могилы вылезет?!
- Делайте ставки, - посоветовала упырица разворачиваясь к двери, - выиграет выживший.
Игорь почесал затылок гантелью и сделал то, чего сам от себя не ожидал: загородил пузом дверь. Учитывая, что Избранный всю жизнь боялся покойников и прочих подозрительных личностей, о коих охотно просвещал его любимый канал, этот поступок требовал некоторой храбрости.
Пусть племяшка и вернулась, но с ней однозначно было что-то не то. Что именно -
Игорь не знал, но чувствовал это самым дорогим местом, которому привык доверять - жопой.
- Отойди.
Тон, которым это было сказано, порадовал Пенделя не больше, чем недобрый блеск в упырином взгляде. Словно из-за личины прежней Лерки на секунду выглянуло нечто чужое, голодное и очень-очень нехорошее. Причем, судя по вытянувшейся физиономии, ведьма и сама этому чрезвычайно удивилась.
“Никто не имеет права меня останавливать, когда я возвращаюсь к хозяину”. - С холодным спокойствием подумала одна часть Леркиного сознания, та, которая ратовала за послушание.
“Тебе мозжечок продуло, что ли?” - немедленно возмутилась вторая, - “свали из моей головы и топай в одну харю к своему невменознику, а мне пока и тут хорошо!”
“Да ты только посмотри на них”.
“Лол, а то за двадцать лет не нагляделась!”
Внутренние противоречия решил дядя, заявивший, что с места не сдвинется, пусть его хоть съедят. Однако просит принять во внимание, что питается он исключительно растворимой лапшой, запивает ее водкой, и от его мяса у любого вурдалака случился язва желудка, товарищ Аменемхет подтвердит. Жрец, пристально наблюдавший за покойной ведьмой, кивнул. Он прекрасно знал, что успеет остановить цель в даже в самом крайнем случае - если ее сорвет с катушек. Хочет уйти - пусть идет, но вот когти в ход пускать не сметь, только-только полы помыл! Лично!
Цель однако не торопилась не убегать, ни нападать. Ей мерещилось, что в ее разрушающееся сознание и разбредающиеся мысли лезет кто-то третий, ненавязчиво так лезет, почти вежливо. Что не мешает ему или ей запутать все еще больше, вызывая множество непонятных ассоциаций.
Свет от лампочки, болтающейся на кривом шнуре без абажура.
Ее отражение в стеклянной поверхности стола.
Блики света завораживали, затягивали куда-то далеко, где не было ни уже чутка поднадоевших спасательством родственников, ни настороженно следящей мумии, ни красящего ногти Волдеморта. Обшарпанная обстановка исчезла, сменившись белым песком и адски горячим сухим ветром.
Проклятым солнцем, спрятаться от которого решительно негде.
И высокой женщиной в зеленом, чьи черты казалось настолько чуждыми, что сравнить не с чем и смотреть стремно. Лерка торопливо уставилась на вихрь окружавших странную даму золотистых пылинок и тут же об этом пожалела: каждая из них являлась крошечным отражением дамы. Разные лица, разный возраст, но в том, что это была именно она, почему-то сомнений не возникало. И смеющаяся юная девушка, и злорадно гогочущая старуха в метро, только огревшая палкой подвернувшегося студента, все они непостижимым образом оказывались ею, а она - ими.
“Мама дорогая, во что я опять встряла?!”
- Нет ничего более отвратительного чем существо, готовое уничтожить свое сердце лишь для того, чтобы взять взамен первое попавшееся, - голос у зелено-золотой женщины оказался звенящий, мелодичный, но почему-то невыносимый для ушей. - Разве не так?
- Не знаю, - на всякий случай отперлась упыриха, - я знаю одно: у меня дома фанфик не дописан, а вы меня сюда притащили! Короче, либо убивайте, мне того, не привыкать уже, либо отпускайте обратно, а то вдохновение прет прям сил нет.
- Скажи своему дяде, что я принимаю его условия, маленькая чародейка. И скажи Хейдану, что хотя я и не держу на него зла, наша встреча не состоится - в ней давно нет смысла, ибо он все же научил меня тому, чему хотел научить. Поблагодари его.
Если бы покойники могли падать в обмороки, то Лерка непременно бы это сделала. И треснулась бы лбом о потрескавшийся ламинат, потому что песок, солнце и странное существо уже растаяли.
========== 14 ==========
- Идиот!
- Я знаю, - с готовностью подтвердил Гарри, шаря на подоконнике в поисках зажигалки. Подоконник был завален старыми выпусками журнала “Эксгибиционист”, распечатками фанфиков с отпечатками некогда поставленных на них кружек, ручками, карандашами и листами календаря с невнятными заметками, оттого раскопки обещали быть долгими. Кроме того все это безобразие венчал распушившийся здоровенными колючками кактус, внушавший определенные опасения.
Поттер и Аменемхет сидели за столом на родной Пенделевской кухне и решали животрепещущий вопрос: “где лежит предел идиотизма и что будет, если выйти за него”. Мумия считала, что пределом идиотизма является сотрудничество с голосами в голове, от которых оная голова болит и гудит как универ накануне экзамена, живому же это было “ачотакова”.
- Ну гляди, - убеждал Игорь, - я за это лето на Лысой Горе побывал, в магической Англии побывал, видел, всякую нежить - тебя вот сейчас вижу и за час ни одного кирпича не отложил. Курящего асфальт Глюколова, наркоманские лимонные дольки, Дамблдора, Волдеморта… Разве что рептилоидов не видел. А может, и их видел, не распознал только. Да я сам, блин, магуй Гарри Поттер! Че мне этот голос, удивили, етить, астралопитека мухомором. Вот по чесноку, почему ты против, чтоб мы с ним чутка посотрудничали? Бережешь древние знания от молодежи, жаба давит?
- Берегу молодежь от них. - Жрец задумчиво взглянул на окно, в которое полчаса назад спрыгнула упыриха, прикрывшаяся от прохожих невидимостью. Заклинание ей дали хорошее, качественное и знакомой работы. - Мэйлинь, уж можешь поверить, не добрая фея, которая поможет не потребовав взамен чего-то значительного. А даже если договоритесь и поможет, то сделает это так, что хрен поймешь, куда бежать, куда деваться… К тому же, быть мертвым не так уж плохо, отвечаю.
- Я б даже не спорил, только то, что недавно в форточку сигануло, вообще не Лерка. Я ж ее знаю, чай всю жизнь в одной квартире жопами сталкиваемся и друг дружку от компа отпихиваем. Чужое оно, товарищ Аменемхет. И злобное шо песец, смотрит так, как будто щас голову отгрызет. Вот как так: ты нормальный, хоть и три тысячи с хвостиком лет, как откинулся, а она совсем недавно и такое?
Мумия откинулась на спинку стула и скрестила на груди сухие руки.
- Если магический фон нестабилен, проклятые археологи разбудили или по еще какой причине сам поднимешься - остаешься тем, кто ты есть. Такой покойник не станет беспрекословно подчиняться, поэтому некроманты изменяют их разум, чтоб за хозяина хоть в огонь, хоть в воду, если понадобится. Хорошо, что у нас этих засранцев не осталось, даже этот из чужого мира забрел.
Игорь наконец нашел зажигалку и закурил. Жаль, что выпить нечего, а магазины уже закрыты. Початую бутылку винища он выдул после того, как услышал звенящий голос, предложивший помощь в обмен на то, что Избранный победит сбежавшего из тюрьмы Гриндевальда… Самым идиотским способом, который только сможет придумать. На вопрос “зачем” голос ответил вычурно и туманно, но пошевелив извилинами можно было сделать вывод, что у пресловутой Мэйлинь нет никакой цели кроме развлечения. Перечница старая, печенка собачья! Думай теперь… Племяшкино шипперство не в счет - у нее мозги совсем скособочились, съест еще по пути к злодею.