Страница 116 из 129
Я до скрипа стискиваю зубы, борясь с властным зовом полубогини. Но тщетно. Я всего лишь бесправный раб. Меня лихорадит от жгучей боли — каждый оторванный лист или веточка гардении отзываются в моём теле нестерпимой болью, будто это меня разрывают на части. В эти секунды я чувствую, как умираю.
Палома оборвала всю гардению, кроме одного почти сухого стебля, на котором одиноко висел последний цветок. В груди защемило от страха. Если она сорвёт его — я умру. Палома протягивает руку к бутону.
— Страшно? Не бойся, я тебе не убью… — она пальцем погладила цветок, на её лице расплылась зловещая улыбка. — Не хочу марать руки.
Полубогиня резко поворачивается ко мне, и я снова слышу её зов: «Принеси лист бумаги и ручку!». Встаю с места и иду выполнять приказ хозяйки. Внутри всё упирается, каждый шаг — битва, которую моя воля проигрывает власти зова Паломы. Возвращаюсь на кухню, в руках — мой рабочий ежедневник и ручка.
— Умница. Теперь садись и пиши.
— Что писать?
— Как — что? Прощальное письмо. О том, как тебе было нелегко жить с мёртвым сердцем, что весь мир лишился красок, а твой возлюбленный женится на другой.
От её слов мой мир взрывается паникой.
— Пиши, пиши. Для судмедэкспертов важно, чтобы прощальные записки были написаны лично рукой самоубийцы.
— Вы не удастся убить меня! Леам вам никогда этого не простит!
Звонкий смех Паломы пугает до жути. Будто прорвало плотину. Верховные Боги, она сошла с ума!
— Ну, с этим я как-нибудь разберусь.
Дрожащей рукой беру ручку, со всей силы приказывая себе не делать этого. Кажется, что мышцы руки просто воспламенились от моего сопротивления. От диссонанса в голове рождается адская боль — мозг хочет выполнять одну команду, а тело делает совершенно другую. Но я снова терплю поражение. Взяв ручку… я вывожу прощальные фразы:
«Мне стало скучно жить. Весь мир — серость. Простите. Прошу в моей смерти никого не винить. Теар».
От написанных строк кровь замерзает в венах.
— Незамысловато вышло... Да какая разница, главное суть, — Палома взяла в руки сумку. — Остался прощальный штрих. Прогони сокола, которого подарил Леам.
— Нет! — кричу в бессильной ярости.
Сокол — моя последняя надежда на спасение.
— Не-мед-лен-но… — Палома душит своим зовом и уже пугает ясно читающимся в её глазах безумием.
Разрываюсь на части, но не могу перечить её приказу. Я чувствую, как тело начинает гореть, словно часть энергии отделяется от меня. Птица материализуется и садится на стол рядом с прощальной запиской.
— Прогони его! — настаивает Палома.
— Уходи, — говорю сдавленным шёпотом, глотая слёзы.
Сокол не подчиняется, он внимательно всматривается в моё лицо, пытаясь понять, что я от него требую.
— Ну же! Пусть катится, откуда появился!
— Уходи отсюда! Ты мне больше не нужен! Уходи! — последнее слово я буквально выкрикиваю, слёзы душат меня, а тело колотит в паническом ужасе.
Сокол расправил крылья, но с места не сдвинулся. Я хватаю его и подбрасываю в воздух и снова требую улететь:
— Иди к своему хозяину! Меня уже защищать не надо!
Сокол издаёт пронзительный призывный крик и, сделав круг по кухне, рвётся к потолку и будто проходит сквозь него, исчезая. Теперь я осталась совсем одна.
— Как трогательно, — говорит Палома с сарказмом, — глупая наивная дурочка, — Палома замолкает на мгновение, словно погружаясь в свои мысли, но продолжает: — Я долго думала, как тебя убить. Жаль, что вы живете на третьем этаже — прыжок в открытое окно был бы идеальным вариантом. Я бы с удовольствием смотрела на твое расплющенное изуродованное тело, лежащее посреди улицы в окровавленной луже… Но я подстраховалась. Иди в комнату Роуз и принеси из-под кровати веревку. Она уже давно дожидается своего часа.
На ватных ногах иду в комнату в надежде, что происходящее — просто продолжение ночного кошмара, и я вот-вот проснусь. Но… заглянув под кровать, нахожу верёвку. Беру её и несу в кухню.
— Вот бы ты всегда делала, что тебя просят, и всё бы не было так печально. Но нет же! Ты хотела делать всё по-своему, вот теперь и получаешь по заслугам.
Палома заставляет меня сделать петлю и привязать верёвку к люстре. Верховные Боги, неужели моя жизнь вот так закончится?
— К сожалению, мне нужно уйти. Не хочу, чтобы мой визит совпал с временем твоей смерти. Ну, ты всё понимаешь — я дорожу своей репутацией. А так с удовольствием бы посмотрела на твои мучения.
«Теар, как только захлопнется входная дверь, подожди три минуты и залезь на стул, засунь голову в петлю и спрыгни», — прозвучала в моей голове последняя команда.