Эгоист

Морозный декабрьский воздух вышибает остатки алкоголя из моей головы, и я практически на сто процентов могу адекватно соображать.

— Что вы хотите обсудить? — сразу перехожу к сути.

Громов тяжело вздыхает.

— С Никитой дела обстоят хуже, чем я думал, — озвучивает он ожидаемую тему номер раз. — Мои люди всё ещё копают, но я уже сейчас с уверенностью могу сказать, что на всё это дерьмо его подтолкнул Черский.

Услышанное не особо меня удивляет: не знаю, каким боком Черский может быть связан с наркотой, но про него давно ходили разного рода слухи; причём, каждый последующий «вымысел» переплёвывал своего предшественника.

— В чём именно вы его подозреваете?

Мой собеседник хмыкнул.

— Его подозреваю не только я. Госнаркоконтроль тоже активно интересуется его личностью, так что приходится работать аккуратно, а значит медленно, и это раздражает.

Я хмыкнул. Чего не сделаешь ради единственного сына и всё в таком духе…

— Это не только ради Никиты, — словно прочитав мои мысли, опровергает самый очевидный вывод. — Я всё ещё считаю Романа другом, хотя у меня есть все основания его ненавидеть, да и Кире я зла не желаю. Я устал тратить жизнь на чувства, которые вместо облегчения лишь отравляют ядом все мои мысли и внутренние органы.

Эта исповедь немного напоминала мне то, о чём говорила Ксюша, — проходит время, и ты попросту устаёшь носить в себе всю эту грязь, которая тяжёлыми комьями засыхает на душе. И чем больше грязи, тем толще становится засохшая корка, не дающая возможности нормально дышать. Вот бы и мне так легко удалось забыть о том дерьме, что сотворил с моими близкими Никита…

— В общем, посвящать тебя в детали пока нет смысла: прежде я должен удостовериться в полученной информации, но хочу, чтобы ты знал — я тебе очень благодарен за то, что позволил мне забрать сына самому. Хотя он не заслужил такого поступка с твоей стороны, и я прекрасно понимаю, чего тебе это стоило.

Я озадаченно кивнул, — сложившийся в моей голове образ грозного Громова никак не вязался с благодарным тоном.

— Надеюсь больше его никогда не увидеть, даже если демоны сожрут мою душу за то, что я так и не смог избавиться от ненависти и простить Никиту.

— Понимаю. И поздравляю со свадьбой.

— Спасибо, — от души поблагодарил я, и Громов отключился.

Пару минут погипнотизировав телефон, я решил, что пора кое-кого разбудить, и с предвкушающей улыбкой набрал знакомый наизусть номер.

Ксюха поднимает трубку после десятого или одиннадцатого гудка, когда моё воображение разыгралось настолько, что я отчётливо представил на полу её безжизненное тело.

— Алло? — слышу наконец и облегчённо выдыхаю. — Чем я заслужила внимание ада, что мне звонит сам Демон?

Её голос был хриплым после сна, и его звучание отдаётся эхом во всём теле; мне приходится ухватиться рукой за стену, чтобы волна нахлынувшего желания не сбила с ног.

— Ты спишь? — задаю идиотский вопрос.

— Уже нет, — недовольно бурчит девушка. — Я вообще-то завтра замуж выхожу, мне отдохнуть перед тяжёлым днём надо, а из-за тебя я буду похожа на зомби!

Я усмехнулся.

— Вот так совпадение! У меня тоже завтра свадьба, представляешь!

— Удивительно, что кто-то согласился стать женой такого садиста. Должно быть, бедная девушка была не в себе или не представляет масштабы грядущей катастрофы… Ты вообще время видел?!

Пришлось побороть рефлексивное желание взглянуть на часы.

— Прости, малышка. Мне просто хотелось убедиться, что ты в порядке.

Трубка тяжело вздохнула.

— Знаю. Как твой мальчишник?

— Веселье через край… — как-то невесело ответил я.

— Оно и видно. Что-то случилось?

— И да, и нет. Мне Громов звонил.

— Кто это?

Я стукнул себя по лбу. За прошедшие два дня я так и не рассказал Ксюше о том, что Никита мне брат только по матери, и как хреново обстоят дела в родительской фирме.

— Расскажу тебе всё позже, как только ты лишишься последней возможности сбежать от меня, — намекаю на завтрашнее мероприятие. — Я скоро приеду.

Ксюша фыркнула.

— Можешь не торопиться. Я всё равно буду спать.

— Ты ведь знаешь, что я запросто могу это исправить.

— Конечно. А теперь иди и повеселись хорошенько. Люблю тебя, мой Демон.

— И я тебя, крошка.

Мягко рассмеявшись, девушка отключилась.

А я решил последовать её совету и отправился к парням за новой дозой алкоголя, потому что протрезвевший мозг начал грузиться мыслями, которые могли вогнать меня в темноту.

Синие в стельку парни собирались поиграть в бильярд пустыми бутылками, и я так понял, что очень вовремя вернулся, потому что оплачивать ещё и ремонт бара не хотелось.

Заново заполнив бак до отметки «под завязку», я позволил алкоголю помутить рассудок, а после и вовсе отключил мозги.

Проснулся я в несусветную рань от чьего-то дикого храпа на всё… А где это я, кстати?

Протерев не до конца функционирующие глаза, я покрутил башкой как филин на сто восемьдесят градусов до хруста шейных позвонков. Поморщившись, отметил, что нахожусь в винном погребе собственного дома в компании закадычных друзей. Ну хоть не на улице в какой-нибудь подворотне, правда, сам процесс преодоления расстояния до дома не помнил от слова совсем. Ещё и машину опять где-то оставил. Вспомнить бы, где именно…

Посмотрел на источник оглушительного звука. Макс храпел так, что дребезжали стёкла; я даже не знал, что человеческий организм способен издавать такие звуки. Пару раз я аж испугался, что он сейчас кони двинет…

На несколько секунд воцарилась блаженная тишина, и я лежал на прохладном полу, уставившись в потолок, пока Макс снова не начал подавать раздражающие признаки жизни. Боже, такое ощущение, что он на мопеде ездит… Меня посетило жгучее желание придушить его подушкой. Наверно, если бы я записал все издаваемые им звуки, их хватило бы на несколько Dubstep-треков…

С трудом отлепившись от пола, я оставил парней наедине с этой невероятной симфонией и отправился в нашу с Ксюхой спальню. Наручные часы услужливо показывали пять часов утра, так что у меня было время привести себя в порядок и даже вздремнуть.

Моя малышка даже не шевельнулась, когда я проник в комнату. Глядя на её расслабленное лицо меня самого с головой затопило спокойствие. Наскоро приняв душ, натянул спортивные штаны и, стараясь не разбудить девушку, скользнул под одеяло. Несколько долгих минут я просто всматривался в её лицо, осознавая, что через пару часов это чудо станет моим навеки. Не удержавшись, обнял любимую, крепко прижав к своему телу. Ксюша что-то сонно проскулила, вздохнула и прижалась к моему боку, положив руку мне на живот.

Вдыхая аромат её миндального шампуня, я провалился в сон.

Вот только поспать удалось от силы минут сорок, потому что в шесть утра Ксюша подскочила на ноги с таким выражением лица, будто как минимум загорелся дом.

— Что такое, малышка? — сонно спросил я, переворачиваясь на спину. — Снова приснился кошмар?

— У нас сегодня свадьба! — Истеричные нотки в её голосе нельзя было спутать ни с чем.

Я тяжело вздохнул. Ох уж эти женщины — ни одного события без нервов или слёз…

— Я не понял, ты передумала выходить за меня замуж?

От удивления Ксюша спотыкается о собственную ногу и чудом удерживается в вертикальном положении, схватившись за спинку стула.

— С чего ты взял?

Закидываю руки за голову и прикладываю нечеловеческое усилие, чтобы издевательской усмешкой не выдать своего настроения.

— Потому что это единственная причина, по которой ты можешь нервничать сегодня. Ты поняла, что была не в себе, когда давала своё согласие? Или вдруг осознала масштабы грядущей катастрофы?

Я вернул ей её же слова, которые она сказала мне ночью.

— Издеваешься? — всё-таки догадывается она, подозрительно прищурившись.

— Конечно, издеваюсь. — Сил сдерживаться больше нет, поэтому я громко фыркаю. — У тебя такое выражение лица, словно я прошу тебя встать на рельсы перед несущимся на бешеной скорости поездом.