Тень могущества

Я не думал, что у Шаги слишком уж много людей, однако та группа, на которую мы налетели первой, меня неприятно удивила.

Я как раз шёл по радиальной аллейке, а моя напарница, державшаяся метрах в пятнадцати передо мной свернула в боковой проход между антеннами.

В этот момент из соседнего бокового прохода — разминулись они с Линдой буквально парой секунд — выскочило пятеро.

Все — в костюмах армейской химзащиты, по которым я сразу определил всё тот же самый наёмный контингент из бывших спортсменов-профессионалов.

Только эти титаны мысли могли поверить в то, что комбинезон химзащиты способен защитить их от электромагнитного поля.

Но с реакцией у них, впрочем, было всё в порядке. По крайней мере, тот кто возглавлял колонну успел взять меня на прицел.

Наверное, успел бы и выстрелить, но я не даром волок на себе аппаратуру. Человек в противогазе растерянно уставился на осекшееся оружие, а я тут же хлестнул, не целясь, очередью из «игольника», и закатился в ближайший боковой проход.

Залп, который пришёлся в оставшийся на месте прибор превратил его в куски электронного хлама, а я уже бежал по соседней радиальной дорожке.

Радиальная, боковая, радиальная, боковая…

Я понял, что вот-вот потеряю ориентацию среди всех этих электрических стен. Но, по моим расчётам, я уже был в нужном мне боковом проходе — с тем, чтобы выйти моим доброжелателям во фланг.

Ухватив пистолет двумя руками — кучность при стрельбе очередями из этого «вундерваффе» была никакая, а одиночного режима он вовсе не имел — я резко выкатился за угол, пересчитав рёбрами каждую выбоину давно растрескавшегося асфальтового покрытия.

И практически нос к носу оказался с таким же умельцем.

Вот только повезло мне чуть больше. Мой ствол оказался прижатым к капюшону его комбинезона, а вот его длинноствольный агрегат уткнулся цевьём в моё правое плечо.

Мой противник даже стрелять не стал ввиду бесполезности такой попытки, он лишь отшатнулся — может быть, для того, чтобы поднять руки вверх, может быть для того, чтобы высвободить пространство. Только лёжа, да ещё в перекате это у него плохо получилось.

А я разбираться не стал — мне было не до сантиментов, где-то рядом находилось ещё четверо его товарищей, и я выжал спуск до конца.

Даже короткая очередь из «игольника» — пять патронов.

Стараясь не смотреть на обезглавленное тело, я нырнул в следующий боковой проход, подсознательно ожидая ещё одного стрелка.

Пусто.

Направление я знал, и осторожно ступая по старому асфальту двинулся туда, где последний раз видел группу «охотников».

Оттуда затрещали характерные короткие очереди АК47, кто-то выкрикну «Сука!», в ответ на что прозвучала очередь подлиннее.

Возражений не последовало.

Скорость шага я не прибавил ни на йоту — быстро двигаться хорошо, когда воюешь в одиночку, а уж выскакивать на линию огня напарника — и вовсе верх глупости.

Ну-с, что там, за стеной электрического пламени?

Я принялся нарезать угол, и в этот момент на меня выскочил ещё один противник с испуганным выражением лица.

Свою очередь в лицо он получил от меня чисто рефлексивно — в таких случаях сначала лучше выстрелить, и лишь потом подумать.

— Стоун, ты? — прозвучал из-за стены голос Линды.

— Точно, — отозвался я. — Я видел пятерых, убил двух.

— За мной трое. Но у меня проблема — я потеряла сменный магазин.

— Выхожу! — предупредил я.

Линда промолчала, что в принципе было понятно.

Если уж стрелять нечем.

Картинка, открывшаяся передо мной меня нисколько не удивила.

Плащ Линды превратился в нечто очень ажурное — судя по всему, в неё выпустили очередь из автоматического дробовика.

Сам дробовик валялся у ног моей напарницы рядом с телом какого-то ублюдка, которому Линда вбила ствол автомата в рот.

С такой силой, что пламегаситель почти полностью вышло из затылка.

Поняв, что я смотрю на неё, Линда автоматически коснулась своего лица.

Впрочем, движение всё равно вышло резковатым, будто она хотела схватить себя за горло.

— Он… сильно меня повредил? — спросила она.

— Практически не задел, — утешил я напарницу. — Твой плащ показался ему гораздо более угрожающей мишенью.

— Это хорошо, — меланхолично сказала Линда, стряхивая тело со ствола.

Я мельком посмотрел на других убитых. Один, по видимому, был убит в самом начале аллейки, а вот до этой парочки Линде пришлось дойти.

— Что с патронами? — я вложил в руку Линде «игольник». Забрал автомат, отомкнул магазин, проверил патронник.

Пусто.

— Магазин был в правом кармане плаща, — напарница хлопнула себя по боку.

Я проверил карман, быстро обежал глазами аллейку.

— Скорее всего, выпал. Отлететь мог куда угодно.

— Жаль, чёрт побери, — в голосе капитан Трой прорезалось нескрываемое огорчение. — Может быть, оружие этих уродов сгодится?

Я поднял с земли дробовик, затем с сомнением посмотрел на полностью автоматический «игольник» в руках Линды и присел наземь.

В стрелковых качествах моей напарницы впору было усомниться.

— Старые пушки, очень старые, — авторитетно заявил я, отбросив дробовик и пистолет-пулемёт второго в сторону после недолгого изучения. — Хорошие модели — ещё тех времён, когда безопасность ещё не была общественным делом.

— Короче, Джек. У меня от этого места волосы дыбом стоят. У тебя, кстати, тоже.

Я провёл рукой по волосам, ощутив под пальцами вздыбленную и потрескивающую корону. Со стороны мы наверняка смотрелись очень потешно, вот только смеяться не хотелось.

Совсем.

— Это старые интеллектуальники, капитан. Они работают от дактилоскопического ключа. Единственный способ их использовать — отрубить палец у владельца и нажимать им на курок. С дробовиком и это не сработает — там стоит датчик температуры тела.

— Ясно. В другом кармане плаща были патроны россыпью. Если уцелели — переснарядишь магазин?…

«А куда я денусь?» — хотел было сыронизировать я, но воздержался. Не знаю, нервничают ли электронные симуляции личности, но проверять мне это не хотелось.

Я скрестил ноги по-турецки и аккуратно принялся вкладывать патроны в магазин.

Один.

Второй.

Третий.

Четвёртый.

Этот тип был явно другой породы, чем первая пятёрка. Двигался легко и мягко, как кошка, а в руках держал старый-старый интеллектуальник «Армагеддон», самозарядную винтовку войскового снайпера.

Я наблюдал за происходящим как в замедленной съёмке.

Пятый.

Я по инерции загоняю в магазин последний патрон.

Тип замечает нас и начинает разворачиваться, вскидывая винтовку к плечу.

Линда открывает огонь из «игольника», но первая очередь лишь выбивает асфальтовую крошку под ногами владельца «Армагеддона».

Раз — и я присоединяю магазин к горловине патронника.

Два — голова противника обзаводится новым отверстием посреди лба.

Три — Линда корректирует прицел, и грудь уже убитого кем-то стрелка с «Армагеддоном» расцветает россыпью мелких точек, быстро сливающихся в одно красное пятно. Overkill, сверхуничтожение.

Четыре — практически одним движением я передёргиваю затвор и перевожу рычажок предохранителя в положение «одиночные».

Оружие Линды издаёт требовательный гудок, означающий, что магазин пуст.

Пять — метрах в тридцати за спиной убитого взрывается микрометеорит, выпущенный из уже знакомой мне снайперки.

Шесть — напарник снайпера с кургузым МП-11 вылетает из-за туманной стены эффектора поля, а на кончике ствола уже пляшет огненный цветок.

Несколько пуль с характерным чавканьем влепляются в тело Линды, а затем полёт автоматчика натыкается на мою пулю.

— Попал, — констатирую я, и укатываюсь с линии снайперского огня в боковую аллейку.

Линда без особой грации прыгает за мной.

— Я на секунду подумала, что живая, — сказала Линда, когда мы оказались хоть под каким-то прикрытием.

В боковых аллейках снайпер нас видеть не мог. Впрочем, пока снайпер, засевший на крыше КПП — судя по траектории выстрела — держал нашу сторону.