Мироходцы. Потомки Теней

И вот новая поляна. Новый лес. А впереди… Парни попытались резко остановиться, скользя по зелёной траве, не рассчитав, что поляна может закончиться. Слишком резко. Слишком не рассчитали. Впереди оказалась пропасть. Ярослав упёрся руками в лежавшую у самого обрыва корягу, часть которой сдвинулась вперёд, сбрасывая вниз в пропасть землю с травой. А Кирилл остановиться смог лишь на самом краю. Из-под ног вниз полетели камни, комья земли, лежавшие повсюду ветки. Высоко. Очень крутой обрыв весь сплошь усыпанный крупными и маленькими камнями с острыми и не очень поверхностями. Кир пошатнулся, но друг ухватил его за руку и попытался тянуть на себя. Неожиданно земля под ногами юного мага Теней провалилась, и он повис, держась за руку Ярослав, над глубокой крутой пропастью, внизу виднелись камни и небольшой ручей.

Ярос перехватил ладонь друга двумя руками и пытался втащить его обратно. Кирилл, бесполезно тратя время, пытался упереться хоть во что-то твёрдое ногами и зацепиться хоть за что-то торчащее рукой. Но всё твёрдое и торчащее обрывалось и осыпалось вниз, утягивая парня за собой. Ярослав практически вытащил его. Киру почти удалось изодранными в кровь пальцами схватиться за кустарник на самом краю обрыва, как с неистовым свистом что-то металлическое сильно ударило Яроса по рукам и по спине одновременно, он истошно закричал, кровь потекла по пальцам, заливая руки Кирилла. Свисты повторились, и крик мальчишки снова разорвал тишину леса. Пальцы его больше не слушались, руки друга ему было уже больше не удержать, и тот полетел в пропасть, больно ударяясь о камни на крутых склонах, о ветки, коряги и землю.

 Кир даже и понять ничего не успел, как оказался на дне пропасти у самого ручья. Подняться он уже не смог. Всё тело пронзила жуткая боль. Кричать у него почему-то не получалось. Юноша лишь смог прогнуться от страшной боли в спине и скрюченными пальцами стал скрести траву, пытаясь хотя бы повернуться. Нет. Он не сможет. Ему уже больше не встать. Кажется, он переломал себе всё, что только можно. Когда так больно – наверное, это всё. Во рту Кир почувствовал привкус крови. Ног не чувствовал вовсе. Да и руки его слушаться не хотели.

– Нет! – раздался откуда-то сверху крик Ярослава. – Вы… за что? За что вы его убили?

– А нечего было нам противиться. – Усмехнулся страж, он продолжал  размахивать металлической цепью, поверхность которой была усеяна мелкими острыми шипами, из стороны в сторону, осторожно подойдя к самому краю пропасти и заглядывая вниз.

– Я никуда с вами не пойду! Можете убить меня прямо здесь! – злобно крикнул Ярос, исподлобья глядя на стражников.

– Вот как! Хорошо. Только сначала мы спустимся и добьём твоего друга. Кажется, он ещё жив. Если это можно так назвать. – стражник, с остро заточенными дисками в руках, громко рассмеялся.

– Чччто? – дрогнувшим голосом произнёс Ярос.

– Да, да. Он ещё жив, поверь, – цепеносец продолжал насмехаться.

Страж схватил Ярослава за волосы и подтащил к пропасти. Парень хорошо видел там, далеко внизу Кирилла. Он был живой. Пока. Он корчился от боли и вздрагивал. А ещё пря рядом с ним Ярос увидел бледно-голубую прозрачную стену. Грань. Кириллу нужно всего лишь протянуть руку и он перейдёт её. Он сможет. Он должен. Хотя бы он.

– Выбирай: ты идёшь с нами, и он остаётся жив, или я лично спускаюсь и убиваю сначала его, правда, помучаю забавы ради у тебя на глазах, потом жестоко расправлюсь, а позже и с тобой, то же самое сделаю, – стражник начал медленно наматывать звенья чёрной цепи себе на руку перед лицом мальчишки.

– Вы всё равно ведь его убьёте… – с трудом выдавил из себя Ярос, враждебно глядя на неприятелей.

– Не убьём, даю слово. Даже близко к нему не подойду, – ехидно улыбнулся стражник и отошёл от края пропасти.

– Хорошо. Я пойду. Только не убивайте его.

– Молодец. Сразу бы так. Покорность – первое, чему тебя научат в корпусе мироходцев, уж поверь. Или мироходец покорен или мёртв. Других у нас не водиться! Увести.

Ярославу больно скрутили руки и провели через переход между провинциями.

– Ты что, и, правда, не станешь его добивать? – молодой страж с раскосыми узкими глазами и острыми дисками в руках покосился в пропасть.

– Спускаться? Туда, вниз? Тратить свое время на этого? Сюрик, ты бы пошёл? Зачем? Пусть помучается, – он рассмеялся.

– Но там Грань. Он прямо около неё.

– Наверное, ты не заметил насколько здесь высоко и насколько мы далеко от поселений, – перебил тот метателя заточенных дисков. – Никто здесь его не найдёт, до воды ему не дотянуться, Грань ему без мироходца никогда не перейти. К тому же он упал с такой высоты, что, поверь мне, на нём теперь живого места нет – он не жилец в любом случае. Зачем мне марать руки об этого малолетнего. Ему недолго осталось. Пусть познает, что есть боль перед смертью.

– Кабаляр, а ты действительно самый жестокий из стражей, – раскосые глаза стражника совсем сузились, а лицо озарила ехидная улыбочка.

– Как и ты, Сюрик. Страшной смерти, тебе, заступник! – крикнул страж с цепью на руке в пропасть и громко рассмеялся.

Кирилл его слышал. Очень хорошо. Он понимал, что умирает. Очень холодно. Очень больно. Больно, холодно и… темно… Глаза медленно закрылись и всё вокруг пропало.

Когда же Кирилл снова с трудом открыл глаза, то остатками своего сознания понял, что сейчас вечер, а они с Ярославом пытались убежать рано утром. Сильно, нестерпимо сильно хотелось пить, ведь пил в последний раз он именно тогда. Кир попытался облизнуть пересохшие губы, но не получалось. Совсем. Понимал, что так и лежит на спине, которая невыносимо болела, и откуда-то совсем рядом тянуло холодом. Здесь ручей. Вода. Вода… Пить… Парень попытался перевернуться, собрал все силы и рывком лёг на бок, изогнувшись назад, издав такой истошный крик, от которого и самому стало жутко. До этого момента Кирилл и не знал, что может вот так кричать. А ведь может. Оказалось, бывает больно, адски, нестерпимо больно, когда крик сам вырывается наружу. Но так до воды ему не дотянуться. Ещё жутко болезненное усилие, и Кирилл перевернулся на живот, уткнувшись лицом в траву, и лишь поэтому нового крика не послышалось, а только непонятный глухой звук. Скрюченными пальцами он зацепился за траву и стал себя подтягивать к ручью, сильно сжимая зубы и прокусывая до крови губы, чтобы только не кричать, но не получалось терпеть боль, и тишину и покой леса с каждой новой попыткой двигаться нарушали жуткие стоны и вопли парня. Всё внутри нестерпимо горело. Он с огромным усилием поднял голову и увидел… Грань. Ещё один рывок, ещё один крик. Грань рядом. Он потянул к ней руку. Там ему помогут. Сейчас. Кир из последних сил сжал пальцы и резко, как только смог разжал их. С кончиков пальцев на голубоватую поверхность Грани брызнули капли крови. И произошли нечто. Грань, словно, дрогнула. По поверхности её побежали красные извилистые линии, похожие на грозовые ветки, бегущие всё выше и выше, толстые у основания и разветвляющиеся на сотни мелких, где-то в вышине. Грань подёрнулась. В синеватом свечении проявились серые Тени высоких и не очень людей. Вперёд вышла Тень по очертаниям молодого человек, Киру его гаснущим сознанием даже показалось, что это он сам и есть. И шёпот. Шёпот от Грани. Шёпот от Теней: «Проходи. Тебя уже ждут. Тебе помогут».

Кирилла всего трясло и знобило. Он всё тянулся к Грани, из последних, уходящих вместе с каждым вдохом и выдохом, сил. Она рядом. Она его зовёт. Он сможет.

Откуда-то сверху полетели кали дождя. Крупные и холодные. Но юноша уже ни на что внимания не обращал, только тянулся окровавленными пальцами к Грани. И когда до голубоватого сияния оставалось всего несколько сантиметров, неожиданно кто-то резко отдёрнул его руку в сторону и перевернул на спину. Боль вновь пронзила всё его тело и он, изогнувшись, издал громкий вопль, упираясь пальцами в траву. И голос. Знакомый…

– Нельзя! Не сейчас! Пока не время. Только не через Грань!

Ледяные капли, неожиданно налетевшего дождя, падали на лицо парня, неся с собой какое-то необъяснимое, пусть и недолгое, облегчение. Кирилл в надежде на глоток воды, пытался поймать их губами. Чьи-то сильные руки приподняли его голову, положили себе на колени. И что-то прохладное потекло по лицу. Вода. Его пытались напоить. Но не получалось. Повернул голову и узнал того, кто пытался привести его в чувства.