Врата Кавказа

Окончил постройку Дербентской крепости и окончательно придал ей облик сын Кобад-шаха – Хазрой I Ануширван. Он построил вокруг Дербента целый ряд укреплений, в том числе Шемаху, и поселил здесь выходцев из Персии. Таким образом, Дербент стал самым северным форпостом Персии, наглухо заперев Каспийский проход и всё Закавказье от посягательств северных народов. Однако крепость возникла не на пустом месте. До того, как на преддверье Кавказа бросили взгляд персидские правители, на протяжении почти двух веков город Диауна с башней-цитаделью Нарын-Кале, на месте которых и была возведена крепость, являлся оплотом христианства.

На протяжении следующего после постройки крепости тысячелетия город покорялся арабам, туркам-сельджукам, золотоордынским кочевникам, пока вновь не попал под власть персидских правителей. Произошла исламизация региона. Халифы, эмиры, князья… Расположенный на перекрёстке торговых путей, Дербент часто переходил из рук в руки. Город с его многовековой историей помнил, как в 1395 году через Каспийский проход Тамерлан вышел в долину Терека и на его берегах нанёс сокрушительное поражение войскам Золотой Орды. Помнил он и Персидский поход Петра I в результате которого 22 августа 1722 года русская армия впервые вступила в город. Целых тринадцать лет русский гарнизон находился в Дербенте, пока по Гянджинскому договору город не был возращён Персии. И вот русская армия вновь подступила под стены твердыни.

Глядя на город, Карягин думал об одном: там, за крепостными укреплениями, можно укрыться от холода. Нет, не его самого, много повидавшего, закалённого невзгодами офицера, беспокоила промозглость ногайских степей и Дагестана. Солдаты, особенно молодые, и младшие офицеры стали заболевать лихорадкой задолго до подхода к крепости. Недалеко от города Тарку произошёл случай, который впоследствии сыграл немаловажную роль для подразделения Карягина. Подходя к любому крупному населённому пункту, егеря и мушкетёры перестраивались из походных колонн в боевые порядки. Егерские батальоны смыкались в непробиваемое каре, защищая конно-артиллерийскую бригаду, которой командовал Ермолов, мушкетёры в боевых колоннах защищали фланги, а казаки и калмыки, охватывая глубокими обходами города и посёлки, выясняли обстановку. Если их гарцевание на виду у местных жителей вызывало желание оказать русским войскам помощь, подполковник Баранов, командовавший казаками, докладывал генералу Савельеву о намерениях горожан, и войска становились на постой. У Тарку же вышел конфуз.

Правитель этой земли шахмал Тарковский Мехти, увидев эволюции русского воинства, молниеносные перестроения и развёртывание сил, пришёл в неописуемый восторг от увиденного. Подполковник Баранов въехал на окраину Тарку и потребовал к себе шахмала. Мехти лично встретил казаков и убедил их в верности присяге, которую десять лет назад дал его отец. Вернувшийся с доброй вестью Баранов успокоил Савельева, и в Тарку решено было входить при развёрнутых знамёнах походными колоннами. С террасы своего дома, стоящего на возвышенности, Мехти восторженно наблюдал за перестроением массы русских войск. Воодушевлённый увиденным, Мехти приказал также собрать отряд из трёхсот юношей, который должен был выступить навстречу отряду Савельева.

Едва джигиты Мехти выехали за околицу Тарку, как шахмал уже в третий раз имел возможность лицезреть очередные манёвры русской армии. Правда, правитель не понял, что на этот раз причиной движения русских войск стали его опрометчивые действия. Не разбираясь в ситуации, Савельев, заметив скачущий навстречу отряд горожан, отдал приказ сомкнуть батальонные каре. Спустя полчаса Мехти объяснял генералу, въехавшему с обнажённой саблей к нему во двор, что он, правитель Тарковский, не имел злого умысла, а лишь хотел с почётом встретить русские войска. Недоразумение уладилось, а Савельев, приказавший отражать атаку, как ему показалось, вероломных тарковцев, перевёл дух. Мехти же не просто оказал всяческие знаки внимания, но и велел освободить несколько домов, чтобы разместить в них простуженных русских солдат. Всё это происходило в январе, в самый разгар зимы, выдавшейся в этом году на удивление снежной и холодной. Карягин с теплом вспоминал Тарку и его добрых обитателей и, между прочим, отметил, что горские народы могут быть вполне дружелюбны и гостеприимны, а кроме того, обладают достоинством и храбростью. Савельев в благодарность за добродушие тарковцев сгрузил Мехти подводу хлеба и подарил кинжал, полученный из рук Потёмкина за героическую оборону станицы Наурской моздокскими казаками под его, казачьего полковника, началом.

Оставив больных и обмороженных солдат в Тарку, отряд Савельева выдвинулся дальше на юг, и к вечеру дорогу русским солдатам перегородила многокилометровая стена, тянувшаяся от взгорий Кавказа до самого побережья Каспия и терявшаяся далеко в море.

– Это просто восьмое чудо света какое-то! Кто всё это построил – неужто древние гиганты? – услышал Карягин позади себя знакомый восторженный голос.

Обернувшись, егерь увидел Ермолова.

– Вот они, «Золотые ворота» Кавказа… – Тот хотел добавить ещё что-то, но громкий приказ Савельева остановил артиллериста.

– Мушкетёрским командам приступить к постановке вагенбурга. Егерям – с фронту против крепости рыть окопы в две линии с ходами и норами, а ты, Баранов, бери сотню и проедься вдоль стен крепостных. Погляди, как встретят. Ежели вышлют чиновников здешних, с почестями препроводи в наш лагерь. Полковник Лазарев, майор Карягин и вы, господин Верёвкин, через три четверти часа явитесь ко мне в палатку.

Организовав работы по обустройству оборонительных сооружений и выставив охранение, командиры егерей вошли в палатку Савельева.

– Для вас не секрет, господа, – начал генерал без лишних экивоков, – что дела с продовольствием у нас обстоят плохо. Запасы еды и фуража израсходованы ещё в пути, посему крайне важно в ближайшее время, заручившись поддержкой дербентцев, войти в город и обосноваться там. Зима была лютая, у нас много помороженных и больных. Генерал-аншеф Гудович отдал распоряжение занять город любыми средствами, кроме штурма. Мы не знаем количество войск в крепости и не можем рисковать уставшими, голодными и обессиленными людьми. Я надеюсь, что юный Шейх Али-хан затем и посылал письма и своего посланника в столицу, чтобы с нашей помощью встать против Ага-Мохаммед-хана. Для демонстрации намерений третий батальон егерей под командованием полковника Мансурова и четвёртый батальон полковника Лазарева подойдёт под стены крепости у главных её ворот. Вам же, господин Карягин, поручено передать послание Али-хану с нижайшей просьбой пустить нас вовнутрь крепости и помочь укрепить её от злобного евнуха. Ежели дело обернётся худо, батальонам, построившись в каре, отходить в направлении вагенбурга, в окопы под прикрытие батареи, которую уже начал строить Ермолов.

Только сейчас, привыкнув к полутьме, царившей в палатке Савельева, офицеры-егеря заметили майора Ахвердова, сидящего в дальнем углу на барабане. Генерал Савельев попросил майора приблизиться к столу и рассказать о результатах переговоров с Али-ханом. Ещё утром, когда егерские и мушкетёрские команды подтягивались к месту дислокации, штаб-офицер Ахвердов был отправлен в город с требованием впустить в его пределы русские войска.

– На наше требование прислать довереннейших чиновников для заключения оборонительного союза против Ага-Мохаммед-хана Али-хан, отвечая отказом, уверил, что не знает и не видит повеления императрицы, разрешающего вступление русских войск в его владения. Хотя он и просил прежде о присылке ему денег для найма войск против Ага-Мохаммед-хана, но тогда он не знал могущества персидского властителя, – начал свой рассказ Ахвердов. – Теперь же он не решается впустить в город столь малый отряд русских из опасения, что не только его владения около Кубы будут разорены персиянами, но и отряд русских войск может также пострадать. На требование впустить отряд в город хан ответил отказом: «Я не могу этого сделать, потому что, впустив русские войска в город, должен расположить их по квартирам, а по нашему закону иметь иноверца на постое строго запрещается. Наши жены, по обычаю, не должны встречаться с неверными, отчего произойдёт жителям больше стеснение». Таков был его ответ. Со мною же обращались в городе весьма дурно. Али-хан намеревался даже послать меня в качестве экзотического подарка Ага-Мохаммед-хану. Лишь заступничество уцмия[31] позволило мне вернуться в отряд.

31

Уцмий – наследственный титул правителя Кайтага (область в Дагестане).