Страница 20 из 49
— Может, потому, что из-за, как ты выразился, моей лохматой проблемы со мной очень мало кто хочет общаться и последний, кого я хотел бы разочаровать, это ты.
— Я ведь пришёл к вам, и я знал, что вы это вы, я ведь правильно понимаю, что вы принимаете аконитовое зелье?
— Да, разумеется, — воскликнул Люпин.
— Вот видите, так чего мне бояться? Я в прошлом году Василиска грохнул, а тут всего лишь оборотень, и тот под зельем, — улыбнулся Гарри, и эта улыбка так напомнила Ремусу Люпину Джеймса, что он рассказал абсолютно всё, а Гарри слушал и слушал очень внимательно.
Когда по прошествии двух часов профессор, наконец, закончил свой рассказ, Гарри лишь грустно улыбнулся.
— Ну вот мы и подошли к главному. Вы ведь тоже так до конца и не смогли понять, как так вышло, что Сириус предал моих родителей, я прав?
— Да, Гарри, я не могу понять. Они с Джеймсом были словно братья, да собственно ими и являлись, ведь леди Дорея Поттер в девичестве носила фамилию Блэк. Но это не помешало…
— Я вас выслушал, профессор, теперь прошу вас выслушать меня, — прервал начавшего было Люпина Гарри. — Как вы и сказали, Поттеров и Блэков объединяют кровные узы, но в моём случае это не только они. Как вы сами подтвердили, Сириус Блэк является моим магическим крёстным отцом. Профессор, вы когда-нибудь задумывались о том, что означают эти слова, что это такое — быть магическим крёстным? — Люпин неуверенно кивнул, явно не понимая к чему клонит Гарри.
— Профессор, вы знаете о вот этой книге? — поинтересовался Гарри выкладывая на стол давешний приобретённый во “Флориш и Блоттс” фолиант об обрядах.
— Я слышал об этой книге, но, признаться, не читал, — откликнулся Люпин.
— Тогда советую прочитать то, что я заложил закладкой. Если захотите, я могу оставить вам книгу.
— Я буду очень признателен, — кивнул Люпин и углубился в чтение заложенной подростком страницы, а спустя полчаса и три прочтения, после которых трактовать выживание Сириуса Блэка иначе, как невиновность в предательстве Поттеров, было нельзя, Люпин неуверенно посмотрел на Гарри.
— Всё верно, профессор. Мой крёстный просто не мог сделать того, в чём его обвиняют, он не мог быть Хранителем моих родителей, ибо тогда он был бы мёртв. Увы, нам неизвестна вся история, но одно ясно точно — Сириус Блэк не был Хранителем Тайны Поттеров, хотя это ни капли не умаляет того, что он обвиняется в убийстве двенадцати маглов и Питера Петтигрю, который, как оказалось, был другом как моих родителей, так и самого Сириуса. И вот тут-то возникает вопрос: а не Питер ли Петтигрю являлся Хранителем Тайны, ибо эта версия объясняет поведение Сириуса Блэка касаемо преследования и убийства. Ведь если хранителем был Питер, тогда мы получаем мотив, вы же сами сказали, что мой отец и Сириус были словно родные братья.
— Ты думаешь, что Сириус погнался за настоящим предателем?
— Я думаю, что это, как минимум, объясняет его поведение, — откликнулся Гарри. — А теперь пойдём далее: ни с того ни с сего, после двенадцати лет сидения в Азкабане, мой крёстный бросается в бега и вламывается в Хогвартс. То, что он для меня безопасен, мы уже знаем, как и то, что он не особо стремится встретиться, ибо я каждое утро бегаю вокруг озера, и если и пытаться подловить меня, то там наиболее удобное место. Но нет, он ломится в гостиную, заведомо пустую, так как все в Хогсмиде и на ужине. И опять-таки версия с тем, что он хотел оставить мне некий подарочек, отметается. Значит, его интересует нечто иное! Далее прибавляем то, что все считают, что он якобы охотится за мной, и этот вывод основан на бреде о том, что он якобы бормотал во сне «он в Хогвартсе». Вам не кажется странным, что мой крестный ошибся с датой моего поступления, всего-то на два года? Почему сейчас?
— Прости, Гарри, я не знаю ответов на твои вопросы. Вероятно, их знает Сириус, но ты ведь не будешь искать с ним встречи, он опасен, Гарри. Надеюсь, ты понимаешь это?
— Я понимаю, что мы чего-то не знаем, чего-то важного, того, что заставило его сбежать. И да, я обещаю, что не стану искать встречи с ним, но, если он придёт сам, я выслушаю его так же, как вы меня, а я вас, и вам я советую сделать то же самое.
— Гарри, я не хотел об этом говорить, но думаю, ты должен знать: дело в том, что Сириус незарегистрированный анимаг, он превращается в чёрного волкодава.
— А мои родители? Вы говорили, что отца называли Сохатым!?
— Да, ты прав, мы все могли превращаться и пусть я делаю это не по своей воле… — в этот момент Люпин запнулся и его глаза расширились.— Мне срочно нужно кое-что уточнить, — выпалил Люпин и направился к двери, так что Гарри ничего не осталось, как следовать за ним.
Через десять минут Люпин уже вовсю перебирал корешки книг во владениях мадам Пинс, бормоча себе что-то под нос. Наконец, нужная книга была найдена, и, пробежав оглавление, преподаватель раскрыл её примерно на середине.
— Вот смотри, как ты открыл мне глаза, так и я кое-что вспомнил. — Гарри всмотрелся в указанные строки. «Внутренний зверь в первую очередь является олицетворением самой сути мага, его устремлений и жизненных ценностей и лишь затем проявлением животной сути» — гласил указанный Люпином абзац.
— Пёс, как я раньше этого не понял, собаки всегда самые верные друзья. Он даже в облике зверя проявил свою верность.
— А в кого превращался Питер?
— Крыса, — растерянно пробормотал Люпин и побледнел. — Неужели он уже тогда…
— Хм, а ведь у Уизли как раз именно крыса, старая садовая крыса, он ещё вечно жалуется, что с середины лета его, как там её, а, точно, Короста, болеет, а ещё он говорил, что эта крыса досталась ему от Перси, и это было перед первым курсом, мы ехали в одном купе, — объяснил Гарри, поймав удивлённый взгляд преподавателя. — Профессор, а сколько примерно живут садовые крысы?
— В среднем не более полутора-двух лет и реже до четырёх, — машинально ответил Люпин
— Ну вот мы, похоже, и нашли то, за чем охотится Сириус, и это объясняет его слова «он в Хогвартсе». Как минимум, Сириус уверен, что тот, кого он считает истинным виновником гибели моих родителей, находится где-то поблизости от меня, и его долг крёстного, помноженный на двенадцать лет общения с дементорами, требует от него отвести угрозу от крестника. — Люпин в ответ тяжело сглотнул.
— Что ж, значит, я буду более осторожен и при возможности, хм, позаимствую крысу Уизли, дабы проверить верность нашей гипотезы, ведь если крыса вовсе не крыса, то вывести её на чистую воду не составит труда. — Уже на выходе из библиотеки Люпин рассказал о том, что директор зачем-то просил его научить Гарри заклинанию Патронуса. Выслушав профессора, Гарри кивнул и согласился на уроки, ибо никогда не знаешь, что пригодится в жизни.
========== Глава двенадцатая «Спектакль» ==========
Так, за учёбой и уроками профессора Люпина, на которых Гарри учился вызывать патронуса, используя вместо учебного пособия боггарта, который вполне исправно в этого самого дементора превращался, пролетело время, и свои права заявил ноябрь, а вместе с ним пришло время второго похода в Хогсмид.
Какаомания оказалась заразной и, мало того, что чуть ли не половина Гриффиндора демонстративно таскала с собой термосы на завтрак, обед и ужин, так и за другими столами также нашлись те, кто оценил замену тыквенному соку. В итоге на “Сладкое Королевство” был совершён конкретный набег, приведший к тому, что не прошло и часа, как продавцу оставалось только записывать заказы да готовиться заказывать поистине гигантскую партию какао-порошка и молочного концентрата.
Так как более делать в Хогсмиде было нечего, а в Хогвартс идти не хотелось, Гарри с друзьями забрёл в “Три Метлы”, где они сделали заказ на сливочное пиво и пирожные. Едва их заказ успели принести, как дверь открылась и в кафе мадам Розмерты проследовала целая процессия в лице декана Гриффиндора, профессора Флитвика и, ни много ни мало, лично министра магии Корнелиуса Фаджа. Стоило посетителям занять свободный столик, как к ним подскочила официантка, а спустя ещё пару минут и хозяйка заведения лично обслужила клиентов. Далее Гарри и его друзья стали свидетелями очень занимательной беседы: