Привязанности

— Э…

— Если совсем по-простому, то мезальянс тебе не грозит, вместо него тебе грозит Хогвартс, так что готовься, первого сентября тебя ждёт четвёртый курс.

— Вот так просто?

— А ты как хотела? Его светлости лорду Делакуру ещё и полутора нет! И это очень даже хорошо, что он уже знает слова, «да» и «моё». Так что радуйся, что он у нас такой умница.

Комментарий к Гарри

Отбечено,

Immortal

========== Её судьба смерть ==========

«Вот же мальчишка», — вздохнула Флёр и протянула руки в недвусмысленном, и весьма требовательном жесте. Стоило малышу перекочевать в объятья матери, как та, погрозив напоследок пальцем, покинула гостиную.

— Ну вот, опять мне влетело, обет что ли с тебя стрясти, чтоб в Хогвартсе не болтала?

— В смысле?

— Ладно, забудь, лучше поясни, что это ты имела ввиду, когда говорила о том, что ваша мама о чём-то сожалеет?

— Эм, как бы так сказать. В общем на самом деле это странно, и я никогда этого не понимала. Но так получилось, что Флёр, она не самый любимый ребёнок в нашей семье.

— Говори прямо, Габриэль, я не просто нелюбимый, но по какой-то неведомой мне причине ещё и не желанный ребёнок.

— И не удивляйся ты так. Не думал же ты, что только у тебя было тяжёлое детство?! — немного грустно улыбнулась только что вернувшаяся в гостиную Флёр. — Когда я была маленькой, то конечно же обижалась и не понимала, а потом родилась Габриэль. И ей досталось всё то, чего никогда не видела я. Годам к пятнадцати у меня сложилось стойкое ощущение, что родителям я не нужна. Отец, тут всё просто — мы ему обе не нужны. Насчёт мамы честно не знаю. Иногда мне казалось, что ей очень тяжело, но миг пролетал и она вновь становилась так же холодна, как это было, сколько я себя помню. Родители поначалу даже пытались разделить нас с Габриэль, наверное, боялись, что я буду обижать сестрёнку, раз ей достаётся всё то, чего я была лишена. Вот только факт в том, что я люблю Габриэль, и всегда заступалась за неё.

— Я никогда не понимала почему так, а уж после, в общем, когда отец объявил о помолвке, и мама велела найти тебя, я спросила её почему. Я имею в виду почему она так, ведь она никогда не любила тебя и не одобряла наших близких отношений. Теперь говорит, что ты моя последняя надежда. Флёр, ты, наверное, не поверишь, но мама сказала, что это не правда, что она любит тебя, и что очень боится тебя потерять. Она сказала, что тебе сразу после рождения предрекли раннюю смерть, и в общем она не хотела к тебе привязываться.

— Да вашу ж… опять какая-то дура обкурилась или что там ещё, а в итоге пострадал невинный ребёнок.

— `Арри?

— Что `Арри, ну что `Арри! Достали уже эти пророчества. Трелони вон обдолбалась и заявила, что де победитель змеемордого родится на исходе седьмого месяца и обязательно у тех, кто трижды бросит ему вызов. В итоге я вырос без родителей и единственное к чему меня готовили, так это умереть, сражаясь с этой падалью. Вся моя жизнь, начиная от воспитания у маглов, ненавидящих магию за сам факт её существования и заканчивая известными тебе событиями, была продиктована пьяным бредом алкоголички.

— Прости, я не знала, и ты конечно можешь не верить, но мама сказала, что пророчество вейл всегда сбываются.

— Да и что же конкретно они там на пророчили?

— Не поверишь, всего три слова.

— Всего три? Что-то маловато, мне вот аж четыре строчки, обидно даже.

— И что же это за слова, если они так изменили отношение мамы? – стараясь быть, как можно более спокойной поинтересовалась Флёр.

— «Её судьба смерть» — именно так сказала глава французской общины вейл, стоило ей тебя увидеть. Мама плакала когда рассказывала, как это было. В общем, все решили, что ты не жилец и поэтому… — окончание фразы утонуло в громогласном, безудержном хохоте.

— Знаете… я… я, пожалуй, напишу вашей маме, нет это надо, — всё ещё хихикая через слово пробормотал Гарри. И если Габриэль смотрела на мужа сестры с полным непониманием, то Флёр спустя пару минут прикрыла рот ладошкой, явно стараясь не последовать за едва утёршим проступившие от хохота слёзы супругом.

— Скажи мне, Габи, что есть судьба вейлы, если не её избранник?

— Э.., но разве `арри хоть как-то связан со смертью?

— Я думаю, что более связанного с белой госпожой, чем мой избранник, найти будет очень и очень сложно.

— Я бы даже сказал, что это попросту невозможно, — с улыбкой дополнил любимую Гарри.

— Я вообще не понимаю, как кто-то может быть связан со смертью. Как не понимаю и того, чего вы так смеётесь то?

— Всё просто Габриэль, глава общины буквально открытым текстом назвала моего суженного, но, увы, её слова истолковали неверно. В итоге вместо того чтобы понять, что мой супруг будет происходить из темнейшего рода магической Европы, все почему-то решили, что я тут ненадолго. Теперь мне понятны взгляды матери, когда она узнала, что я избрана чемпионкой от Шармбатона. Мне тогда показалось, что она прощается.

— Габриэль, Флёр так пытается сказать, что я происхожу из рода некромантов. Будучи много раз правнуком Игнотуса Певерелла, я и вправду связан с самой смертью. Дело в том, что в кодексе нашего рода это прямо указанно, как и то, что из-за столь неординарного родства у моего рода извечные проблемы с поиском второй половинки.

— То есть… ой, мамочки, Флёр бедная мама.

— Она сама выбрала свой путь. Да и поздно уже, всё равно былого не воротишь.

— Но ты ведь её простишь? — с надеждой прошептала младшая Делакур.

— Запомни Габриэль, простить можно только того, на кого имел обиду. Возможно, лет десять назад это и было актуально, но теперь… Теперь у меня своя жизнь, любимый муж и мои малыши. Когда-то мама сделала всё, чтобы я не испытывала к ней привязанности, своего она достигла. Не обижайся, Габи, но это именно так.

— И вовсе я не обижаюсь, просто это, это печально, вот.

— А может пообедаем? Габриэль, ты сегодня вообще хоть что-то кроме мороженного ела?— с любопытством поинтересовался уже успокоившийся Гарри. Предательски заурчавший при упоминании о еде желудок девочки стал ему ответом. — Илай, обед на троих будь добр, а на десерт мороженое.

— Так вот почему ты задержался?

— Неужели ты допустила мысль, что я мог забыть.

— Нет, я просто не подумала, что ты вообще пойдёшь ещё и в то кафе.

— Ну вот, ты это видела Габриэль? Вот как мне теперь жить-то? Любимая жена и та сомневается, — вот только игривый тон выдал парня с головой.

— И вовсе я не сомневаюсь, просто ты сказал, что хочешь купить что-то эдакое малышам и я, как мне кажется, вполне справедливо не стала причислять себя к их числу.

— Ладно, ладно, — вскинув руки в шутливом защитном жесте откликнулся виновник торжества, — я всё понял и больше так не буду. — Так за шутливой перебранкой и разговорами и прошёл обед, а за ним и ужин, после которого женская половина увлеклась игрой с близняшками, тогда как Гарри ретировался в кабинет и засел за бумаги. Юному лорду предстояло написать несколько писем.

========== Гарри ==========

Следующие два месяца пролетели, как один миг. Габриэль привыкала к новому окружению и готовилась к поступлению в Хогвартс, а также пыталась понять, что же всё-таки случилось у её сестры. «Нет, Флёр и раньше любила сидеть в библиотеке», — думала Габриэль, в который раз наблюдая сестру за очередной книгой. «Вот только раньше всё было несколько иначе, а сейчас сестра будто замкнулась в себе», — додумать мысль ей было не суждено, так как именно в этот момент произошло наиковарнейшее нападение. Вот только совершенно по-детски исковерканное «мао», которое, судя по всему, в словарном запасе малыша Мати заменяло слово моё, выдало нападавшего с головой и тот тут же оказался затискан и зацелован.

Маленький Мати вообще одним своим видом вызывал наиострейшее желание зацеловать и не спускать с рук, чем разительно отличался от своего брата-близнеца. Кристиан Александр Певерелл был куда более тихим и серьёзным, что ли. В Шармбатоне обучалось несколько пар близнецов, но Габриэль была абсолютно уверена, что более непохожую друг на друга пару просто не найти. Весёлый и общительный Мати и его до невозможности серьёзный брат Кристиан. И при этом просто не разлей вода. За прошедшее время Габриэль чётко поняла, что если на пути появился Мати, значит в тени его неугомонных эмоций скрылся Кристиан. Когда эта маленькая копия отца впервые заговорила с ней, это было удивительно. Если Мати коверкал слова, то его брат говорит чётко и ясно. Габриэль была поражена, когда ребёнок в свои полтора года казалось без малейшего затруднения произнёс её довольно сложное для произношения имя. И это при условии, что лучшее, что можно было ожидать - это Габиэль или Габи, но никак не чёткое Габриэль. В тот день Кристиан впервые попросил её почитать ему сказку. В итоге он так и заснул в библиотеке, где их и застала слегка взволнованная исчезновением сына Флёр, правда увидев безмятежно спящего на коленях сестры сына, тут же успокоилась.