Туда, где ты

А Вьен проявляет заботу. Он тот, кому не всё равно, он делает не потому, что так принято, а потому, что считает это правильным.

Прикладывая палец к губам, совсем как я накануне, он указывает куда-то за мою спину, делая жест рукой, изображая направление. Я согласно киваю и аккуратно протискиваюсь мимо людей, не обращающих на меня никакого внимания. Они охают, разглядывая клубнику, посыпанную сахарной пудрой и двухъярусные торты, разрисованные причудливыми узорами и украшенные ягодами.

Остаюсь незамеченной, ныряя за разделяющую стену и вижу перед собой дверь. Толкая её, я буквально врезаюсь в грудь Джозефа, который тянул её с другой стороны.

Начиная хохотать, я вдыхаю уже знакомый аромат вишни и заглядываю ему в глаза. А там меня не ждёт ничего хорошего. Только знание того, что я больше никогда не смогу вернуться к своей прошлой жизни. Кровь стучит в ушах и мне безумно хочется, чтобы он больше никогда не отпускал меня, всегда держал в своих руках, вырвал их того фарса, который они называют «хорошая жизнь».

Джозеф поправляет локон, выбившийся из прически и мягко улыбаясь, проводит тыльной стороной указательного пальца по моей щеке.

Впрочем, он тут же приходит в себя, немного отстраняясь и вызывая у меня жгучее разочарование.

Наконец, обвожу взглядом место, где мы оказались: задний двор, куда обычно лавочники сливают отходы, которые затем попадают в Сену. Но только не Джозеф. Он оборудовал здесь что-то вроде дворика, поставив скамейку, окружённую горшками цветов, с видом на реку.

- Прошу Вас, - он указывает рукой на неё и я сажусь на деревянную конструкцию, откидываясь на спинку и наблюдая за плавными движениями Джозефа.

- Когда я был маленьким, отец часто водил меня на реку рядом с нашим домом, там мы заходили по колено в воду, закатывая брюки и рассматривали как маленькие рыбы вьются вокруг наших ног, совершенно не страшась того, что мы люди. Может они просто не понимали, что столкнулись с главной опасностью в этом мире, - человеком. – он задумчиво смотрит на воду и продолжает. – В любом случае, Сена напоминает мне о моём детстве. Пусть она на самом деле грязная и кишит жуткими тайнами, которые в ней похоронили люди, но всё же это призрачный отголосок того, кем я был.

- Где сейчас Ваш отец? – тихо спрашиваю я.

- Умер. Уже достаточно давно. Он без устали трудился, чтобы прокормить нашу семью и в конце концов подорвал своё здоровье. Мать покинула нас за несколько лет до него, поэтому как только я похоронил отца, решит, что терять мне особо нечего. Продал дом, где мы жили и вложил все деньги в эту пекарню.

- Кажется, это было хорошей идеей? – улыбаюсь я, любуясь его мимикой.

- В первый год мне так не казалось, - отвечает он, усмехаясь, - у меня не было ничего, кроме этого помещения, поэтому ночевал я тоже здесь, с утра до ночи экспериментируя с ингредиентами и старясь сделать самую лучшую выпечку в городе.

- И Вам это удалось.

- Да, удалось, - он согласно кивает, - иногда я скучаю по тем временам. У меня не было ничего и нечего было терять. А сейчас моя жизнь всё больше наполняется такими вещами, без которых я уже не могу представить своё существование.

Джозеф заглядывает мне в глаза и чувствую, что желудок опускает куда-то вниз. Что-то мне подсказывает, что он говорит вовсе не про деньги.

- Конечно, мне грех жаловаться. Теперь у меня есть собственные апартаменты, средства, чтобы их тратить, возможность помогать другим и делать их жизнь чуточку лучше, и..

- Что? – почти не дыша спрашиваю я.

- Вы, Клеменс. – он очень грустно опускает глаза и я невероятным усилием воли останавливаю себя от того, чтобы провести рукой по его лицу, избавить его от этих сомнений. – Я страшно боюсь, что Вы внезапно исчезнете из моей жизни, точно так же, как и появились в ней.

- Я не исчезну. – сама удивляюсь тому, как уверенно звучит мой голос.

- Не обещайте того, что не сможете выполнить. – он всё так же мягко улыбается мне.

- Джозеф, я..

- Я сделал для Вас кое-что особенное, - внезапно перебивает он, - подождите здесь минуту.

С хитрым видом он исчезает в дверях пекарни, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Солнце золотит Сену, переливаясь на ней радужными бликами. Это по ночам река превращается в братскую могилу самоубийц и жертв преступлений, сейчас же спокойные воды кажутся обманчиво безмятежными. Всё в жизни так – самые уродливые секреты и тайны никогда не лежат на поверхности, они прикрыты красивым антуражем, обманывая человеческий глаз.

Так и моя жизнь, жизнь всех родовитых дворян – идеальная и беззаботная снаружи, скрывающая отравления ради власти, интриги за расположение королевской семьи и борьба, направленная не на выживание, а на удовлетворение своего эго.

- Вот, - Джозеф приносит небольшой бумажный пакет, в котором я вижу маленькие кусочки теста, связанные в узелки, - я заметил, что Вы не очень любите сладкое, поэтому решил поэкспериментировать. - отправляю в рот один кренделёк и кусочки соли, смешанные с приправами, вновь вынуждают закатить меня глаза от удовольствия. – Здесь розмарин, сыр и соль.

- Вы просто волшебник, Джозеф! Не знаю как Вам это удаётся, но я готова питаться ими всю жизнь!

- Осторожнее, а то я могу принять всерьёз Ваши слова, - улыбается он, заставляя меня краснеть. – Надеюсь, что когда-нибудь мои кондитерские изделия будут украшать стол короля.

- О, непременно! – с энтузиазмом восклицаю я. – Хотите я могу преподнести ему одно из Ваших изделий?