Страница 35 из 36
Понравился ли мне его дом? Точнее квартира?
Ну, неплохо, по-своему красиво. Для тех кто любит минимализм, строгость форм, лаконичность деталей и скрытые возможности, казалось бы пустых ниш. Как и спальня, все остальные комнаты выполнены в едином ансамбле трех цветов, нет четырех: белого, золотистого, графитово-серого и коричневого.
Мне особенно понравилась гостиная. Я долго игралась со светом, подбирая подходящий среди множества ламп в потолке, а также подсветкой у прозрачно-серых штор. Я не знаю, что это за материал, никогда не была сильна в этом.
В итоге, остановилась на том, чтобы оставить только подсветку. Если встать у окна, то можно будет видеть то, что творится за окном, например, широкий, пустующий балкон занесенный снегом, далекий город, раскинувшийся внизу, с загорающимся уличным освещением и огнями домов и то, что творится за спиной: угловой диван, с широкими тканевыми подушками, небольшой столик, на котором сиротливо лежит пульт то ли от телевизора, то ли от выезжающей панели, за которой скрывается плазменный экран.
Низкое кожаное кресло с высоким изголовьем, такой же подставкой под ноги, выглядит удобно. Стильная квартира, но чего-то не хватает. Одна стена пустая и, кажется, на ней должно быть что-то. Я не декоратор и уж ни в коем случае не дизайнер, это мое мнение. Моя квартира ни в коем случае не похожа на эту, так, что это дело моего личного вкуса.
Взглянув на часы, на запястье, время близится к часу, что я торчу здесь. Прошло уже сорок три минуты, а так никто и не появился, я обошла все комнаты, кроме одной, что-то подсказывало мне, что это хозяйская спальня. Не настолько много, я хочу знать о драконе, да и нехорошо это. Не хотела бы, чтобы кто-то заходил в мою спальню, даже, если она представляет собой небольшую нишу, полностью занятую кроватью.
Зачем меня оставили, здесь, в полном одиночестве? Чтобы я пришла в себя и уверовала в собственную глупость и ничтожность? Рэндалл, интересно, тоже дракон?
Может водички попить или кофе сделать, я видела на кухне кофеварку. Может в этом доме найдется кофе и пара ложечек сахара?
Пока я ищу, разбираясь с хитрым механизмом открытия дверей шкафчиков (они без ручек и все, что надо было так это просто взять и слегка нажать), ко мне приходят мысли.
“Женщину нельзя оставлять без дела, в отсутствие занятий, в ее голову приходят мысли и она начинает их думать.”
Я усмехаюсь пришедшему воспоминанию со школьной скамьи, когда отъявленный шовинист и надменный красавец в одном лице мэтр Пастом втолковывал нам, школярам особенность женского и мужского мышления.
Вот крокодил! Какая женщина успела так основательно насолить ему или унизить?
Однако, в чем-то он прав, пока я заряжаю кофеварку, в моей голове роятся мысли, перемежаемые, охватывающими меня ощущениями о моей совершенной глупости. Кое-кому будет стыдно за меня и достанется мне такой красочный взгляд, исполненный сочувствия и разочарования. Эхх.
Первое.
Я все-таки дура.
“Впервые за время своей службы я почувствовал себя бездарным учителем, Вэлианэ! Ты наблюдательна и делаешь правильные выводы во всем, абсолютно, но, если только, это не касается тебя лично. Приблизься кто-то на расстояние ближе двадцати сантиметров и ты, твое внимание, рассеивается и это немыслимо, где твое чувство самосохранения, личного пространства?”
Трист оказался прав, я признала это, еще тогда, когда он резюмировал мои способности на тот момент, когда я решила закокончить обучение. Это отрывок из его очень длинного монолога, сказано в тот день было немало, а уж уничижающих, сочувствующих, яростных взглядов и того больше. Я мало видела тогда и, несмотря на обещание самой себе исправиться, мало вижу и сейчас. Я до сих пор не могу разобраться в этой части фразы Триста.
Сфайрат. Знал ли он кто я все это время? Знал и понимал, с момента своего появления в офисе, где я вру и где юлю. Если же нет, то он, достаточно, насмотрелся сегодня. О, это невыносимо, чувствовать себя такой идиоткой.
Я ведь чувствовала его, почувствовала, что он может быть своим, из того же мира, что и я. Но я отвергла это ощущение, еще в самом начале, и больше не возвращалась к нему.
Да, я бы и не стала лезть с магией, к любому из существ этого мира, копаться в нем, выискивая тайное и скрытое. Это нехорошо. У каждого есть, что скрывать и раз он прячет это, значит на то есть причины.
Второе.
Я лгунья.
Это правда, та самая часть работы, которую я не люблю и стараюсь избегать, приближая все сказанное мной, как можно ближе к правде, это ударило по мне сейчас, когда говорить правду было безумной затеей.
Стоит только на минуточку представить, что я человек и, вдруг, кто-то заявляет мне, что он эльф и заключенный за дверью — маг, что попал в этот мир, по собственному желанию и, то лишь потому что ему дали выбор. Оригинальная свобода воли.
Неудобно от собственной лжи.
Так, если разобраться и предположить, что дракон изначально был в курсе того, кто я. Я тут не единственная лгунья и чувство вины не обязательно испытывать.
Обида растекается во мне и сжимает внутренности спазмом, если я оказалась такой идиоткой, то необязательно было и дальше держать меня в неведении и становиться идиотом в паре. И, уже тем более, вести себя подобным образом.
Трудно представить, что он и есть тот самый дракон. Тот огромный, великолепный ящер, с черными глазами, горячим паром вырывающимся из ноздрей, предлагающий сгонять за гитарой, смеющийся вместе со мной над моим рассказом о толстяке-драконе.
Но, вот, я в этой самой квартире и видела портал. Сомнений быть не должно. Но это все-равно удивительно, огромный дракон и человек, это как вишенку и арбуз сравнивать.
Кофе, тоненькой струйкой медленно “бежит” в небольшую кружку. Я задумываюсь над тем, что успел сказать мне Дик. Он расскажет мне позже о всех деталях случившегося. Кого он встретил у барьера, что лишился силы и был отправлен в Лондон? Он не ранен, судя по внешнему виду. Он встретил знакомого и такого о ком не стоит, знать Эонейрнеру, но почему-то можно знать мне.
“Позвони Фарго.”
Да, телефон при мне, не стоит терять времени даром. Я возвращаюсь в спальню, усаживаясь на пол и подбирая сумку.
Фарго один из переселенцев. Раньше жил в землях гоблинов на востоке, но чаще его видели вдали от родного дома, в крупных городах, где он занимался подделкой документов всех мастей. Все было бы, наверное, у него хорошо, но гоблина подвела природная жадность. На какой-то момент, если все складывается вполне удачно, особенно на протяжении долгого времени, любой преступник начинает верить в собственную непогрешимость, неуловимость, гениальность. Звездная болезнь не обошла Фарго. Теперь он знает, что королевские документы подделывать нельзя, даже если они касаются какой-нибудь несущественной мелочи. Несколько раз Фарго ссылали в Бакс, но он там, так и не побывал. Умело подделанные письма, со всеми подписями, водяными знаками, печатями королевских наместников отправляли его куда угодно, но только не туда, где его умения оказались бы бесполезными. В конце концов, Фарго таинственно исчез со всех территорий нашего мира и оказался на Земле, как это произошло Фарго благоразумно умалчивает. Он весьма доволен жизнью в этом мире и дела его идут в гору. У него своя типография, которая занимается всем, что может и должно печататься.
— Я слушаю.
— Привет Фарго. Это Вэлиан.
— Вэлиан?
Непонимающе переспрашивает он, но я молчу, не собираюсь уточнять, какая именно Вэлиан. Будет выделываться и дальше, вообще, перестану заходить к нему. Я никогда не просила его о помощи, довольствуясь приятельскими отношениями, предполагающими редкие встречи в каких-нибудь цивилизованных местах этого мира. Он любит подчеркивать свою причастность к цивилизации.
— Это то место, где я должен был родиться Вэлиан! Этот мир, люди, узаконили практически все способы финансовых махинаций и мошенничества, они дурят друг друга и сами же обижаются на это.