Снежная история

Он ещё успел порадоваться своей предусмотрительности, что не стал надевать полагавшуюся случаю форму — так он вызывал меньше агрессии у нападающих, а свои знали его в лицо. Люциус считал, что умеет драться, выигрывая раунды в товарищеских боях в боксе, но здесь был явно не тот случай, да и совсем не спорт. Бокс явно проигрывал камням и палкам, и Люциус подхватил оторванную от какого-то окна доску. Дело уже пошло на лад, а потом он вдруг ощутил удар по голове, и по лицу что-то потекло. Пытаясь стереть заливающую глаза жидкость, он уставился на свои руки, понимая, что они в крови. Подлый удар в спину свалил его на землю, и Люциус ощутил покой среди дурацкой суеты. Стало вдруг так хорошо, что он на минуту закрыл глаза…

Сознание возвращалось обрывками. Люциус понимал, что лежит на полу, а какая-то женщина прикладывает к его лбу холодный и мокрый платок, уговаривая потерпеть. От густого запаха потных тел и грязной одежды затошнило, и Люциус едва не захлебнулся собственной рвотой. Помогла опять женщина, ловко перевернув его на бок. Кто-то приложил к губам фляжку с водой, и, сделав пару глотков, Люциус вновь провалился в спасительное забытье.

Когда Люциус очнулся в следующий раз, то с ужасом понял — мало того, что он очутился в тюрьме, так ещё и в компании противников, которые из-за отсутствия формы приняли его за своего. Что он там говорил про удачу? Редкая стерва!

— Сейчас начнут допрашивать. Главное — ни в чём не сознавайся! Понял?

Люциус вяло кивнул, одновременно желая сдохнуть и оказаться как можно дальше от этого места. Голова болела так сильно, что мысли представлялись свинцовыми шариками, бьющимися по черепу изнутри и стремящимися выкатиться через глазницы.

Встать Люциусу помог тот парень, который предупреждал о допросе и учил не сознаваться. Держась за стену, Люциус доковылял до решётки, обозначая готовность к допросу, на который его поволокли полицейские, брезгливо морщащие носы.

— Имя?

— Люциус Абраксас Малфой.

Следователь загоготал и взглянул на напарника, который вёл протокол.

— Здорово, видать, его шандарахнуло, Лейн, не пиши пока, — он снова взглянул на Люциуса и показал ему средний палец. — Сколько пальцев?

— Один.

— Вот и умница. А теперь назови своё имя.

— Люциус Абраксас Малфой.

— Ты меня не понял. Назови своё имя.

Люциус, действительно, не понимал, чего от него требуется, но так же медленно, как и следователь, сказал:

— Это моё имя.

— Ты снова не понял. Если ты будешь врать, то вместо меня с тобой будет разговаривать злой полицейский, и тебе это точно не понравится.

— Я не вру.

— Может, и правда, не врёт? — подал голос Лейн. — Про такого вроде бы спрашивали… там.

Писарь поднял взгляд наверх, и следователь задумчиво поскрёб шею, глядя на Люциуса:

— Ты же знаешь, что с тобой будет, если ты соврал?

— Я не вру.

— Лейн, ты уверен, что такой был в списках?

— Да вот… смотрю… пусть повторит имя.

— Люциус Абраксас Малфой.

— Да, есть такой. С пометкой «немедленно доставить».

— Не повезло тебе, Люциус Абраксас Малфой, — усмехнулся следователь. — Или повезло. Как посмотреть. Умыть бы тебя, но некому, все заняты делом. Поэтому пойдёшь так.

Люциусу было плевать. Он хотел лишь выбраться из этого отвратительного места и очутиться дома. То, что он оказался в каком-то «списке», здорово выручило — по крайней мере, его не проволокли по коридору, а позволили дойти. Правда, держась за стену.

Теперь он оказался в кабинете старшего офицера, который несколько раз переспросил его имя, адрес и уточнил степень знакомства с Риддлом. Очевидно, Люциус угадал с ответами, а может, помогла фотография, с которой офицер придирчиво его сличил, после чего позволил умыться и объявил:

— Против вас не выдвинуто никаких обвинений, поэтому вы свободны. Сейчас я выпишу вам пропуск, и можете идти.

— Куда? — Люциус плохо соображал.

— Домой, голубчик. И мой вам совет — не играйте больше в эти игры. Это не для вас.

Нужно было, наверное, пригласить врача, но лишний раз унижаться не хотелось. Люциус смиренно дождался, пока ему выпишут пропуск, поставил подпись там, где указали, и вышел на улицу, где лил промозглый дождь. Черный кэб «Остин» остановился сразу же и за довольно скромное вознаграждение довёз Люциуса до дома.

С водителем расплатился Добби, а Люциус счастливо прикрыл глаза, вдыхая родной запах. Заплаканная Нарцисса бросилась навстречу, и это было последнее запомнившееся событие этого дня. Дома Люциус мог позволить себе быть слабым.

Несколько дней Люциус провёл в постели, с удовольствием принимая заботу и знаки внимания. Доктор Сметвик определил у него сотрясение мозга в сочетании с нервным истощением и настоятельно рекомендовал отдых и микстуры собственного изобретения. И лично ставил своему пациенту пиявки, целебная слюна которых, по его глубокому убеждению, должна была помочь удалить гематому, возникшую от удара по голове. Люциус отменил все встречи и никого не принимал, наслаждаясь неожиданным отпуском. Теперь у него не осталось ни капли сомнений в том, что с членством в БСФ пора заканчивать, оставалось только разработать план действий и следовать ему до конца. Победного, разумеется. Отыскать Томми теперь стало делом жизни и смерти.

— Дорогой, Беллатрикс приехала в Лондон на неделю. Ты же не будешь против, если она остановится у нас?

Сестру Нарциссы Люциус недолюбливал — суфражистка и бунтарка, она вызывала у него тревогу и массу опасений. Почему-то казалось, что общение с ней очень вредно — милая супруга вполне могла заразиться этими взглядами, что разрушило бы не только семейную гармонию, но и весь их хрупкий мир. Однако кровь — не вода.

— Разумеется, не против.

Нарцисса поцеловала его в лоб и пообещала, что её сестрица будет паинькой, вызвав здоровый смех. Такие вольности они позволяли себе только в спальне.

— Люци, Драко очень хочет тебя навестить, что мне ему ответить?

То ли благодаря чудо-микстурам Сметвика, то ли из-за полноценного отдыха, но головная боль уже почти прошла, и Люциус понял, что очень соскучился по сыну.

— Конечно, приводи. Я как раз собирался вставать.

— Разве тебе ещё не рано?

— Думаю, в самый раз. К тому же необходимо разобрать корреспонденцию.

— Будь осторожнее, милый. Не напрягайся.

Люциус взял Нарциссу за руку и поцеловал её прохладные пальцы.

— Слушаюсь, мой скуадрон лидер.

Люциус поднялся с постели, чувствуя себя отдохнувшим и почти здоровым. Он облачился в домашний халат и даже повязал на шею тонкий шарф, скрывая зудящие следы укусов пиявок — ребёнку совершенно не обязательно такое видеть. Теперь можно и покинуть спальню.

В кабинете Добби растопил камин, и Люциус долго смотрел на огонь, радуясь, что всё по-прежнему. Писем оказалось очень много, но он прочитал их все, хотя ответил только Риддлу — его точно не стоило игнорировать слишком долго.

— Папочка!

Драко нерешительно топтался на пороге, словно решая, бежать навстречу или чинно войти в кабинет и сесть в кресло. Люциус разрешил его сомнения, раскинув в стороны руки. Сын оценил это поощрение и забрался к нему на колени, прижимаясь так, будто хотел навсегда прилипнуть. Он тихонько всхлипнул и спросил:

— Папочка, ты же не умрёшь, правда?!

— Конечно, нет! Как тебе такое в голову пришло?

Драко сильнее прижался к нему и едва слышно прошептал в шею:

— Я подслушивал… мама спрашивала у доктора.

— Вот потому-то подслушивать и нехорошо, — назидательно сказал Люциус. — Очень велика вероятность, что всё будет понято не так.

Он чуть было не добавил, что умение оценивать важность полученных таким образом сведений приходит с годами, но вовремя прикусил язык. О некоторых вещах детям не стоит узнавать в столь нежном возрасте.

Успокоенный Драко слез с колен и важно обошёл кабинет, задержавшись возле витрины с коллекцией авиамоделей.

— Я буду летчиком, — заявил он, с восторгом рассматривая хрупкие экспонаты. — Только лётчиком, больше никем не хочу.