Страница 16 из 18
– Стоило закончить школу и поступить на первый курс, подумал, ну его на хрен. А как тогда решать, кем станет ребенок? Жеребьевкой? Распределительной машиной, как в книжке у Стругацких? И чтобы каждый год менять должности, из мусорщика в директоры обувной компании и так далее. Да и назад мне хотелось, в детство, к матери. Тяжело было.
– А ведь раньше у вас был выбор, – шипящий голос звучал задумчиво.
– Да, был, – согласился мародер, даже кивнул по привычке. – Профессию выбирай какую хочешь, только трудиться будь готов. Старайся, работай, в люди выбивайся, и никакие таланты не нужны. Людей вокруг полно: хочешь – дружи с ними, хочешь – подбери себе личного врага да ненавидь его. Свобода.
Откуда-то со стороны заброшенного завода раздался собачий лай на несколько глоток, но ментал не среагировал, а, значит, это были обычные мутировавшие дворняги, которые не нападут. О лаке монстр наверняка предупредил бы.
– А мы чего-то еще хотели, правителей менять пытались, и ведь каждый старался наобещать побольше, – мародер усмехнулся. – И что лучше жить будем, и что разбогатеем все. Хотя, конечно, было и другое, было кумовство, была коррупция, но, черт, сейчас понимаю, что на это жаловаться бессмысленно. На себя смотри, не на других, делай, что можешь, и живи.
Мародер понял, как смешно звучат его слова сейчас, спустя двадцать лет после падения того строя. Он даже рассмеялся бы вслух, если бы мог. Ментал, кажется, уловил веселье Неля и не замедлил спросить:
– Почему ты смеешься?
– Да потому что то, что я сейчас горожу, называлось у нас кухонной философией. И мы с тобой, как два закадычных друга на кухне, обсуждаем наши проблемы. Хоть и не друзья вовсе, и даже не одного вида существа.
– А еще я чувствую твою боль, – продолжал беззастенчиво копаться в мыслях Нельсона монстр.
– Потому что нет больше этой свободы, – объяснил Нель. – Потому что все, кончилось, и нет у нас никакого выбора. И детям нашим придется умереть либо в схватках с мутантами, либо в резне между собой. Не оставили мы им других возможностей. Да и дети-то не у всех появятся, сейчас, чтобы детей завести, надо либо великую смелость иметь, либо великую глупость.
Мародер поморщился, будто от зубной боли, и замолчал. Ему показалось, что ментал понял, что продолжать разговора он не собирается, и затих, занявшись какими-то своими делами.
Территория, принадлежавшая Халифату, уже осталась позади. Сколько лет Нель не мог рискнуть появиться здесь, а сейчас смотри-ка: идет себе спокойно посреди проспекта, ни о чем не беспокоясь.
На самом деле, мародер, конечно, беспокоился, и был настороже. Правда, теперь это было скорее привычкой, чем необходимостью, хотя Нель и чувствовал на себе алчные взгляды хищников, желавших человечины, но что-то было в них такое… чувство безнадеги и понимание, что связываться с этим двуногим себе дороже.
Все органы чувств мародера благодаря монстру в голове обострились до предела.
Нельсон прошел мимо развалин дома, в котором когда-то устроили свое жилье маугли, и остановился. И что ему оставалось делать? Постучаться в гермозатвор и спросить, не дадут ли ему переговорить с Кариной?
Которая к тому же еще и ранена во время последней схватки.
Выходило, что нужно брать языка, одного из жителей бункера. Можно дождаться, когда группа «зеленых человечков» покинет переход, попытаться взять одного из них и допросить.
Препятствий к этому было несколько. Самое главное, что, скорее всего, ублюдки из бункера выйдут организованной группой и, разумеется, заметят потерю одного из своих товарищей. Будут искать, найдут, и тогда придется вступать в бой.
Бой безнадежный и для Нельсона последний. Хотя жители бункера под мэрией и были по сути своей детьми, но они действовали потрясающе: слаженно и эффективно. Отрицать это было полной глупостью.
Достаточно вспомнить, как самого мародера спеленали возле «Райисполкома». Видимо, ублюдки натренировались на каких-нибудь подземных полигонах, где-то под их убежищем. А, может быть, использовали симуляторы виртуальной реальности, чтобы выучиться тактике и прочему. Много чего можно было предположить.
Поэтому нужно было использовать все возможности, которые имелись в наличии. Предстоящая операция требовала творческого подхода, который так нравился Нелю. Хотя обычно это и влекло за собой самоубийственные действия, и мародер мог рассчитывал только на то, что враг не ожидает от него такой наглости.
– Ты можешь воздействовать на тварей? – мысленно спросил Нель у монстра.
– Когда был с братом, мог, – ответил ментал.
– Да забудь ты уже о своем брате, – мародер поморщился. – Действовать нужно исходя из того, что мы имеем сейчас, а до твоего нового брата достаточно далеко.
– Могу, но… – шипение на секунду прервалось, мутант задумался. – Если только внушить какую-то эмоцию, на уровне первичных инстинктов. Могу вызвать страх, могу вызвать…
– Ярость можешь? Или голод? – Нель нетерпеливо прервал своего собеседника на полуслове и, на всякий случай уточнил. – Чтобы натравить их на кого-нибудь.
– Могу, – дал обнадеживающий ответ монстр.
– Отлично, – Нель задумчиво покивал. – Есть здесь вокруг мутанты?
– Я чувствую три логова.
Мародер осмотрелся. Он не подозревал, где именно находились логовища монстров, но новообретенное сверхъестественное чутье подсказывало места, где могли расположиться твари.
Девятиэтажное здание, стоявшее метрах в пятидесяти, с несколькими выбитыми стеклами на верхних этажах. Нель усмехнулся, понимая, что это означает: маугли усвоили урок, и больше не оставляют следов, чтобы их не постигла участь сородичей из соседнего здания. Возможно, это та же стая, просто часть из них была на охоте, когда по их отсутствующие души явились «каратели».
В носу зачесалось, по верхней губе побежала небольшая почти незаметная струйка крови. Зато мужчина учуял тупую голодную алчность, след которой вел в подвал школы в соседнем дворе.
Внезапно Нельсона накрыло. Он как будто оказался в теплом и уютном логове. Мародер ощущал вкус молока во рту и теплую шерсть брата рядом. Расставаться с этими ощущениями не хотелось, но они исчезли так же быстро, как и появились, мужчина успел только осознать, что след их ведет в продовольственный магазин справа от дороги.
– Совсем «пожарники» обленились, за территорией не следят… – пробормотал мародер, помотав головой.
Он усмехнулся и двинулся в сторону развалин. Чтобы осуществить задуманное, нужно найти хорошую позицию.
В самом обрушенном здании мародер прятаться не стал: мало ли что может случиться. Он слишком хорошо помнил, что чувствовал, когда лежал под завалом, и не хотел допустить даже малейшей возможности повторения такой же ситуации.
Если бы сейчас, Нельсона обследовал психолог, то поставил бы ему диагноз «клаустрофобия». Но, так или иначе, это было далеко не самое страшное из его заболеваний. Стоит только вспомнить голоса в голове.
На мгновение мародер даже засомневался, не свихнулся ли он окончательно. Может, на самом деле у него просто шизофрения, и нет никакого мутанта в голове?
Правда, тогда невозможно было бы объяснить многие события последних нескольких дней. Как Нельсон выбрался из плена пришлых, почему его теперь боятся мутанты.
Как ни крути, но в наличие у себя сверхъестественных способностей мародер не верил. А, значит, у него в голове действительно поселился мутант-псионик.
Отбросив прочь эти мысли, Нель поерзал на старом дырявом матрасе, который постелил внутри бетонной трубы. Ее, видимо, использовали для ремонта теплосети, который так и не успели закончить к тому времени, когда упали бомбы. Любой опытный диверсант рассмеялся бы, если бы ему предложили такую огневую позицию, но Нелю было наплевать. Стрелять сегодня он не собирался.
Зачем убивать людей, если есть те, кто спокойно сделает это за тебя?
Нельсон нахмурился и помотал головой. Ему откровенно не нравилась эта затея, но другого выбора не было. Единственным путем к Карине был допрос одного из жителей бункера.