Страница 11 из 19
Всё это было глубоко и возмутительно неразумно в рутине жизни. Исправить это можно только, задавшись более разумными целями и избрав для достижения этих целей более разумные пути.
В чём же проявляет себя разумнее рутины современное освободительное движение? Во всём оно ещё менее разумно, и пути, им избранные, ещё более нелепы. Оно призывает к свободе людей, совершенно не дисциплинированных ни любовью, ни свободными традициями, ни привычкой пользоваться свободой без злоупотребления ею, умея уважать и чужую свободу; они призывают к свободе не во имя возвышенных и благородных чувств, а возбуждая в массах низменные порочные инстинкты корысти, зависти, мстительности, зовут народ не на мирный праздник свободы добра, а на отвратительную, глупую и подлую оргию свободы зла, насилия и преступлений! Они требуют не более разумного воспитания грядущих поколений для обеспечения лучшего будущего, а отрицают необходимость всякого воспитания и всякой дисциплины, систематично развращают детей и юношей, лишая их облика человеческого, призывая их к бездельничанью, к политической агитации, к грубым обструкциям, к нелепым забастовкам в деле образования, доводя их до позора беснующихся психопатов и психопаток! Они даже не понимают разумного блага объединения многих народов в одно мирное единство и жизненного значения объединяющих начал. Вместо того, чтобы механический агломерат единой России разумно возвысить до органического единства сознательного братства народов, тесно сплочённых высокими и благородными чувствами любви и уважения друг к другу, высоко дорожа благами жизни в братском общежитии России, они легкомысленно поощряют эгоистичные стремления отдельных народностей к расчленению России, к уничтожению всего связующего в одно целое, объединяющего. Легкомысленно и неразумно они толкают народы на путь национального эгоизма, на путь шовинизма и бесконечной национальной борьбы со всеми отъединившимися народами. На место прежних устоев государственной жизни они не предлагают никаких новых, на место религии – никаких идеальных основ, имеющих какую-либо разумную надежду быть общепринятыми, на место самодержавия Царя – самодержавие толпы, на место национальности – грубый эгоизм самоопределяющихся индивидуальностей, не сдерживаемых в своём безграничном своеволии ничем: ни любовью к Богу, ни любовью к родине, ни какими-либо нравственными понятиями. Всё это, очевидно, ещё менее разумно, чем прежняя рутина, и настолько менее разумно, что я сознательно, чтобы не поссориться окончательно с собственным разумом, из двух зол выбираю меньшее, выбираю сравнительно более разумное, если надо выбирать, то выбираю рутину, хотя предпочитаю и вам советую не выбирать ни того, ни другого, а встать на путь разумного созидания добра и мирного благоденствия, одинаково отвергнув как неразумную рутину, так и ещё менее её разумное «освободительное движение» с тем специфическим характером, какой оно теперь имеет.
Нужно ли перечислять другие причины, по которым я нахожу, что современное освободительное движение хуже вековой рутины и представляет ещё худший путь для достижения правды, добра и мирного благоденствия в жизни? Для вас, поклонников разума, верующих именно в разум человеческий, всего более убедительным должно быть то, насколько разумно или неразумно то или другое жизненное явление. Перечислю кратко и другие пункты сравнения. Рутина не всегда была на стороне правды, подчас была и лицемерна, но признавала ложь за зло, а «освободительное движение» возводит ложь в принцип, говорит о нравственном праве «святой лжи», и потому для меня оно хуже рутины. Рутина не всегда была честна, бывали случаи злоупотреблений и казнокрадства, а освободительное движение возводит воровство и грабежи в официальный пункт своей программы, цинично призывает к грабежам и насилиям, цинично признает все средства дозволенными для того, чтобы разорить своё отечество, довести его до банкротства; для меня оно очевидно несравненно хуже рутины! Рутина часто действовала насилием и подвергала казням людей, желавших произвести насилие над «существующим строем», а освободительное движение, не разбирая правых и виноватых, производит грубые насилия над целой страной, под предлогом стачек лишая всю страну свободы передвижения, свободы корреспонденции, свободы труда, свободы промышленности и торговли, подвергая казням лиц, ей неугодных, без гласного суда, без всяких судебных гарантий справедливости своих тайных приговоров, побуждает ко всяким насилиям над личностью и имуществом безразлично, руководя этими насилиями или принимая за них полную нравственную ответственность, оправдывая и восхваляя их на страницах «освободительных органов». Для меня очевидно, что вековая рутина была менее представительницей насилия, менее принципиально и систематично действовала путём насилия, чем современное освободительное движение, которое в этом отношении хуже её, представляет менее гарантий свободы личности и уважения к её правам. Не всегда отличалась рутина благородством и возвышенностью целей и путей, избираемых ею для достижения этих целей. Только слепая вражда и грубая несправедливость могут утверждать, что цели эти не имели часто и благородного, и возвышенного характера, не имели часто мотивом искреннее желание общего блага. Отдельные представители власти сами часто погрешали против благородства и возвышенности, но никогда власть не доходила до циничного оправдания зла и подлости, до призыва народных масс к свободе зла и преступлений, к самодовольной подлости, как это делает современное «освободительное движение». Рутина слишком мало заботилась о разумном созидании мирными путями мирного благоденствия, слишком успокаивалась на призрачном единстве людей и народов, распылённых злобой и эгоизмом, отсутствием цемента любви, слишком успокаивались на внешнем порядке и благочинии, никогда, однако, не призывая к злобе, вражде и борьбе, никогда не натравливая одних на других, одни слои населения и классы общества на другие. «Освободительное движение» принципиально враждебно мирному единению и мирным путям созидания мирного благоденствия, систематично призывает к вражде, мстительности и коварству, систематично натравливает одни слои населения на другие и уж очень умственно близоруко, если не понимает, что этими путями ведёт Россию не к мирному единению и мирному благоденствию, а к хаосу хронической безысходной борьбы. Вот почему я сознательно предпочитаю этому «освободительному движению» вековую рутину, сознательно признаю даже худших представителей этой рутины людьми умными, благородными и честными, сравнительно с самодовольными ворами и разбойниками, убеждёнными проповедниками воровства, разбоев и насилий, какими себя выказали представители современного «освободительного движения», во всём позоре своей безыдейности, безыдеальности и беспринципности. Думаю, дорогие товарищи, что и с вашей стороны было бы разумно и справедливо не закрывать глаза на всё это и не делаться пособниками худшего зла из слепой ненависти не столько ко злу вековой рутины жизни (допросите о том честно совесть свою), как из ненависти к тем социальным формам, к той политической организации, которые стесняют свободу своеволия вашего, свободу широкого проявления вашей индивидуальности. Не ошибайтесь, не обманывайте себя! Побуждения ваши не так чисты и не так возвышенны, как вас уверяют и как вы сами это думаете. Если бы вами руководило чистое и высокое желание общего блага, вы бы давно с отвращением и ужасом отвернулись от грязи и низости современного «освободительного движения», вы бы почуяли и умом, и сердцем, что оно хуже вековой рутины, подготовляет ещё худшее будущее, и стали бы на честную дорогу разумного и мирного созидания благоденствия страны, отвергнув разом и неразумное коснение во зле рутины, и ещё менее разумное беснование по программе злобы, разъединения и вражды современного «освободительного движения».
Перехожу теперь от того, что было критикой рутины и «освободительного движения», как бы сравнительной анатомией, физиологией и психологией их, к тому, что будет положительными результатами опыта жизни вашего старого товарища. Из уважения к человеческому разуму и человеческому сердцу отнеситесь серьёзно, вдумчиво, с доброжелательным вниманием к тому, чем делится с вами из передуманного и выстраданного им ваш старый товарищ, много передумавший и выстрадавший за время жизни, к концу которой он приближается.