Страница 50 из 84
— Твою ж мать! — выругалась я, разглядывая фотографию и знакомые черты лица. — Как же я этого раньше не заметила!
Комментарий к Глава 14
* Са́йфер (англ. Cypher) — персонаж фильма «Матрица», исполняемый актером Джо Пантолиано.Сайфер принял красную пилюлю 10 лет назад, согласно фильму, однако за эти 10 лет он разочаровался в идеалах Морфеуса. Он влюблён в Тринити, и ему опостылела бесконечная война против машин в канализации. Он высказывает свои первые намёки Нео, который не понимает, о чём говорит оператор. В конце концов, Сайфер решается на предательство и в разговоре с агентом Смитом в ресторане заявляет, что хочет вернуться в Матрицу, несмотря на её иллюзорность, чтобы испытать полноту бытия, которое, по его мнению, прямо пропорционально ощущению.
**Позиция Сайфера, который в разговоре с Агентом Смитом провозглашает «Счастье в неведеньи» (англ. «Ignorance is bliss»), порождает философские вопросы. Более того, некоторые философы заявили о вероятности того, что мы живём в матрица-подобном мире. Другой обсуждаемый вопрос — а многие бы из нас согласились, по примеру Сайфера, «подключиться» к компьютерной системе, которая бы создала в нашем сознании мир, полный удовольствий и развлечений? С точки зрения критиков и философов, такая идея вряд ли понравилась бы большинству людей, так как она по сути аморальна.
========== Глава 15 ==========
Согласно статье одного европейского издания, которую я прочитала в Интернете несколько минут назад, Япония занимает одно из последних мест в мире по количеству заключённых на душу населения. Однако никто из европейцев не может с той же достоверностью утверждать, в чём может быть причина такого, на первый взгляд, успешного положения дел — в укладе жизни, культурных традициях или особой философии тюремщиков, которая сводится к одному единственному постулату:
«Лишение свободы имеет своей целью внушить узнику чувство стыда, поскольку преступление равнозначно утрате нравственного чувства, что оправдывает своего рода очищение через страдания».
Ясно было одно — жизнь за решёткой в стране восходящего солнца вовсе не сахар. И мой отец, содержавшийся в тюрьме на севере Токио под названием «Косуга», должен был до конца своих дней провести в подобных условиях. К нему-то я и ехала сейчас, подпрыгивая на заднем сидении такси всякий раз, когда машина наскакивала на кочку просёлочной дороги. Мне было нелегко решиться на эту поездку, но сидя возле регистратуры в больнице и рассматривая присланные Хотару фотографии, я поняла, что другого выхода нет.
Поспешно распрощавшись с девчонками, в трёх словах объяснив, куда и зачем собираюсь, я заказала такси и поехала в Токио. Разрешение на свидание с отцом я получила через два часа после отправки моего заявления на электронный адрес администрации тюрьмы, что было равносильно чуду. Ибо если судить по форумам, некоторые родственники дожидались свиданий с заключёнными по несколько недель.
Спустя час тряски по ухабам просёлочной дороги, такси вырулило на асфальтированное шоссе, и я вздохнула с облегчением. Как раз в этот момент мне позвонила Хотару.
— Минако, привет! Куда ты собралась? Твои подруги сказали что-то про тюрьму в Токио, но я, если честно, им не поверила! — затараторила она, едва я успела сказать «Алло».
— Я действительно еду в тюрьму «Косуга»…
— Что?! Зачем?! — воскликнула моя подруга.
— Хочу навестить своего отца… Только он может мне рассказать о той девушке на фотографиях…
— Какой ещё девушке? — удивилась Хотару.
— Ту, что я увидела на свадьбе и вечеринке… Длинные рыжие волосы, раскосые карие глаза… Мне кажется это мать или какая-то родственница Ятена…
— Погоди-ка… — послышался настороженный голос Хотару. — А что это мать или родственница Ятена Коу делает на снимках из твоего семейного архива? И вообще, откуда ты взяла, что она связана именно с Ятеном?
— Я видела её портрет в медальоне, который он потерял в штабе Секретов Смерти. Нару знает Ятена с детства, и опознать могла только эту девушку. Скорее всего, она тоже видела медальон. Тем более, если приглядеться, Ятен и эта рыжая очень похожи… Тот же разрез глаз, форма губ и носа…
— Обалдеть! — воскликнула Хотару. — Но… кто она, как ты думаешь?
— Я не знаю. Медсестра из регистратуры, с которой у моей мамы были дружеские отношения, совершенно не помнит эту девушку. Спрашивать Ятена смысла нет. Он больше не хочет меня видеть. А единственный человек, который может ответить на мои вопросы — это мой отец…
— Ничего себе поворот! — присвистнула Хотару. — Минако… — начала она вкрадчивым голосом.
— Что?
В трубке послышался вздох.
— Ты… надеюсь, ты помнишь, КАКУЮ теорию построила, относительно альбома Умино? О том, что убийца нашёл некий разоблачающий его компромат…
— Конечно же, помню!
— И ты до сих пор будешь утверждать, что Ятен не виноват в убийстве Нару и Умино?
Я покачала головой.
— Эти фотографии не доказывают причастность Ятена. Он мне сам говорил, что его семья мертва, кроме кого-то из её членов. Ятен не сказал кого, но эта оговорка многое объясняет.
— Что, например?
— Эта девушка однозначно из эльфов. И по какому-то странному стечению обстоятельств моя мать была бесплодной из-за перенесённой операции — видела заключение врачей в её мед карте… И я вот подумала… может, я тоже подкидыш, как и Ятен… Или она каким-то образом повлияла на мою мать… На фотографиях эта девушка выглядит невысокой и очень хрупкой, будто девочка-подросток… А теперь вспомни одну из важных улик, найденных в моём доме — кровавый отпечаток плетёных сандалий очень маленького размера…
— Черт возьми! — выругалась Хотару. Она немного помолчала, как будто обдумывая что-то. — А если твой отец откажется рассказать тебе об этой девушке… — спросила моя подруга, наконец. — Ты же сама говорила, что вы не общались тринадцать лет. Что тогда?
— Тогда придётся искать её самой!
— Каким образом?
— По украшению в виде звёздочки, которое принадлежит Ятену. На нём было клеймо мастера. Я тебе пришлю примерный рисунок, как оно выглядело. Может, пока я буду в Токио, ты попробуешь отыскать, откуда оно могло взяться?
— Окей. Давай. Мне всё равно нечем заняться!
Я нажала отбой и откинулась на спинку сидения. За окном всё так же проносился лес. Я достала из рюкзака блокнот, ручку и нарисовала клеймо с фамилией мастера, которое видела на медальоне. Я не была уверена в правильности написания иероглифов, поэтому сделала несколько вариантов, сфотографировала и отправила Хотару. Пусть развлекается. А сама прикрыла глаза, стараясь отключиться от всего.
Однако это оказалось не так просто сделать — Ятен Коу вновь стал меня преследовать. Я скрестила руки на груди и почувствовала его прикосновение, будто моё тело нарочно запечатлело воспоминания о молодом человеке. Интересно, а с ним происходит то же самое? Думает ли он обо мне? Эти мысли не давали мне покоя, терзая всю дорогу.
К тому времени, когда я стала подъезжать к Токио, наступила ночь. Мой телефон подал сигнал о том, что пришло сообщение. Я взглянула на экран. Номер был мне незнаком.
«Что ты забыла в Токио?» — прочитала я, почувствовав, как заливается краской моё лицо. Вне всяких сомнений — это был Ятен. Я тут же набрала ответ:
«Еду навестить отца. А что?»
Воцарилось молчание. Телефон долго не подавал сигнала, и я уже решила, что разговор окончен, как вдруг спустя минут двадцать, вновь пришло сообщение: