Крысолов

Этот чудный ангельский голосок мог принадлежать только Оливии.

Её внезапное появление в столь замечательный и погожий день, когда я хотела расслабиться с друзьями, было сопоставимо со стихийным бедствием, вроде внезапно начавшегося извержения вулкана на фоне чёрного грозового неба со сверкающими молниями.

И кто же додумался позвать эту стерву на пикник? Окинув взглядом стоящих в сторонке братьев Коу, приветливо помахавших мне, я обречённо вздохнула. Ну, конечно же! Как не позвать подружку детства?

Светло-карие глаза Оливии оценивающе скользнули по мне, потом остановились на Кунците. И вдруг она как-то неожиданно притихла. Оливия таращилась на него, открыв рот аккуратной буковкой “о”, как будто перед ней предстал сам Господь Бог. Кунцит вежливо поприветствовал и её.

— П-п-привет! — расцвела она улыбкой, вновь обретя дар речи, и в ту же секунду из её красиво очерченного рта слова полились сами собой. — Меня зовут Оливия и я близкая подруга Минако…

“Близкая подруга Минако”! Ну, надо же! Врёт и не краснеет!

— Я столько о вас слышала, — продолжила Оливия. — Весь город только и говорит о докторе Сайто. Я просто обожаю, обожаю, обожаю археологию и историю. Когда я была в Европе, успела побывать и в Лувре и в Британском Музее. И знаете, меня очень сильно впечатлили представленные там коллекции и…

Пока на голову Кунцита лился этот бесконечный поток восклицаний, ахов и вздохов, окрашенных медовыми нотками, мы с девочками многозначительно переглянулись. Вердикт был вынесен единогласно: “Прилипала”. Однако Кунцит слушал Оливию очень внимательно с такой вежливой и искренней улыбкой, будто она излагала интереснейшие вещи на свете. Неожиданно для себя я почувствовала, как сердце кольнуло, а под ложечкой неприятно засосало.

“Что это со мной? Неужели ревную?” — подумала про себя я, но тут же отогнала эту мысль. Ещё чего! Ревновать Кунцита? С какой это стати?! К тому же мне давно нравится Ятен!

— Эй, доктор Сайто! — окликнул Кунцита мужской голос.

Мы обернулись. Размеренной неторопливой походкой по парковке шёл доктор Томо, опираясь на руку красивой рыжеволосой женщины, одетой в короткое платье красного цвета.

— Решили прогуляться с утра пораньше в отличной компании? — улыбнулся доктор Томо, подойдя поближе.

— То же самое можно сказать и о вас, Соичи, — усмехнулся Кунцит, кивая в сторону женщины в красном.

— Мы с моей помощницей Каоринайт решили посетить раскопки и убедиться, что вся техника благополучно уехала.

Рыжеволосая женщина кивнула, как будто подтверждая слова доктора, отчего её золотые серьги мелодично звякнули, отплясывая какой-то буйный танец.

— Неужели вы уже закончили раскопки, доктор Томо? — удивилась я.

— Так и есть, Минако, — ответил он. — Могильник полностью вскрыт и теперь предстоит исследовательская работа в кабинетах и лабораториях, хотя мы уже получили кое-какие данные и даже выдвинули интересную теорию, которую надлежит подтвердить или опровергнуть.

— И что же это за теория, доктор Томо? — поинтересовался Ятен, который вместе с братьями подошёл к нашей компании поближе.

— Теория самая невероятная, молодой человек, но она, возможно, приоткроет завесу тайны, связанной с историей нашего города. Я…

— Соичи, может вам, не следует об этом распространяться раньше времени? — перебила его Каоринайт.

— Глупости, — фыркнул доктор Томо. — Всё равно об этом станет известно, тем более в скором времени мэр хочет организовать благотворительный вечер, для того чтобы привлечь к нашим исследованиям меценатов, где я должен буду прочесть небольшую лекцию.

— Я забочусь лишь о ваших интересах, вы же знаете, — поджала губы молодая женщина.

— Я это знаю, Каори, — улыбнулся доктор Томо, похлопав её по руке, а затем, окинув наши лица испытующим взглядом, как будто он хотел убедиться в том, что все слушают его внимательно, продолжил: — Так вот насчёт теории… Мы считаем, что тела, которые археологи подняли из торфяного могильника, имеют прямое отношение к исчезнувшим детям из местной городской легенды о крысолове.

— Что?! — воскликнули мы все хором.

— Да-да, именно так, — улыбнулся доктор Томо, довольный произведённым эффектом.

— А на основании чего вы сделали такой вывод, доктор Томо? — спросила я.

— Очень много факторов говорят за эту теорию, Минако, — ответил он, поправляя на переносице свои очки. — Во-первых, мы подняли с болота ровно сто тридцать тел детей от семи до двенадцати лет, а именно такое количество увёл за собой крысолов, во-вторых мы провели анализ на углерод четырнадцать…

— Что это такое?

Доктор Томо усмехнулся.

— Доктор Сайто, просветите нас, пожалуйста, что такое углерод четырнадцать, а то я чувствую себя неудобно оттого, что не даю вам слово.

— Как вам угодно, Соичи, — сказал Кунцит, отвесив поклон и, посмотрев мне в глаза, продолжил. — Радиоактивный изотоп углерод четырнадцать присутствует в земной атмосфере и образуется при распаде радиоактивных элементов. Его поглощают растения, растения едят животные и человек. После смерти поглощение углерода четырнадцать прекращается, и он начинает распадаться, в отличие от стабильных изотопов. Измеряя количество углерода четырнадцать в костях и теле по отношению к количеству стабильных изотопов, мы можем определить время, прошедшее с момента гибели организма.

— Спасибо, доктор Сайто, довольно исчерпывающе, — поблагодарил Кунцита доктор Томо. — Так вот, благодаря анализу на углерод четырнадцать мы выяснили, что возраст тел насчитывает примерно 700 лет, плюс минус тридцать лет. А именно 733 года назад, если верить летописям нашего города, крысолов из легенды увёл за собой сто тридцать детей, которых по одной версии он утопил, а по другой завёл в пещеры. Историки до настоящего момента терялись в догадках, имело ли данное событие место быть на самом деле, или же это была всего лишь выдумка, основанная на сказках и мифах.

— Какой ужас! — потрясённо воскликнула Оливия, отчего Ятен, к моему неудовольствию, покровительственно сжал её худенькие плечики.

Заметив мой внимательный взгляд, Оливия самодовольно ухмыльнулась и потёрлась щекой о белые пальцы молодого человека. Мои колени задрожали, а к горлу подкатил противный комок.

— А причём здесь тогда крысиный король, доктор Томо? — тихо спросила я, отворачиваясь от этой парочки, пытаясь взять себя в руки. — Я сама слышала, как вы говорили что-то про жертвоприношение, когда его нашли вместе с телами.

— А вот это очень интересный момент, Минако. Я предполагаю, что в 1284 году в этом городе свирепствовала чума. И в доказательство этому на некоторых мумифицированных телах детей сохранились даже характерные бубоны. Исторически сложилось, что крысиные короли считались плохим предзнаменованием, в частности вестниками чёрной смерти или чумы. А если учесть тот факт, что большинство трупов было найдено со связанными руками и ногами, вывод о жертвоприношении напрашивается сам собой.

Я нахмурилась.

— Но вы же только что сказали, что найденные тела в могильнике подтверждают легенду о крысолове, и сами назвали её реальным историческим событием.

— Одно вытекает из другого, Минако, — улыбнулся доктор Томо. — Утопление ста тридцати детей имело место быть, а сделал это, скорее всего, какой-нибудь заезжий жрец или колдун, умеющий играть на флейте, как об этом и повествует легенда. “В день Иоана и Павла, что было в 26-й день месяца июня, появился одетый в пёстрые одежды флейтист. Неизвестно кем он был, и откуда появился…”. Всё это говорит о пришлом человеке, не являющемся местным.