Страница 52 из 62
“Где это я? Что за странное место?”
Где-то вдали слышались звуки леса и пение птиц. Уже вовсю занялся рассвет, окрашивая небо цвета ляпис-лазури в необыкновенный оттенок розовато-жёлтого, а его отсветы танцевали яркими бликами на моей руке и сером камне низкого потолка.
“Лес… может, эта комната-пещера находится где-то рядом с домом Ятена?”
Я прижала колени к груди и положила на них свою пылающую голову, пытаясь привести путающиеся мысли в порядок. Ятен превратился в огромного снежного леопарда с двумя хвостами и съел того громилу… а потом признался, что сделал это и с Нару… моей драгоценной Нару, тело которой пришлось сразу кремировать даже без церемонии прощания, настолько изуродовано оно было. И, как будто возвращаясь в тот самый момент, когда я потеряла сознание, я услышала тихий и до боли любимый голос бесконечным эхом повторяющийся у меня в голове:
“Я не убивал её…”
“Я не убивал её…”
“Я не убивал её…”
“Я не убивал её…”
Ужасающие картины покалеченных тел и знакомых лиц закружились перед глазами, вызывая тошноту, грозя уничтожить меня страшными подозрениями, отравлявших душу. Неужели я ошиблась насчёт Нефрита Сайто, и Ятен — настоящий убийца? Нет, не может быть… в ту ночь, когда убили Мамору и пропали Минако с мисс Мэйо, он был со мной… Ятен не мог… или он воспользовался моментом, когда я заснула?
Так, стоп! Я резко тряхнула головой, чтобы прогнать навязчивые мысли и немного успокоиться. Нельзя поддаваться панике! Ятен обязан мне рассказать, что случилось в лесу во время этого чёртового похода! Тем более условия сделки я выполнила — стала его…
Не теряя времени даром, я поднялась с футона и решительно направилась к выходу, который был замаскирован под старинный шёлковый гобелен с вытканными на нём поблёкшими от времени пионами и гортензиями.
Я отогнула тонкую ткань. Пламя свечей затрепетало от сквозняка, но не погасло. Ступив на каменную лестницу, я застыла в немом изумлении. Передо мной открылось большое просторное помещение, напоминавшее традиционную гостиную минка*. Здесь всюду царило дерево, перегородки, обклеенные ярким расписным шёлком в виде цветов и диковинных птиц, а также золото осенней листвы, видневшееся за окнами, пропускавших в комнату много света. Маленькая камера с единственным круглым окошком, из которой я только что вышла, располагалась несколько выше гостиной, как будто надстроенной над пещерой, и являлась, скорее всего, своеобразной спальней этого странного жилища.
Я обошла пустынный дом в поисках Ятена меньше, чем за минуту, отмечая про себя старинную утварь и мебель, которые как будто по волшебству перенеслись из другой эпохи, но так и не смогла его найти. Чего здесь только не было: глиняная печь камадо**, деревянный умывальник, антикварный буфет тансу*** с многочисленными выдвижными ящиками, бочки, кувшины и всевозможные мелочи, вызывавшие во мне странное чувство, похожее на дежавю. Как будто всё это я уже видела когда-то… весь этот странный дом напоминал мне нечто родное, но давно уже забытое…
Где-то вдалеке послышался громкий выдох Ятена. А потом ещё и ещё. С бьющимся сердцем я подошла к входной раздвижной раме и, оказавшись на улице, ощутила дуновение прохладного осеннего воздуха и запахи осеннего леса.
Лес был повсюду. Плотным кольцом хвойных и лиственных деревьев, словно диковинная живая изгородь, он обрамлял небольшую поляну с пожелтевшей травой, на которой стоял дом. Но особенно необычно смотрелся исполинский многовековой дуб, возвышавшийся посреди лужайки, у корней которого располагались маленькие часовенки-хокора****, а на ветвях висели странного вида куколки, сделанные из тонких веточек, перемотанные верёвками. Ствол дерева был настолько широким, что, наверное, потребовалось бы человек пять, чтобы обхватить его в диаметре.
Ятен был там. Одетый в традиционное чёрное кимоно и хакама, он выполнял какие-то сложные упражнения по фехтованию мечом рядом с дубом, на фоне которого он особенно колоритно смотрелся. Лицо молодого человека было сосредоточенным и серьёзным. Я почувствовала, что он заметил меня, однако тренировку прерывать не стал. Словно заворожённая я наблюдала, как меч Ятена кружился в воздухе и наносил удары невидимому врагу, а сам он двигался настолько плавно и быстро, что я не могла уследить за всеми его движениями-связками. Когда молодой человек выполнил последнее упражнение, он вытянулся в струну и, наконец, повернулся ко мне, тяжело дыша, вытирая ладонью мокрый, от выступившего пота, лоб.
— Здорово! — восхитилась я. — Похоже на танец…
— Это моя обычная тренировка по кендо*****. Помогает сосредоточиться и привести мысли в порядок…
Мой взгляд скользнул на оружие, которое молодой человек держал в руках.
— Это вакидзаси******. Короткий меч… — пояснил Ятен, заметив мое любопытство. — Он достался мне от отца, а ему в свою очередь от его отца…
— Должно быть он очень старый…
— Да… — кивнул молодой человек. — Его сделали примерно в XVII веке, в начале периода Эдо*******… Отец говорил, что оригинальные ножны этого меча были настоящим произведением искусства и сделаны из чистого золота, но, к сожалению утрачены, как и парная ему катана… Когда-нибудь я передам этот меч своему сыну и научу его им владеть, как в свою очередь учил меня мой отец…
Ятен многозначительно посмотрел на меня в упор, отчего я вспыхнула и отвернулась. Ну почему меня всегда вгоняет в краску его прямота?
— Ты искала меня, чтобы задать свои вопросы? Так? — спросил он неожиданно.
— Да, — коротко кивнула я, глядя в его непроницаемое лицо. — Я хочу, чтобы ты рассказал мне, наконец, правду… всё, что ты знаешь о смерти Нару, исчезновении своей бабушки … о себе… и о том, когда ты решил стать людоедом…
Мои слова повисли в воздухе без ответа. Молодой человек вздохнул, убрал меч в ножны, повесил на пояс и уставился прямо перед собой, глядя куда-то в пространство.
— Я не становился людоедом, Усаги, — ответил он, поворачиваясь ко мне после долгой паузы. — Я ТАКИМ родился. Имя моего предка-ёкая — Некомата. Это оборотень-людоед, который когда-то жил в этом лесу. Впервые некомата упоминался во время эпохи Камакура. В свитке “Цурэдзурэ-гуса” Ёсида Кэнко писал: “Далеко в горах есть существа, называемые нэкомата. Говорят, они едят людей”. В свитке “Мэййгэцуки” говорится, что восьмого августа в первый год Тэмпуку (1233г.) в Нанто нэкомата с гор убил и съел несколько человек. Само слово “нэкомата” состоит из двух значений. “Нэко” означает “кошка”, тогда как “мата” — это “раздвоение”. Таким образом, термин переводится как “кошка с раздвоенным хвостом”. У меня точно такой же… ты видела его вчера…
Я потрясённо посмотрела на Ятена, прикрыв ладонью рот.
— Но… но… так уж тебе обязательно есть людей, только потому что твой предок был этим некоматой?
— Обязательно, Усаги… — отрывисто пробормотал молодой человек. — Человеческое ДНК необходимо моему организму, чтобы синтезировать белок и строить новые клетки. Без него я просто умру… Мои предки пытались сдерживать голод и даже заменять его животными, но эксперименты над собой ни к чему хорошему не привели… без нужного белка наши прекрасные тела начинают быстро разрушаться, провоцируя ещё больший голод, который может лишить нас разума, оставив голые инстинкты выживания…