Обсидиановое зеркало

— Заткнись, — всё тем же бесцветным голосом говорит Джедайт, направляясь куда-то в сторону заднего двора.

К своему удивлению, я замолкаю и начинаю жадно хватать носом воздух. О, Боже! Похоже он в ярости.

— К-куда мы идём? — выдыхаю я, про себя отмечая небольшую дорожку, вымощенную камнем и подстриженный ровный газон.

— Я сказал, что отвезу тебя.

— Странный способ перевозки. Учти, я живу на другом конце города и таким способом попаду домой в лучшем случае к утру, — решила сострить я, что было довольно непросто в моём сложившемся положении.

Но Джедайт не ответил мне, и от этого моё воображение начало рисовать жуткие картины: одна страшнее другой. Он точно псих! Я набираю побольше воздуха в лёгкие, чтобы вновь закричать, но тут я замечаю, что мы входим в какое-то помещение. Джедайт ставит меня на пол, щёлкает выключателем, и я понимаю, что мы оказались в гараже, в котором хранились всевозможные инструменты, садовая утварь и мотоцикл.

Он делает несколько шагов ко мне, я отступаю назад, пока не упираюсь в кирпичную стену. Джедайт хрипло дышит, а его голубые глаза пылают от гнева.

— Ну, а теперь, когда мы одни, я хочу знать, зачем ты притащилась ко мне домой? — спрашивает он, угрожающе нависая надо мной.

— Я же уже говорила — я встретила твою бабушку. Мне она показалась не в себе, и я предложила отвести её домой. Я понятия не имела, что она ТВОЯ бабушка… Но в принципе, даже зная это наперёд, я бы поступила точно также…

Джедайт нахмурился, и на его лице отразилось недоверие.

— Не ври. Тебя послали эти твои сучки-подружки?

— Никто меня никуда не посылал. Я рассказала тебе всё, как было. Если не веришь мне, спроси у госпожи Цирконии. Она сама ко мне подошла в парке, потому что перепутала с Нехеленией Роуз, — ответила я, глядя ему прямо в глаза. — К тому же, зачем девочкам посылать меня к тебе? Ты что знаменитость или агент разведки под прикрытием?

— А волосы?

— Что волосы?

— Ты не сказала им про волосы? — недоверчиво спрашивает Джедайт.

— Нет, не сказала.

Молодой человек удивлённо открывает рот.

— Почему? — потрясённо выговаривает он.

— А почему я должна была?

Голубые глаза молодого человека расширяются, и в них проскальзывает изумление. Он с минуту внимательно рассматривает моё лицо, как будто пытаясь найти в нём следы подвоха, но мне нечего было скрывать от него. Джедайт с шумом выдыхает воздух из лёгких, и напряжение его лица спадает.

— Извини меня, — говорит он вновь, виновато опуская голову. — Извини и спасибо за то, что привела бабулю домой…

Ничего себе! Я не ослышалась? Джедайт Сайто впервые извиняется передо мной!

— Я нисколько не в обиде и всё прекрасно понимаю, — мягко ответила я.

— Бабушка иногда превращается в ребёнка… — вздыхает молодой человек. — Врачи говорят, что этот процесс уже необратим, но у меня нет пока возможности нанять сиделку, чтобы обеспечить круглосуточный присмотр. Я забираю у неё ключи, но она все время находит способ улизнуть из дома. Подозреваю, что у бабули где-то хранятся дубликаты ключей от входной двери… Не принимай её болтовню всерьёз… Она любит поговорить о странных вещах и может быть крайне назойливой… И спасибо ещё раз…

— Да, не за что… Я ведь тоже не поблагодарила тебя, хотя ты спас мою жизнь уже дважды… Поэтому, у меня намного больше оснований сказать тебе спасибо…

Мы смотрим друг на друга, и я ощущаю, что атмосфера между нами меняется. Как будто внезапно растаял лёд, и сквозь влажную землю начали пробиваться хрупкие побеги первых весенних цветов. Молодой человек пододвигается ко мне ещё ближе и пальцем поднимает мой подбородок так, чтобы я смотрела прямо на него. Его голубые глаза прожигают меня насквозь, а внутри расширившихся зрачков проскальзывает нечто алчное и первобытное. Господи, какой он все-таки красивый и так похож на золотоволосого ангела, изображение которого я так часто видела в церкви при католической школе для девочек, что посещала в детстве. Мой сахар стремительно рухнул вниз, а сердце неистово забилось, когда он медленно провёл пальцем по моей щеке и губам. Боже!

Молодой человек наклоняется ниже, а я, повинуясь инстинкту, встаю на цыпочки, и через мгновение наши губы сливаются в страстном поцелуе. Джедайт стонет и прижимает меня к себе ещё сильнее. Его рука грубо хватает меня за волосы на затылке, что не даёт мне никаких шансов сбежать или оттолкнуть его. Да, я собственно и не хотела этого делать. Его губы были сладкими и настойчивыми. Мы неистово впивались, распаляли и сжигали друг друга дотла, вываливались пеплом и рождались вновь. Это было нечто новое, нечто неизведанное, нечто, что родилось буквально мгновение назад. Нечто, что стёрло из памяти все неловкие предыдущие моменты и поставило на мне невидимую печать того, что я никогда не захочу целовать кого-то другого.

Его язык проскальзывает ко мне в рот и начинает там хозяйничать, распаляя сильнее. О Боже! Сердце билось неистово и рвалось наружу. Всем своим существом я потянулась к нему, боясь нарушить хрупкое очарование волшебного поцелуя. Внизу живота расцвели всевозможные цветы всех оттенков розового, сплетая невидимое эфемерное кружево вокруг наших тел.

Но волшебная нить момента, связывающая нас, внезапно оборвалась. Джедайт резко отстранился от меня и отступил назад. Прекрасные цветы засохли, покрываясь плесенью, утопая в чёрной скверне. “Не-е-ет!” — что-то с надрывом кричит где-то глубоко внутри меня.

— Что ты со мной делаешь? — шепчет молодой человек с недоумением, захлёбываясь своим дыханием, как будто он долго бежал.

Я делаю шаг вперёд и кладу руки ему на плечи, которые он тут же стряхивает и вновь отступает.

— Не нужно… — говорит Джедайт, мотая головой.

Всплеск адреналина, вызванный лучшим в мире поцелуем и близостью Джедайта, рухнул вниз с высоты Ниагарского водопада, оставляя внутри дикую опустошённость и разочарование. Я приблизилась к нему, давая понять, что хочу продолжить поцелуй, а он меня просто оттолкнул.

— Почему? — просто спросила я, чуть не плача, чувствуя, что вбиваю последний гвоздь в свой гроб этим вопросом.

— Тебе нужно домой, — глухо отозвался молодой человек, отворачиваясь от меня, топча невидимые лепестки мёртвых цветов.

Вот и всё… Дверь закрылась и не откроется. Какая же я дура!

Джедайт выкатил из гаража мотоцикл, надел свой чёрный шлем, а другой, с голубыми полосками, который я ещё не видела, передал мне. Я заглянула внутрь, и моё сердце упало. На внутренней поверхности шлема виднелся прилипший длинный чёрный волос. Кровь застучала в висках. Мог ли этот волос принадлежать Нехелении? Ну, конечно… кому же ещё… Значит, ОНА тоже ездила с ним… Значит, это все из-за НЕЁ… Желудок предательски сжался, а непрошенные слёзы стали подкатывать к глазам.

— Ты чего застыла? — спросил Джедайт, усаживаясь на мотоцикл.

— Ничего… Просто задумалась, — ответила я, стараясь придать голосу беззаботное выражение.

Я быстро надела шлем и крепко обхватила молодого человека сзади.

“Ни за что не отдам его тебе” — сказала я про себя, глядя на то место, куда я выбросила тёмный волос. Мотоцикл заурчал, и сквозь его оглушительный рев мне показалось, что я услышала серебристый женский смех. Презрительный и такой холодный. Я сглотнула слюну, но лишь сильнее прижалась к спине Джедайта.

“Ты его не получишь! Не отдам!” — кричало моё сознание.